— Попробуй еще раз связаться с Ризом, — Лекса часто заморгала. Черт, ее много раз вот так вот ранили, но сейчас... Лекса надеялась, что артерия повреждена не сильно. Наверное, она в сознании сейчас только потому, что Самин вовремя смогла на время остановить кровотечение.
— Сейчас, — Самин немного подождала, покорно пытаясь связаться с кем-то из парней. Она раздраженно рыкнула, одной рукой придерживая Лексу, другой удобнее перехватив пистолет. — Ничего. Только помехи. Нужно их найти самим.
— Я думаю, они на втором этаже, — Лекса отстранилась, держась за стену, но видит Бог, она не хочет касаться ничего, что в этом проклятом доме. Но слава Богу, она смогла взять себя в руки. — Проверь первый еще раз.
Сказать, что Рут зла, это ничего не сказать. Ее никогда так бесцеремонно не отсылали в тыл. Но только вспомнив о том месте, ей хотелось сжаться в комок, ведь она видела то, что нельзя считать живым. В тех зарослях, что окружают дом. И оставлять там Лексу, а Самин тем более, она не хотела. Но эти своенравные девицы не слушали ее. Никогда не послушают, когда может случиться что-то плохое. Она чувствовала опасность. Опасность той темноты, из которой они бы не вышли живыми.
— Почему вы злитесь, мисс Гроувс? — Гарольд повернулся к Рут. Он всегда ко всем обращался так официально, что аж раздражало. Иногда. Рут только рыкнула, не отвечая, пока Беар пытался успокоить ее.
Рут знала, что он чувствует ее беспокойство. Ее страх, сомнения. Животные ощущают это намного сильнее. Но Рут была рада, что это мохнатое создание рядом с ней. А присутствие Финча немного успокаивало. Все-таки, он почти всегда на таких заданиях остается один. Ну, с Беаром, если сказать точнее. Ему должно быть жутко, когда остаешься один в такой глуши, среди компьютеров, окруженный или пустошью, или темными зарослями, в которых может спрятаться что угодно.
— Я должна быть с ними, — Рут, наконец, не выдержала взгляда Финча. Они в некотором роде были даже друзьями, но в узком смысле этого слова. Обмен приветствиями и ничего больше. Но Рут знает, что он хороший парень, и если Риз ему доверяет, — с ним ведь она дружила с детства — то и ей следует. Во всяком случае, она не чувствовала опасности от него.
— Они всего лишь хотят вас уберечь. Проблемы с давлением вещь не редкая, это могло бы кончиться для вас не очень хорошо, пробыли бы вы там еще некоторое время, — Рут только улыбнулась на его слова. Вот, он всегда был добрым, пусть и ее раздражала его официальная манера общения.
— Я знаю. Но до этого у меня не было с этим проблем, — Рут все-таки поделилась с Гарольдом небольшой подробностью. Она была тронута его заботой. Наверное, если бы не его небольшие консультации, когда она вообще не понимала, как ведет себя Лекса или Шоу, она бы давно разорвала их обеих.
— Я ценю вашу заботу, Гарри. Но я должна быть с ними, — Саманта погладила верного спутника Гарольда между треугольными ушами.
— Я понимаю вас, мисс Гроувс, но у меня есть к вам небольшая просьба, — Финч поправил свои очки. Приглушенный свет от мониторов его компьютера и ноутбука был странно уютным и расслабляющим, а мерное гудение процессора успокаивало. Наверное, Рут понимала чувства Гарольда, ведь она сама была хакером по неофициальным данным. Техника, оружие, драки — вот, без чего она не могла представить свою жизнь сейчас.
— Хорошо. Какая? — Рут убрала окровавленный платок, когда кровь перестала идти. Царапина немного саднила, но она не обратила на это внимания, тут же присев сзади него на лавочку, сразу подперев ноги деревянным ящиком.
— Я должен связаться с ребятами. Но мне нужна помощь. Здесь есть некоторые данные, которые нужно отобрать и выбрать самые нужные для того, чтобы передать информацию, — Гарольд вывел на экран ноутбука несколько источников.
— Но если они все еще в подвале, то не получится связаться. Связь что-то глушит, — Рут сглотнула. Желания возвращаться в тот подвал совершенно не было, но там были дорогие ей люди. И если с ними что-то случится, то она не сможет держать себя в руках. А потерять контроль над собой тогда, когда тут бродят странные хрипящие твари, вообще не было желательным.
— Я попытаюсь, — Гарольд хмыкнул, но внезапно поежился. Он посмотрел на двери, которые были открытыми, через который, собственно, и прорвался внутрь порыв ледяного ветра.
