- Он в ремонте, - лаконично отвечает Шерлок.
Когда они перебираются в гостиную, Джон замечает отсутствие черепа на каминной полке и вычурной напольной вазы в углу у окна.
- Череп случайно разбился, вазу подарил Майкрофту, - не глядя на Джона поясняет Шерлок, и Джон решает заткнуться с вопросами.
То, что здесь было не так спокойно эти три дня, как показалось вначале, вполне очевидно, и то, что без разрушений не обошлось, совсем не удивляет. Проявив деликатность, Джон переводит разговор на погоду, и Шерлок потихоньку расслабляется. Они не говорят о том, что произошло вплоть до того момента, когда утомленные примирительным сексом, потихоньку засыпают в объятиях друг друга. Уже на грани сна, Джон слышит едва слышное: «Прости» и удивленно открывает глаза, чтобы встретиться с напряженным взглядом изумительно прозрачных глаз Шерлока. Джон молчит, не зная, как отреагировать – извиняющийся Шерлок – нонсенс.
- Не стоит, - наконец решается Джон, - ты прав был – нельзя вечно бегать от себя. И я не стесняюсь нас, тебя… Больше нет.
Шерлок вздыхает:
- Я навел справки про Эдинбург. Было неправильно вовлечь тебя снова в этот кошмар…
Джон понимает, что справки Шерлок мог навести исключительно через Майкрофта – неприятное обстоятельство, но в конце концов, он же решил, что будет честен, так что, пусть знает. Джон улыбается Шерлоку в свете пялящейся на них в не зашторенное окно луны и произносит:
- Все в прошлом, а в настоящем только ты, - и видит, как Шерлок неуверенно улыбается в ответ. – Давай спать, - просит Джон, - за эти три дня я так вымотался один…
- Я тоже… - жалуется Шерлок, поудобнее устраивая свою голову на груди Джона, и Джон наконец-то чувствует себя дома.
Пусть у них все не так, как надо, и скорее всего минутный порыв Шерлока всего лишь результат скуки и отсутствия удобного Джона под рукой, но пока они вместе, держат друг друга в объятиях, Джон будет думать, что нужен Шерлоку, а пока он нужен – он будет рядом.
На самом деле случившаяся катастрофа практически ничего не меняет. В университете Джон не замечает к себе ровно никакого негативного отношения, лишь Мэри обиженно вздыхает украдкой, да Майк с сожалением смотрит, как бы говоря, я же предупреждал, не вляпайся. Джон относит это явление толерантности на счет исключительной личности Шерлока, которого, безусловно и абсолютно, хотят все, независимо от пола и возраста. Готовый противостоять всему миру, Джон довольно быстро расслабляется, понимая, что воевать, собственно, не с кем. Между ним и Шерлоком тоже все довольно быстро возвращается на круги своя, устраняя некую осторожность в отношениях, которая присутствовала непосредственно сразу после возвращения Джона. Их быт быстро возвращается в привычное состояние, и Джон так же, как всегда, покупает в Теско еду, готовит завтраки, относит белье в прачечную и убирает в квартире, когда ее захламленность приобретает космические масштабы. Та почти стерильная чистота, встретившая его при возвращении и остро напомнившая день заселения, самоликвидируется в кратчайшие сроки, привнося в жизнь Джона какую-то приятную константу. Учеба, работа и совместные расследования с Шерлоком перемежаются столь стремительно, что Джону порой не остается времени даже подумать о том, что происходит. Но ночью, когда Шерлок засыпает в его объятиях, Джон размышляет о них. Шерлок тогда сказал в запальчивости, что Джон «стесняется их», но с этим он уже разобрался. Другое не дает Джону покоя – Шерлок признал в той своей эпической речи, что ОНИ все же существуют. Джону очень хочется понять, какой смысл любимый гений вкладывает в это местоимение. Может быть, не просто удобное соседство и приятный трах? Может быть, Джон все же занимает в холодном и расчетливом сердце Шерлока хоть капельку места? Ведь тот скучал по нему, Джону, ведь так? Джон совсем запутывается. Он любит Шерлока, в этом он уверен. Он готов к тому, что Шерлок его не любит. Шерлок и не говорил никогда, что любит. Более того, из достоверных источников известно, что Шерлок не способен любить, что у него нет сердца. Джон горько улыбается. В конце концов, он все равно не сможет уйти от Шерлока, не сможет завести другие, нормальные и равноправные отношения, он слишком любит его. Может быть, однажды Джон разорвет эту болезненную зависимость от взбалмошного эгоистичного красавчика, разорвет одним махом, не оставив пути отступления. Не зря спецкурс военно-полевой хирургии кажется Джону все более и более привлекательным, он обязательно возьмет его на следующий год. Он найдет в себе силы уйти от Шерлока, уйти на войну, с которой не сбежать, как бы ни хотелось. А Шерлок встретит другого соседа, который будет лучше Джона во всем: умнее, красивее, искуснее в сексе. На этих мыслях в груди Джона закипают слезы, и он успокаивает себя тем, что в запасе еще есть года три рядом с Шерлоком, что за это время надо успеть наглядеться на него, успеть налюбить на всю жизнь, чтобы умирая где-нибудь в далеком и жарком Афганистане, не чувствовать боли, а только радость от того, что большое, пусть и безответное чувство, все же было в его жизни.
