- Шерлок, - голос Джона дрожит, - никогда, слышишь, никогда больше так не делай…

Шерлок не хочет расстраивать Джона, он готов пообещать что угодно, но сознание очередной раз милосердно уплывает. В следующий раз он приходит в себя в больничной палате.

В незашторенное окно заглядывает раннее утро. Белые стены палаты расцвечены в тускло-серый цвет. Писк приборов жизнеобеспечения ввинчивается в мозг назойливым комариным пением. Шерлок с трудом сглатывает, проталкивая через содранное горло горькую слюну, поворачивает голову и упирается взглядом в спящего Джона, прикорнувшего на краешке кресла для посетителей. Он спит беспокойно, положив голову на край кровати Шерлока, почти касаясь пшеничными волосами кончиков пальцев Шерлока, и тот не может отказаться от соблазна вплестись пальцами в эти короткие упрямые прядки. Капельница в сгибе локтя досадно мешает, но Шерлок не обращает внимания, с наслаждением зарываясь в волосы Джона. Этот момент украденной близости длится недолго, Джон просыпается, дергая головой, поднимается, сонно и обиженно моргая, смотрит укоризненно на Шерлока и молчит. Шерлок не может выдержать этого и потому отворачивается, утыкаясь взглядом в серую стену.

- Шерлок, - зовет Джон шепотом, - нам надо поговорить, - Шерлок упрямо молчит. – Посмотри на меня, - Шерлок не реагирует на просьбу Джона. – Ладно, - отступает друг, - не смотри. Я скажу тебе все, что должен, а ты просто выслушай. То, что произошло, не должно повториться. Пообещай мне, что больше никогда не примешь этой гадости. Я не смогу пережить, если с тобой что-то случится. Мне просто не будет ради кого возвращаться. Только ты держишь меня в этом мире, только ты, - Шерлок чувствует, как пальцы Джона сжимают его пальцы.

Он хочет вырвать руку, огрызнуться, сказать что-то обидное в ответ, но не может. Это так правильно, сжимать в руке руку Джона, что сердце опять начинает заходиться в неровном стуке. Приборы жизнеобеспечения тревожно учащают свой писк, и Джон испуганно забирает свою руку, прикладывая ее к разгоряченному Шерлокову лбу.

- Надо позвать доктора, - решает Джон, порываясь куда-то уйти, но Шерлок перехватывает его руку, едва не вырвав из сгиба локтя капельницу.

- Не надо, - просит Шерлок, - ты мой доктор, - и Джон подозрительно быстро соглашается.

- Ладно, - он вновь садится рядом, и на сей раз не отпускает руку Шерлока, осторожно сжимая ее своей. – Пожалуйста, - просит он, - отпусти меня. Пообещай, что с тобой все будет в порядке эти два года. Дождись меня, чтобы мне было к кому возвращаться, ради кого жить…

Но Шерлок отворачивается и закрывает глаза. Больше он их не открывает, как Джон ни зовет его.

Джон дежурит у постели Шерлока все время, пока его не выписывают, но забирать его из больницы приезжает Майкрофт с потускневшим синяком на скуле.

- Где Джон? – спрашивает Шерлок, равнодушно таращась на Майкрофта.

Тот колеблется, прежде чем ответить:

- Он сегодня улетает, - Шерлок смотрит на него недоверчиво, и Майкрофт, не выдержав, отворачивается.

Шерлок кивает, а затем, упрямо подняв голову, произносит:

- Отвези меня. Я должен попрощаться.

Майкрофт начинает было что-то возражать, но быстро затыкается. Он помогает Шерлоку одеться, а потом везет его на правительственной машине к военному аэродрому. Шерлок всю дорогу молчит, глядя в окно. В душе холодно и пусто, и только страх, что может не успеть попрощаться, говорит о том, что сам Шерлок еще живой. Они успевают в последний момент. Майкрофт кому-то звонит по телефону и одна из вертушек, готовых взлететь, прекращает вращать лопастями. Дверь отъезжает в сторону, и из нее выскакивает Джон в новенькой камуфляжной форме. Он оглядывается, замечает Шерлока и бежит к нему, прорываясь сквозь ветер. Не выдержав, Шерлок сам бежит к нему. Они встречаются на полпути и впечатываются друг в друга крепкими объятиями.

- Пожалуйста, будь живым, - отчаянно просит Шерлок.

- Дождись меня, - также отчаянно просит Джон.

Они не обещают друг другу ничего, просто обнимаются, как будто видятся в последний раз. Потом высунувшийся из вертушки майор зычно орет фамилию Джона, и Джон дергается. Шерлок удерживает его, заглядывая в глаза:

- Афганистан или Ирак? – быстро спрашивает он и сам себе отвечает: - Афганистан.

- Я выживу, - обещает Джон, - и обязательно вернусь к тебе.

Шерлок отпускает Джона, наблюдая за тем, как тот забирается обратно в вертушку. А потом она взлетает в небо, превращаясь в крохотную точку, которая вскоре и вовсе исчезает среди облаков и синего бескрайнего неба.

- Пойдем, - осторожно трогает за рукав брата Майкрофт, - тебе нельзя здесь находиться, это военный объект, - Шерлок кивает, послушно двигаясь за братом. – Что теперь будешь делать? – интересуется тот осторожно. – Родители рвались тебя навестить, но я запретил.

- Спасибо, - опять кивает Шерлок.

- Так что, куда теперь? – Майкрофт косится на него, не рискуя давить.