Стоп. Открытые? Рут сглотнула. Она точно помнила, что закрывала их, даже Гарольд подтвердит это. Они переглянулись, пока Беар странно всполошился, зарычав куда-то в темноту. Рут быстро подорвалась, закрыв двери на замок. Ох, это рычание Беара только сильнее настораживало, пока Рут пыталась придумать разумное объяснение всему происходящему. Но ничего в голову не приходило. Девушка взглянула на Гарольда, который пытался успокоить питомца. Но тот только зарычал сильнее, но это было уже не угрожающее рычание, а испуганное. Словно вой дикой собаки, которую хорошенько потрепали, и загнали в угол.
Странно было ощущать, как страх сковывает тебя по рукам и ногам. Она замирает, слыша, как рядом с фургоном что-то ходит, так медленно, шаги тяжелые, томные, словно кому-то тяжело ходить. Хруст травы, что ломается под ногами ступавшего убеждает ее, что это не чертово воображение играет с ними. Это было на самом деле. Беар замолкает, прижимая уши к голове, и ложась на пол фургона.
Рут дергается от глухого звука, словно кто-то падает, но опирается руками о корпус фургона. Внутри все застывает, но девушка находит в себе силы выбраться из оцепенения, сразу же закрыв ноутбук и выключив экран компьютера. Салон погрузился в темноту. Но им нельзя выдавать себя. Машина заблокирована, стоит на «ручнике», стекла крепки.
Но что-то ей подсказывает, что то, что ходит вокруг машины, способно увидеть их даже во мраке.
Шоу только кивнула, но она словно была в прострации. Она надеялась, что с парнями ничего не случилось. Брюнетка развернулась, резко зашагав по коридору влево. Вскоре она скрылась среди обилия тканей, что буквально покрывали все стены. Лекса глубоко вдохнула, радуясь, что здесь есть свет. Да, тусклый, от свечей, что были в каждой комнате, что закрывалась тканью, но он был. Самое главное. Если бы здесь было темно, она бы не задумываясь пошла вместе с Шоу. Но наличие света обнадеживает.
Поэтому Лекса медленно идет вперед. Связи не было ни с кем. Словно кто-то специально глушит ее, но сейчас девушка была занята только одной мыслью — найти парней и унести ноги подальше от этого чертового дома, забыв все, словно страшный сон. Она достала пистолет, немеющей рукой пытаясь держаться за пыльные стены. Она осторожно заглядывает в комнаты, но не видит там ничего лишнего в виде мертвых тварей. Она немного успокоилась, уже увереннее шагая к лестнице, возле которой тоже был вход. Судя по всему, это было единственным крылом, но дальше наверняка располагались «жилые помещения». Лекса хмурится, когда все начинает снова расплываться перед глазами. но после снова через некоторое время все встало на свои места. Только после этого она снова идет вперед. Но такими темпами она не сможет осмотреть и первый этаж.
Лекса глубоко вдохнула, медленно наступив на ступеньку, от чего она снова запела свою скрипучую песню под ее весом. Лекса поморщилась. Создавалось впечатление, что ей не хотелось будить то, что спало здесь. В этом ебаном проклятом доме.
— Блядь... — Лекса не выдерживает, выругавшись, когда она бодро заскакала на второй этаж под скрип ступеней. Лекса мимолетно жмурится от боли, сразу же снимая с пояса фонарь. На втором этаже не было света. Лекса на ощупь нашла перила, оперевшись на них, дрожащей рукой пытаясь включить его. В темноте, где теперь действительно может прятаться что угодно, ей быть совсем не хотелось.
Лекса, наконец, смогла включить его онемевшей рукой, но вскрикивает, сразу же роняя его на пыльный пол. Белое лицо, мертвые, покрытые пленкой глаза, синие губы, мокрые волосы, Лекса могла даже всего за секунду увидеть вены, что исполосовали кожу парня, лицо которого было всего в нескольких сантиметров от нее. Лекса быстро подобрала фонарь, отходя как можно дальше. Его взгляд, что был направлен сквозь нее, разгонял стадо мурашек по телу, но Лекса выдыхает, чувствуя холодный пот, что стекает по виску на пыльный пол. Она мимолетно освещает его тело, подвешенное на крюке, который торчал из его груди. Но что-то ей подсказывает, что убили его не здесь. Нет крови на лестнице, если бы он был еще живой, когда его сюда повесили, то там бы точно была лужа крови. Он шатался на крюке, словно наскоро повешенный минуту назад.
