Компьютер у него в голове заработал и выдал предложение, от которого Карли наверняка не смогла бы отказаться. Конечно, цифры надо уточнить, но он не сомневался, что в целом его оценка верна. Вероятно, она согласилась бы на меньшую сумму, ведь здание досталось ей бесплатно, но он не собирается пользоваться своим преимуществом и даст столько, сколько оно в настоящее время стоит на рынке недвижимости.

Покупая собственность, Джонатан всегда предлагал минимальную цену, но для Карли-Энн он собирался сделать исключение. Эта мысль вдруг согрела его. Может, он вовсе не такой жесткий человек, как все считают.

Чем больше он об этом думал, тем больше ему нравилась собственная идея. Карли получит небольшое состояние, сам он получит неплохую прибыль, когда продаст здание, хотя и не наверняка. Как дополнительное вознаграждение он получит возможность сдержать свое слово и выселить из здания «Карусель». Потому что это будет одним из условий великодушного предложения. «Карусель» должна будет переехать в другое место.

Если план сработает, он заодно избавится от обязанности присматривать за Карли. Какое облегчение!

«И какой я лжец», — подумал он с отвращением к самому себе. Он совсем не хотел никогда больше с ней не встречаться. Наоборот, ему все время хотелось ее видеть.

Джонатан решил, что она все равно не сможет обойтись без его советов. Он мог бы помочь ей подыскать новое помещение для «Карусели», а также посоветовать, как распорядиться полученными за здание деньгами.

Лучше хранить в секрете, что покупателем будет он. Если Карли догадается, что он считает ее плохим управляющим, то из гордости не захочет иметь с ним дела. Тем более если она узнает, что он собирается избавиться от ее заведения.

Тут Джонатан вспомнил, как светились ее глаза, когда она показывала ему эскизы витрины, и помрачнел. Она не захочет покидать Фэй-авеню, потому что действительно может потерять большинство клиентов, если переедет в другое место.

Но он подавил в себе чувство вины. Когда Карли-Энн продаст здание, она получит около миллиона, а если вложит эти деньги в надежное дело, то сможет всю жизнь прожить безбедно. Чего еще может желать любая женщина?

Карли толкнула дверь в магазин Фрица Хейнкеля и сразу же почувствовала аромат свежевыпеченного хлеба и каких-то пряностей, которые она не сумела узнать. Она с наслаждением втянула в себя воздух, потом порылась в сумочке, висевшей на плече, нашла счет за новый кондиционер.

Фриц Хейнкель стоял за кассой и разговаривал с покупателем. Это был высокий сухопарый человек с круглым лицом и большими залысинами.

— Это же не кто иной, как моя очаровательная хозяйка, — бурно обрадовался он, когда покупатель отошел от кассы. Фриц тут же вышел из-за прилавка и отвесил Карли легкий поклон. — Чем вас сегодня могут порадовать «Деликатесы», прелестная леди? — Он широким взмахом руки обвел продукты, соблазнительно разложенные на витрине. — Может быть, ветчина и сыр? А может, эти крошечные колбаски с кислой капустой?

У Карли его манеры не вызывали ничего, кроме раздражения.

— Я не собираюсь ничего покупать. — Она протянула ему счет.

Он подошел поближе и взял его. На Карли пахнуло запахом чеснока и сыра, и она хотела поскорее отодвинуться, но сдержалась.

Фриц взглянул на счет, и его круглое лицо расплылось в широкой ухмылке.

— О да, мой новый кондиционер. Вы не представляете себе, насколько лучше стали сохраняться продукты. — Он зорко следил за ней, как ястреб за полевой мышью.

— Разве старый плохо работал? — Карли начала нервно переминаться с ноги на ногу.

— Недостаточно мощности. Когда днем солнце бьет в окна, здесь становится так жарко, что холодильники в витринах прилавков не справляются. Представьте себе, недавно у меня из-за этого пропала масса продуктов.

Карли испытующе смотрела ему в лицо и не могла понять, говорит он правду или врет. Ведь Джонатан говорил, что Фриц Хейнкель и раньше выкидывал всякие штучки.

