Джон послушно следовал ее инструкциям, забыв о времени и войне, погрузившись головой и сердцем в музыку и тепло Бобетты, когда негромкий хлопок и звон разбитого стекла, ветром ворвался в душную атмосферу пространства, в котором двигались в тесном контакте двое. Бобетта вздрогнула, выгнулась в руках Джона и обмякла, а на лице ее застыло удивленно-обиженное выражение. Джон не сразу заметил точку на лбу Бобетты, из которой тонкой струйкой потекла кровь. Еще один хлопок, и боль обожгла плечо. Джон прижал Бобетту к себе, пытаясь заслонить собой от простреливаемого окна, что-то чиркнуло по спине и сознание погасло. Последним воспоминанием была мертвая Бобетта и кумпарсита, воспевающая смерть.
Джон приходит в себя, не сразу понимая, что находится не в душном Афганистане, а в закрытом ресторане Лондона. Шерлок смотрит на него неопределенно напряженным взглядом, и Джон понимает, что рассказ о Бобетте не лучшая идея. Залпом допивая шампанское, он бормочет:
- Прости, прости… Я не хотел тебя расстроить… - но Шерлок прерывает его.
- Твои кошмары после возвращения, - произносит он холодным тоном, едва сдерживаемой ярости, - это все она?
- Да, - кивает Джон, - всегда она, Бобетта. Мы выходим на позиции, зачищаем здание, я нахожу Бобетту и получаю задание сторожить ее. Мы танцуем танго, а потом ее убивают. Она умирает вместо меня, потому что оказывается под огнем. Каждый раз в этих чертовых кошмарах я не в силах ее спасти, и она умирает у меня на руках… - Джон сжимает виски, стараясь прогнать воскресший кошмар, почти забытый и спрятанный в укромных уголках памяти. – Прости, я не должен был рассказывать тебе…
Шерлок молчит, неотрывно глядя на Джона, и впервые Джон чувствует что-то вроде благодарности к появившемуся Виктору.
- Я ничего не пропустил? – интересуется тот, подозрительно оглядывая притихших Джона и Шерлока.
- Десерт, - произносит Шерлок, - ты пропустил десерт. Мы уходим, Виктор, я что-то устал…
- Да-да, - Виктор суетится, отодвигая стул Шерлока, - конечно-конечно…
Джон поднимается, стараясь не глядеть на друга. Собственная откровенность кажется слабостью. Он не должен был рассказывать – есть вещи, которые стоит держать при себе.
Джон избегает Шерлока, пропадая на работе. Он хватает дежурства без разбора, лишь бы забыть о том, что случилось в ресторане, о том, что всколыхнула память. Но заподозрив неладное, Сара просто выгоняет его домой отоспаться.
- Выходной, - объявляет она строгим голосом, - завтра на работу можешь не приходить. Отоспись и займись своим парнем. То, что между вами происходит, сказывается на тебе – посмотрись в зеркало – ты похож на ходячего мертвеца, краше в гроб кладут.
Джон клятвенно обещает прийти и сразу лечь спать, а потом подумать о Шерлоке. Но выполнить обещание не получается. Дома Джон застает Шерлока и Виктора, которые собираются на концерт в королевский национальный театр. Виктор забронировал ложу, а исполнителя держит в секрете под честное слово Шерлока не заглядывать в интернет.
- О, - с трудом разлепляя глаза, восклицает Джон, - обожаю скрипичную музыку. Можно с вами?
Лицо Виктора вытягивается, а Шерлок озабоченно хмурится:
- У тебя было подряд три ночных дежурства, и я молчу о дневных сменах… - произносит он тихо.
Джон машет рукой:
- Ерунда, а не дежурства. Я отлично отоспался, - и с трудом подавляет зевок. – Подождите, пойду пиджак надену, а то опять придется доказывать, что я с вами… - бормочет он, сбегая в свою комнату.