- В Лондон, - отвечает Шерлок задумчиво – в голове уже складывается план по возвращению Джона. – Я должен найти симпатичную квартирку в центре для нас с Джоном. Кроме того, у меня есть несколько предложений о сотрудничестве от Скотланд-Ярда. Я их рассматриваю.

Майкрофт кивает:

- Родителям не очень нравится, что ты забросил учебу. И эта твоя игра в детектива… - Майкрофт неодобрительно качает головой. – Джон напрасно поощрял ее, - Шерлок посылает брату убийственный взгляд, и тот замолкает. – Ладно, - через некоторое время произносит он, - есть парочка вариантов. Что ты думаешь о Бейкер-стрит?

========== Теперь. ==========

Утром Джон просыпается под тяжестью Шерлока, навалившегося на него сверху, обвившего своими длинными руками-ногами и уткнувшегося носом куда-то в шею в попытке согреться. За ночь машина остыла, и теперь оба они похожи на сосульки, Шерлок, возможно, чуть более подтаявшая, чем он. За окном все еще идет дождь, а Шерлок стучит зубами, щекоча Джону шею своим прерывистым дыханием. Джон некоторое время просто лежит, наслаждаясь близостью Шерлока, ощущая его тело своим, реагируя на эту близость совершенно недвусмысленно. Джон с ужасом и какой-то сладкой истомой понимает, что нет никакого кризиса самоидентификации. Его однозначно и совершенно осознано влечет к Шерлоку не только духовно, но и физически. Тело Джона хочет тело Шерлока, так же как душа Джона стремится слиться с душой Шерлока. Это открытие не удивляет, Джон и так знает, что подсел на Шерлока однажды, раз и навсегда, только, как настоящий наркоман, долгое время занимался самообманом, пытаясь доказать себе, в первую очередь, и всем остальным, во вторую, что является нормальным. Но о какой нормальности может идти речь, когда Джон так зависим от Шерлока? Всегда был зависим. Джон не хочет излечиваться, и, как настоящий наркоман, жаждет свой наркотик. Шерлок очередной раз отстукивает зубами барабанную дробь, и Джон понимает, что надо уходить, пока они окончательно не превратились в пресловутых обнимающихся мамонтов, вмороженных в вечную мерзлоту, вот ведь привязались реликты, будь они неладны. Он с сожалением расталкивает Шерлока, настаивает на том, чтобы тот надел под пальто Джонов запасной джемпер и собственным примером заставляет выйти из машины. За ночь машина еще глубже ушла в топкую жижу. Джон сразу же проваливается в нее по колено, и Шерлоку приходится вытаскивать Джона на более устойчивую кочку. Они закрывают машину на ключ вместе с немногочисленным багажом, забирая лишь документы, карту и телефоны, и отправляются на поиски цивилизации. С направлением Джон теряется, потому что вчерашняя тропа из-за дождя пропадает без следа, но Шерлок, оглядев совершенно одинаковое на взгляд Джона пространство, уверенно выбирает маршрут, и Джон, как всегда, доверившись, следует за ним. Они не обсуждают утреннего пробуждения в объятиях друг друга, неловкий ночной разговор, даже собственное плачевное положение – просто идут туда, куда указал Шерлок. Топь заканчивается невысоким чахлым ельником, который постепенно переходит в темный труднопроходимый лес без тропинок, с зарослями каких-то диких переплетенных растений, без листьев похожих на сказочных, явно недобрых, существ из ирландских мифов. Высокие могучие дубы и клены добавляют этому месту еще больше сходства с волшебным местом по ту сторону реальности, а настил из красно-желтых листьев под ногами ассоциируется с персидским ковром ручной работы. Уставший и замерзший, Джон то и дело спотыкается о выступающие из земли корни, а один раз ему даже кажется, что он видит в зарослях тех самых сказочных растений волка. Сцепив зубы, Джон достает пистолет, и Шерлок лишь удивленно приподнимает бровь, слава богу, не комментируя. Его темные кудри намокают от дождя, и капли подрагивают на них, скатываясь за воротник шикарного пальто. Завиток, выходящий ровно из точки фэн-фу (одно время Джон увлекался акупунктурой) трогательно вытягивается между сухожилиями шеи под тяжестью пропитавшей его воды, и Джон очень хочет коснуться губами этого совершенства. Шерлок оборачивается, что-то спрашивая, но Джон не слышит, только видит мокрые ресницы, светлые топазовые глаза и идеальные губы. На всякий случай он кивает, и Шерлок, удовлетворенный полученным ответом, отворачивается, продолжая продираться сквозь заросли сказочного кустарника. Если сейчас появятся феи, Джон даже не удивится. Но вместо фей они находят на поляне небольшой ладно срубленный домик с маленьким оконцем, плотно занавешенным белой шторкой, невысоким крыльцом и крепкой наглухо закрытой дверью. Около дома стоит кадка, полная воды, а под оконцем невысокая лавочка. На стук никто не откликается. Пошарив под крыльцом, Джон находит ключ, который идеально входит в замочную скважину. Дверь распахивается, как в сказке, впуская их в маленькое пространство спасительного ковчега, пропахшее мятой, смолой и пылью. В низких сенцах аккуратно сложена поленница, а вторая дверь ведет в квадратное помещение с очагом, грубо срубленным столом, кроватью, застланной звериной шкурой, и посудным шкафчиком таким же ветхим, как викторианская эпоха.