— Вы уведомляли об этом корпорацию? Он покачал головой.

— А какой смысл? Крупным корпорациям дела нет до мелких предпринимателей. Вы это знаете не хуже меня.

До того как Карли стала владелицей здания, она и сама так думала. Но теперь в ней не было прежней уверенности.

— В договоре специально упоминается о том, что арендатор имеет право заменять или обновлять оборудование только с одобрения владельца. — Она нахмурилась, потому что ей вдруг пришла в голову новая мысль. — Надеюсь, вы не успели избавиться от старого компрессора?

— Нет, но его уже сняли. — В тоне Фрица прозвучала едва уловимая просьба. — Я же продаю продукты, а здесь бывает так жарко днем. Мне нельзя без хорошего охлаждения.

Карли перебила его.

— Мы сейчас говорим не об этом.

— Почему же не об этом, — настойчиво продолжал он. — У Педро в ресторане кондиционер гораздо мощнее. Я только и сделал, что поставил такой же.

— У Педро помещение в два раза больше вашего.

Он скрестил руки на груди.

— Если новую систему снимут, у меня будут портиться продукты.

— Никто и не собирается ее снимать. — Она устало вздохнула. — Вы ее заказали и несете за это ответственность. Вы должны ее оплатить.

— Даже если я соглашусь, а я не соглашусь, у меня все равно не хватит денег. — Он взглянул на нее с горьким упреком. — Фирма наверняка заберет систему, если не внести плату в течение месяца или двух.

Карли пожала плечами.

— Это ваша проблема. — Она повернулась, собираясь уходить.

Он не ответил, только сверлил ее взглядом, полным негодования.

По дороге к «Карусели» Карли представляла себе, сколько еще раз в начале месяца в ее почте появится счет за новый кондиционер Фрица Хейнкеля и сколько еще путешествий в «Деликатесы» ей придется совершить, чтобы заставить его заплатить.

Чеки за аренду она должна была получать первого числа каждого месяца. Шейла и Педро заплатили третьего, а Фриц четвертого.

Когда Карли подсчитала дебет и кредит, она была приятно удивлена тем, что прошедший месяц не принес ей убытков. Несмотря на дополнительные расходы, здание давало доход. Потом она вспомнила, что из этой суммы надо еще вычесть налоги и страховку, поэтому общий доход оказался гораздо менее внушительным.

Она посмотрела, когда корпорация обычно получала арендную плату от Надин Ньюхарт — первого или второго числа. Сегодня было пятое. Где ее чек?

И, если уж на то пошло, куда подевалась сама Надин? Обычно она раза два в неделю заглядывала в «Карусель» поболтать и посмотреть на животных. Карли не видела ее уже почти целый месяц — ни разу после знакомства с Джонатаном. С того дня вся ее жизнь перевернулась. Какая-то часть ее сознания теперь делила все события на «до Джонатана» и «после Джонатана». Так вот, Надин в последний раз заходила в «Карусель» до Джонатана.

— Ты можешь несколько минут продержаться одна? — спросила она Барбару.

— Разумеется, милая. — Помощница оторвала взгляд от пуделя, которого стригла. Еще три собаки ждали своей очереди в клетках. — Кэтлин вот-вот должна вернуться с тенниса.

Карли покачала головой.

— Нет, она вернется только после ленча. Она собиралась пройтись по магазинам.

Барбара поджала губы.

— Карли, ты портишь ребенка. Теперь, когда у тебя завелись деньги, с ней сладу не будет, если ты станешь, как всегда, ей во всем потакать.

— Пусть она наслаждается жизнью, пока молода. — Карли старалась говорить таким тоном, чтобы не было похоже, что она оправдывается. — Еще успеет наработаться, когда кончит колледж.

— Если кончит.

Карли сделала вид, что не слышала. Ей не хотелось даже думать об отметках Кэтлин. Сама она получила высшие баллы, несмотря на то, что ей приходилось работать и самой платить за все. Теперь она никак не могла понять, почему Кэтлин, у которой не было других обязанностей, так плохо учится.

— Вернусь очень скоро, — крикнула она от двери.