Первым делом Джон умывается холодной водой, чтобы хоть как-то взбодриться, и только потом переодевается в костюм. Виктор внизу брезгливо морщится, похоже, для него костюм Джона недостаточно хорош, Шерлок задумчиво смотрит в окно, заложив руки за спину. Его внешний вид как всегда безупречен. По дороге в театр Джон едва не засыпает на плече Шерлока, и только нервный водитель такси (слава богу, Виктор не за рулем) не дает этого сделать резким торможением и стартом. В фойе театра Виктор приносит им с Шерлоком по бокалу шампанского, и это некоторым образом бодрит Джона. По крайней мере, сознание перестает плыть, и позволяет сосредоточиться на беседе. Обеспокоенные взгляды Шерлока перестают раздражать, и Джон даже находит общих знакомых, которым они с Шерлоком когда-то давно оказали услугу, поучаствовав в раскрытии одного запутанного семейного дела. Подхватив Шерлока под руку, Джон увлекает его поздороваться, чем явно до крайности злит Виктора, у которого, похоже, были свои виды на Шерлока.
- Так что мы будем слушать? – бодро интересуется Джон у общих знакомых – пожилой почтенной пары супругов.
- Оркестр Андре Рье, - отвечает мадам, и лицо Шерлока вытягивается.
- О… - произносит он, - о…
- Что-то не так, дорогой? – вклинивается в разговор подошедший Виктор, и Шерлок поспешно представляет его знакомым.
- Ты привел нас слушать Андре Рье? – не верит Шерлок.
- Ну да, я знаю твою страсть к скрипке… - оправдывается Виктор. – А что не так?
- Я не большой знаток скрипичной музыки, но точно знаю, что Шерлок меньше всего хотел бы слушать музыку в исполнении Андре Рье, - тихонько произносит Джон, втайне радуясь ошибке Виктора, у которого в это время звонит телефон. – Шерлок не любит популяризаторов.
Извинившись, огорченный Виктор отходит в сторону поговорить по телефону, Джон уверен, со своей «идиоткой». Шерлок пускается в обсуждение достоинств, а с его точки зрения, недостатков мастерства вышеупомянутого исполнителя и дирижера, разговор затягивается, и только второй звонок заставляет спорящих разойтись по своим местам. Пожилая чета отправляется в партер, а Джон, Шерлок и прячущий в карман телефон Виктор в ложу.
Концерт начинается бодро, с чего-то бравурного, с Джона даже на некоторое время сонливость слетает, и он придвигается поближе к Шерлоку, стараясь как бы случайно задеть его ногу своей. Шерлок сидит с видом мученика, страдальчески морщась всякий раз, когда Андре Рье берет в руки скрипку. Виктор украдкой что-то набирает в телефоне. Похоже, привычка Шерлока отправлять СМС заразна. Джон собирается использовать эту ситуацию максимально в свою пользу, чтобы наладить романтические отношения с Шерлоком, но под «Air» Баха сладко засыпает на его плече. Три бессонные ночи подряд дают о себе знать. Джону под скрипку спится крепко, снятся какие-то радужные сны и хочется петь, так ему хорошо. Сон начинает ускользать, и Джон цепляется за него, пытаясь удержать это восторженное состояние легкости и расслабленности.
- Джон, проснись, Джон, нам домой пора, концерт закончился, - Джон с трудом открывает глаза, чтобы осознать, что он спит на плече Шерлока, вцепившись в него, пуская слюни на безупречно белую ткань рубашки и даже похрапывая от удовольствия.
Шерлок осторожно тормошит его, а Виктор, злой и красный, смотрит с ненавистью, так, будто готов живьем съесть. Джон отлепляется от Шерлока, трет сонные глаза и пытается придумать хоть какое-то оправдание своему поведению.
- Антракт? – бормочет он, надеясь, что про домой ему показалось.
- Уже был, - возражает Шерлок, - и ты его проспал. Пойдем, нам не разрешат здесь остаться даже если Виктор покажет свою карточку из того закрытого клуба, - надо полагать, Шерлок так шутит.
Джон кивает, поднимаясь и лихорадочно соображая. То, что антракт уже был, может означать только одно – Джон проспал его на плече Шерлока, и Шерлок никуда не ходил, терпеливо позволяя Джону на себе спать. И это… Это не такой уж и провал. По крайней мере, если Виктор строил какие-то планы по дальнейшему охмурению Шерлока во время антракта, то они провалились. Вернее провалил их спящий Джон Ватсон. И пусть он не услышал в исполнении Андре Рье ничего более из того, что успел, он не жалеет. На самом деле, ему больше кларнет нравится, а скрипку Джон любит только в исполнении Шерлока. Они едут в такси назад в приятной задумчивости. Даже Виктор злится молча, периодически поглядывая на свой телефон, и забывает поцеловать Шерлока на прощание. Джон этому рад.
