— Кстати, о ремонте, — продолжала Карли, — мистер Хименес говорит, что ему нужно срочно починить водопровод.

Почуяв что-то неладное, Джонатан напрягся.

— Надеюсь, вы не согласились.

Чем ближе она была, тем больше ему казалось, что она нуждается в его защите.

Карли вздернула подбородок.

— Конечно, я согласилась. Как можно откладывать ремонт водопровода?

Черт бы побрал этого Педро! На ходу подметки рвет. Скрестив руки на груди, Джонатан тяжело вздохнул.

— Он сказал вам, в чем заключается ремонт?

Карли покачала головой, и от этого движения из пучка выбилась светло-песочная прядь. Джонатан с трудом удержался, чтобы не отвести ее с лица сидевшей в волнующей близости женщины.

— Нет, — объяснила Карли, — он сказал только, что сообщил о неисправности корпорации, а вы не приняли никаких мер. — Сложив руки на коленях, она вопросительно взглянула на Джонатана. — Почему? Почему «Геркулес» об этом не позаботился?

— Потому что под ремонтом Педро подразумевает нечто большее, чем смена лопнувшей трубы. — Джонатан в раздражении стиснул зубы. — Он еще в прошлом году представил планы переустройства туалетов чуть не через два месяца после того, как снял помещение.

— Переустройства туалетов? Джонатан уловил в ее голосе недоверие и пояснил:

— Он воспользовался пунктом договора о том, что «Геркулес» отвечает за состояние помещений, сдаваемых в аренду. Мы включаем этот пункт во все договоры.

Джонатан увидел, что недоверие Карли сменилось негодованием.

— Но ремонт это совсем не то же самое, что перестройка, — воскликнула она. — Не может быть, чтобы, говоря со мной, он имел в виду именно это.

— Прежде чем вы станете подписывать счета, нужно узнать наверняка, — предупредил Джонатан. Он шкуру спустит с этого Педро, который явно воспользовался неопытностью нового владельца здания. — Педро Хименес, в общем, не делает ничего особенно дурного, но, как и все мы, хватается за любую возможность получить желаемое. — Джонатан придвинул свой табурет еще ближе к Карли. — Надеюсь, вы ничего не подписывали?

Она вздохнула.

— Нет, но я дала ему слово. — Карли недовольно затрясла головой. — Надо было задать ему несколько вопросов, прежде чем соглашаться. Если он действительно говорил о переустройстве, меня ждут большие неприятности.

Джонатан взял ее руки в свои.

— Почему?

От его прикосновения, Карли охватила дрожь. Она отдернула руки и снова сложила их на коленях, но они, казалось, все еще ощущали тепло его рук.

— Но я же обещала, что сделаю это.

— Хименес сознательно ввел вас в заблуждение. — В его голосе, хотя и спокойном, прозвучал сдерживаемый гнев. — Вы не должны ему потакать. — Он внимательно вглядывался ей в лицо. — Если вы спустите ему с рук эту выходку, каждый арендатор начнет требовать чего-нибудь в этом роде.

— Это уже моя проблема, а не ваша. — Карли смело взглянула ему в лицо.

Их глаза встретились, и вдруг Карли почувствовала, что тянется навстречу Джонатану. Как гигантским магнитом ее влекло к центру поля чувственности, окружавшего Джонатана. В следующее мгновение она уже стояла, а он крепко прижимал ее к груди. Его лицо приблизилось, горячее дыхание обожгло щеку, и вот его твердые губы коснулись ее рта.

Она упиралась ему в плечо одной рукой, пытаясь удержать на расстоянии, но другая рука обнимала его за шею и притягивала все ближе, а желание сопротивляться таяло, как масло на горячей сковородке.

Джонатан жадно целовал ее — весь вечер он так жаждал этого поцелуя. Он сразу понял, что Карли совсем неопытна, но она казалась на удивление страстной. Обычно молодость и неопытность его отвращали, но не сегодня, не с этой женщиной.

«Полегче, старина, — убеждал он себя. — Ты же знаешь, что бывает с мужчинами, которые влюбляются в красивых и молодых».

Но толку от предупреждения было мало.