Джон получает ранение в перестрелке с бандой наркоторговцев, когда закрывает собой Шерлока. Ранение пустяковое, в плечо, жизненно важные органы не задеты. Но все равно Джону очень больно, и он изо всех сил старается не кричать, пока не приезжают парамедики и не вкалывают лошадиную дозу обезболивающего. Все это время Шерлок находится рядом, какой-то бледный и потерянный, вмиг потерявший интерес к погоне, предоставив полиции возможность ловить загнанных в ловушку отморозков самостоятельно. Джон сидит на тротуаре, прислонившись спиной к холодной кирпичной стене, а Шерлок сидит рядом, смотрит на него и молчит. Его губы трясутся, а глаза круглые и черные, словно дыры. Джон, вероятно, бредит из-за болевого шока, потому что видит, как губы Шерлока шевелятся, складываясь в слова, но так и не произносят ни звука. Джон умеет читать по губам – его бабушка была глухонемой, но то, что Джон читает по губам Шерлока – явный бред, потому что Шерлок просит его, Джона, не убивать его, Шерлока. В этом определенно отсутствует смысл, Джон жизнь за Шерлока отдать готов, и он сказал бы об этом, но говорить больно, дышать больно, смотреть больно. И Джон сдается, закрывает глаза и задерживает дыхание. И тогда в уши Джона врывается отчаянный крик Шерлока:
- Не убивай меня, Джон! – и это уже точно настоящий бред.
Приехавшие парамедики оттирают Шерлока от Джона, вкалывают Джону обезболивающее, после которого мир начинает плыть и переливаться всеми цветами радуги. Его несут в машину скорой помощи, но Шерлока рядом уже нет. Джон хотел бы попросить, чтобы Шерлока к нему пустили, но вместо этого начинает глупо хихикать.
- Обезболивающее подействовало, - говорит кто-то рядом, и тогда Джон закрывает глаза, чтобы мир не вращался и не переливался так ярко.
И наступает блаженная и столь желанная темнота и тишина.
Джон лежит в больнице десять дней. Десять долбанных дней он лежит в маленькой окрашенной в ослепляюще белый цвет палате, и его навещают все: Майк с Жанин и Мэри, инспектор Лестрейд, миссис Хадсон, даже Гарри с Кларой и Майкрофт с дурацким зонтиком, его навещают все, кроме Шерлока. Джон не спрашивает о нем изо всех сил, делая вид, что так и надо, но на самом деле такое равнодушие задевает. Джон убеждает себя, что ничего другого он от Шерлока и не ждет, но каждый раз, когда открывается дверь, он надеется, что это его несносный гениальный и такой мучительно любимый сосед. Когда Джона выписывают, за ним присылает машину Майкрофт, и это немного смущает Джона. Помощница Майкрофта Антея стоит рядом, пока Джон разговаривает с врачом по поводу реабилитационного периода и забирает выписные документы, а потом помогает устроиться на заднем сидении так, чтобы не потревожить поврежденное плечо. Всю дорогу до Бейкер-стрит они молчат. Антея не отрывается от телефона, а Джон глядит пустым взглядом в окно. В груди сидит занозой досада на то, что Шерлок так ни разу и не пришел, и это просто убивает. Всю дорогу до дома Джон настраивает себя на то, чтобы не показать обиду. В конце концов, он после ранения и может позволить демонстрировать плохое настроение. Когда машина останавливается, Антея опять помогает Джону выбраться, и почти сразу же распахивается дверь. Джон ждет, что это Шерлок, но встречает его миссис Хадсон, и от этого настроение совсем уж портится. Джон отказывается от помощи миссис Хадсон, самостоятельно поднимаясь в квартиру, и застает там застывшего у окна Шерлока, в пижаме и халате, терзающего скрипку ужаснейшими звуками. Бросив на него беглый взгляд, Джон отмечает, что тот здорово похудел и как-то почернел. Еще бы, ведь никто не пихает теперь в него еду, не заставляет прогуляться или лечь спать пораньше. Так рассеянно думает Джон, осторожно снимая куртку, чтобы не потревожить плечо. Шерлок оборачивается и прекращает играть, когда Джон неловко задевает и роняет вешалку.
