В нос ударил едкий сигаретный дым. Откуда? Она посмотрела в сторону здания, в котором арендовала помещение.

Педро Хименес, владелец ресторанчика «У Педро», стоял на пороге своего заведения. Карли поняла, что он все видел.

— Вы не больно-то утруждаетесь присматривать за всеми этими кудельками, верно, Карли? — Его высокий визгливый голос с сильным испанским акцентом резал уши. — А что скажут клиенты, когда узнают, что вы упустили породистую собаку и ее чуть было не переехала машина?

Проклятие! Педро Хименес! Хуже не придумаешь. Только этот пузатый самодовольный тип и мог язвить, после того как сам видел, что она рисковала жизнью, спасая собаку. Но Карли ничем не выдала раздражения и крикнула в ответ:

— Желаю вам приятно провести вечер, мистер Хименес!

Он направился к машине. Карли меньше всего на свете нуждалась в его наставлениях. Она быстро забралась в кабину, захлопнула дверцу и завела мотор. Но прежде чем она успела закрыть окно, он добрался до машины, глубоко затянулся и выпустил дым прямо ей в лицо. Потом он уставился на заднее сиденье.

Огромный пес неподвижно лежал на боку с разинутой пастью.

Смуглое лицо Педро стало землисто-серым.

— Muerte! — Он отшатнулся от машины.

Карли достаточно понимала испанский, чтобы узнать слово «смерть». Если уж такой профан, как Педро, видит, что собака умирает, значит, времени почти не осталось.

Она надавила на клаксон, и Кэтлин вылетела из двери. Когда она вскочила в машину, Карли уже нажимала на педаль газа. Если они сейчас же не попадут к ветеринару, Атлас наверняка погибнет.

Из кузова донесся громкий визг Атласа. Карли посмотрела в зеркало заднего вида. Сенбернар сидел и, казалось, с трудом удерживал равновесие в качавшейся машине. Вдруг он умрет? При мысли об этом она содрогнулась. Как ни хотелось ей побыстрее добраться до клиники, она сбавила скорость.

У здания больницы она остановила машину в зоне, где стоянка была запрещена, прямо перед центральным входом. Оставив Кэтлин в машине с собакой, она бросилась внутрь, чтобы позвать кого-нибудь на помощь.

Худощавый молодой ветеринар выскочил к машине вместе с ней.

— Сколько времени он уже в таком состоянии?

— Я не знаю. Хозяйка привела его меньше часа назад.

Его пальцы быстро пробежали по раздутому животу собаки.

— Это вздутие, никаких сомнений. Он близок к шоку.

Карли взяла пса за задние ноги, а врач — за передние, и они вдвоем выволокли его из машины. Пока Кэтлин отгоняла машину на стоянку, Карли с ветеринаром привели Атласа в небольшой смотровой кабинет. Здесь врач тщательно обследовал его, прослушал сердце, измерил пульс.

— Доктор, вы можете его спасти? — Карли не могла справиться с дрожью в голосе.

Молодой врач ответил ей мрачным взглядом.

— Скорее всего, нам придется его прооперировать, чтобы вернуть желудок в нормальное положение. А может быть, потребуется и операция на желудке, чтобы изъять содержимое. Это дорогостоящая операция. И тяжелая — он может ее не перенести.

Она перевела дыхание.

— А если вы сейчас же не начнете, он наверняка погибнет.

Ветеринар кивнул.

— Он уже на грани шока. Вы говорили с владельцами?

— Нет. — Карли огляделась по сторонам. Телефона в кабинете не было. — Можно, я позвоню от вас?

— Конечно. — Врач проводил ее в приемную.

Карли быстро набрала номер Фишеров, но там никто не ответил. У нее сжалось сердце. Какое горе ждет мальчика, если Атлас умрет.

Когда она вернулась в смотровую с этим неутешительным известием, врач ободряюще улыбнулся.

— Хоть мы и не получили согласия владельцев, я вставлю ему трубку, чтобы отвести часть газов. А если у собаки будет шок, можно поддержать его терапевтическими средствами. Но все равно надо оперировать как можно скорее, иначе мы его потеряем.

Карли хотела подождать, пока ветеринар введет трубку через горло Атласа, но у нее был расписан весь вечер.