Дав, наконец, себе волю, он снова поцеловал ее в губы со всей страстью, пылавшей в глубине его существа. Джонатан чувствовал, что Карли дрожит в его объятиях, но поскольку она не сопротивлялась, он продолжал ее целовать. И лишь несколько мгновений спустя, боясь окончательно потерять контроль над собой, он неохотно отпустил ее. Каким-то неведомым чувством он понял, что еще один шаг, и эта женщина навсегда исчезнет из его жизни, а терять ее ему не хотелось. Во всяком случае, сейчас.

Карли чувствовала такую слабость в ногах, что боялась отстраниться от него. Что с ней происходит? Мозг услужливо подсказывал, что она просто переутомилась и слишком давно ее не касались мужские руки. Но интуиция говорила совсем другое.

Никто и никогда ее так не целовал. Ни тот лейтенант с военно-воздушной базы, и уж, конечно, не доктор Дэвид Торнтон, с которым она встречалась после того, как они с Кэтлин переехали в Сан-Диего. Милый надежный Дэвид. Слава Богу, что он скоро вернется со своей конференции. Может быть, тогда ей удастся снова обрести равновесие духа.

Почему от поцелуев Джонатана в ней все кипит, как расплавленная лава? Новые ощущения потрясли ее. Еле держась на ногах, она отошла от Джонатана.

Его темные глаза ни на миг не отрывались от ее лица.

— Кажется, мне пора. — Карли не могла поверить, что этот дрожащий голосок принадлежит ей.

Он опустился на табурет лицом к ней.

— Испугались пары поцелуев, Карли-Энн? — У него насмешливо изогнулись брови.

— Разумеется, нет. — Теперь ее голос звучал тверже. — Почему вы назвали меня Карли-Энн? — наконец спросила она, лихорадочно подыскивая безопасную тему для разговора.

— Потому что это ваше имя. — Уголки его губ дрогнули в легкой усмешке. — Разве друзья не зовут вас Карли-Энн?

— Нет, только семья. — Она потянулась за портфелем, старательно пряча глаза от Джонатана. — Все остальные называют меня Карли.

Его улыбка стала шире.

— Я буду называть вас Карли-Энн. Мне так больше нравится. Это так идет к вашему южному акценту.

Карли вдруг почувствовала себя странно польщенной. Это ставило их отношения с Джонатом на другой, более интимный уровень, но она не в силах была решить, хорошо это или плохо. В ней боролись надежда и тревога, но она старалась не показать вида и улыбнулась.

— Пожалуйста, если вам так больше нравится.

Взяв портфель, она направилась к двери. Джонатан в мгновение ока оказался рядом. Он кивнул на стул.

— Присядьте на минутку. Мы еще не все выяснили.

Она изучающе взглянула ему в лицо. Глаза его были серьезными, выражение лица задумчивым. Карли не была уверена, что станет противиться, если он снова захочет ее поцеловать, но, раз он собирается сказать что-то важное, придется остаться. Она присела на краешек стула и молча ждала.

Он смотрел ей прямо в глаза.

— Люди готовы заплатить небольшое состояние, чтобы я помог им распорядиться собственностью. Вы имеете возможность получать мои советы бесплатно, но не думайте, что они ничего не стоят. Я могу избавить вас от лишних трат и неприятностей.

Карли его тон показался излишне назидательным. Обычное мужское самомнение. Может быть, Джонатан и умеет целоваться лучше всех на свете, но терпеть его покровительственное отношение к себе она не намерена. Почему он поцеловал ее? Чтобы доказать, что может поступать с ней, как ему заблагорассудится? Она величественно поднялась со, стула.

— Если вы собираетесь убедить меня разделить плату за рекламу между арендаторами, то зря теряете время. — Карли снова взялась за портфель.

Он протестующе поднял руку.

— Ваша идея относительно рекламы идет вразрез с основными принципами управления, главный из которых — ответственность. Ваши арендаторы сами отвечают за свой бизнес, в том числе и рекламу.

Карли снова двинулась к двери, и Джонатан последовал за ней. Шеба поднялась со своего места и потрусила за ним.

— Если вы согласитесь оплатить затею Педро, вы нарушите еще один принцип — справедливость. Тогда вы должны сделать то же самое для остальных арендаторов.

Карли вспыхнула. Она уже решила не выполнять обещания, данного Педро Хименесу, хотя мысль об этом была ей неприятна. Но пока она не собиралась говорить об этом Джонатану — до тех пор, пока Педро не скажет точно, чего он хочет. Может быть, Джонатан ошибается относительно его намерений.