— Позвоните мне в салон, если у него будет шок. Я за это время постараюсь связаться с владельцами собаки.

Ветеринар позвонил, как только Карли вернулась в «Карусель». Трубка не помогла. Она сказала, что не смогла найти миссис Фишер. Тогда врач предложил начать операцию, если Карли согласится взять на себя ответственность и оплату расходов за возможные осложнения.

Дохода от «Карусели» едва хватало на то, чтобы оплачивать аренду помещения, а еще нужно было позаботиться о плате за колледж, где училась сестра. Но Карли не колебалась ни минуты.

— Начинайте операцию, — сказала она, уверенная, что миссис Фишер пойдет на любые расходы, чтобы спасти собаку. — Я беру на себя всю ответственность.

Два часа спустя Атласу уже ничто не грозило.

Но Карли смогла найти миссис Фишер только около половины пятого. Понизив голос, чтобы не слышали клиенты, она объяснила, что без срочного хирургического вмешательства сенбернар бы погиб.

— Операция стоила недешево, но я знала, что вы захотели бы спасти жизнь Атласу.

— Сколько это стоило? — Голос миссис Фишер вдруг стал холодным, как будто она не одобряла Карли.

Карли назвала сумму, которую сообщил ей ветеринар. На другом конце провода наступила мертвая тишина.

— Мне очень неприятно говорить вам это, Карли, — от обычной приветливости миссис Фишер не осталось и следа, ее тон был резким, как лезвие бритвы, — но поскольку вы взяли на себя обязательства, боюсь, вам придется оплатить счет.

Карли приоткрыла рот от удивления. Она забыла о посетителях, которые могли ее слышать, забыла обо всем, кроме того, что сказала миссис Фишер.

— Я не понимаю, — наконец произнесла она.

— Мы сейчас не можем позволить себе такие расходы. — В голосе миссис Фишер послышались угрожающие нотки. — Если бы вы сначала поговорили со мной, я попросила бы усыпить собаку и взяла бы для Дуги щенка из приюта.

— Но у вас же великолепный дом на Хилл-сайд-драйв, — срывающимся голосом громко заговорила Карли. — И вы усыпили бы красавца-сенбернара, чтобы сэкономить несколько сот долларов?

— За этот дом приходится немало платить, — фыркнула женщина. — Ничего другого я бы не смогла сделать.

Когда Карли повесила трубку, она была готова разреветься. Она влезла в непредвиденные и непосильные расходы. Теперь полгода придется экономить еще больше, чем всегда.

Джонатан Найт вышел из кабинета, где происходил совет правления, с плохо приклеенной улыбкой на лице. Внутри он весь кипел неудержимой яростью. Первый заместитель председателя вместе с ним направился к лифту.

— Спасибо, Джон, ты нас очень выручил. Никто лучше тебя не сможет помочь мисс Мак-Донаф распорядиться ее новой собственностью.

— Можно подумать, что у меня был выбор. — Джонатан даже не старался скрыть раздражения. — В следующий раз, когда держатель основного пакета пристанет ко мне с очередным идиотским требованием, я просто уйду из компании. Конец. Финиш. И прощай, Сан-Диего вместе с «Геркулесом».

Собеседник похлопал его по плечу.

— Ты же знаешь, что ничего подобного не сделаешь. Ты слишком много вложил в корпорацию.

Этот человек был близким другом семьи Джонатана, и тот не обиделся на его покровительственный тон.

— Зря вы в этом так уверены, — проворчал Джонатан в ответ, — в это время года горные речки Сьерры, где водится форель, кажутся особенно заманчивыми.

Двери лифта раздвинулись, и они вошли в кабину.

— Ты знаешь это здание как свои пять пальцев, — усмехнулся чиновник, — и лучше, чем кто бы то ни было, научишь мисс Мак-Донаф держать в руках бразды правления.

Джонатан чувствовал, что на него снова накатывает волна ярости.

— С какой стати дарить совершенно постороннему человеку здание, которое стоит полтора миллиона? Ничего более идиотского я в жизни не видел.

Его собеседник пожал плечами.

— Почему она получила это здание, ты и сам только что слышал. Она совершила поступок, заслуживающий награды. По крайней мере, он показался заслуживающим награды главному держателю акций.