– А ты сможешь мне это доказать после того, как кого-нибудь убьют?

Он вздрогнул и, поколебавшись, согласно кивнул:

– Как скажете, ла. Начнем вместе, потом разберемся. Пошли.

– Оставьте самолет и возьмите зайчат! – неожиданно снова подала голос Ву. – Они всё тут знают и почуют опасность. А Марч слишком много шумит.

Тэсс опять сердито прижала самолет к себе:

– Ну нет, хватит уже, каждый раз, как он без присмотра, случается что-нибудь плохое.

– Но ведь он будет со мной, – добродушно откликнулась Ву.

Два маленьких лапитапа уже отбежали от нее и, слабо виляя удлиненными пушистыми хвостиками, прильнули к ногам поморщившегося Джера.

Тэсс не считала, что задерживаться в сомнительной компании Ву значит то же самое, что и «быть под присмотром». Но сам Марч вдруг легко высвободился из рук, зарокотал громче и, взлетев к потолку, уселся на светильник. Он понял, чего от него хотели, и почему-то послушался странную девушку. Впрочем, он всегда относился к ней чуть благожелательнее, чем к большинству сирот – видимо, что-то все же роднило его с животными.

– Назад! – хмуро велела Тэсс, но Мади Довэ неожиданно поддержала Ву.

– Она права. Не зови его, в тумане он может потеряться, придется еще его разыскивать… Лучше так.

Тэсс расстроенно посмотрела на доктора, но Ласкез ободряюще потрепал сестру по волосам:

– Все равно он догонит и найдет, если захочет. Пойдемте скорее, пока Таура не убежала слишком далеко.

Больше не теряя времени, четверка прошла через холл и свернула в первый жилой коридор, ведущий к комнатам воспитателей. Ву осталась далеко позади, а лапитапы ускакали вперед: в тумане их пятнистые спинки были едва заметны, зато поступь была слышна отчетливо. Каждый раз, увидев дверь, они ненадолго замирали, пока кто-нибудь не заглядывал в помещение. После этого зайцы бежали дальше.

Тэсс очень быстро отчаялась, остальные – даже доктор, поначалу иногда говорившая что-то успокаивающее в своей обычной мягкой манере, – видимо, тоже. По крайней мере, чем дальше они шли, тем реже кто-либо вообще раскрывал рот. Происходящее не обсуждали. Догадки, если они и появлялись, каждый держал при себе.

Везде, во всех комнатах, от чулана сторожа до последней воспитательской спальни, было одно и то же. Туман под ногами, туман под потолком. Привычные вещи, разбросанные или аккуратно сложенные. Пустые неубранные кровати, некоторые со смятыми подушками и перинами. И полное отсутствие двуногих.

– Двери открыты… – прошептал Ласкез, когда они достигли уже конца коридора. – Не заперта ни одна дверь, а ведь у нас они обычно закрываются на ночь.

Это заметили все, но в полной мере осознали только после его слов. Ла Довэ поморщилась, как от боли, но ничего не сказала. Джер легонько подтолкнул зазевавшегося зайчонка вперед.

– И что же это значит, ло детектив? – поинтересовался лавиби.

– Я не знаю. Может, та сила, что забрала их, умеет открывать замки.

– Забрала?

– А у тебя есть другие мысли, куда все делись?

Джер явно мог что-то сказать по этому поводу, и вряд ли бы Ласкезу это понравилось. Но лавиби промолчал и только через некоторое время, когда все остановились передохнуть у лестницы и Тэсс снова начала тихонько звать Тауру, заметил:

– Девчонку… ну, эту, внизу… надо встряхнуть. Она что-то знает.

– Она просто ненормальная, вот и все, – возразил Ласкез. – И ты сам не захотел ее слушать, и правильно.

– Я не захотел слушать ее вранье, а она явно врала, – раздраженно поправил Джер. – Если я хорошенько вцеплюсь ей в горло…

– А ты почуял запах лжи? – вдруг вкрадчиво уточнила доктор Довэ. Она уже шагнула на лестницу и оперлась на перила.

Лавиби отвел глаза, не ответив. Женщина удовлетворенно кивнула:

– По-видимому, нет. Поверь, она сказала правду. А если ты хорошенько подумаешь, то она не сообщила тебе ничего нового. Мы уже видели точно такой же белый туман.

– Да тут почти каждое утро туман, – проворчал Джер. – Я бы удивился, если бы его не было.

– Джер. – Потеряв терпение, Тэсс подошла к нему ближе. – Включи башку, если можешь. Точно такой же туман уже был один раз. В тот день, когда ушли чужаки. С завода и из бюро.

Наверно, это тоже не стоило произносить вслух, потому что Тэсс опять почувствовала озноб, будто что-то очень неприятное, во что она отказывалась верить, вдруг оказалось правдой. А ведь она даже не совсем поняла, что все это значит. Впрочем, вряд ли это понимал хоть кто-нибудь.

…Чужаки ушли, когда Тэсс было не больше одиннадцати юнтанов. Это случилось после заката, очень быстро и, видимо, достаточно поздно, раз рокот зеленого самолета, навсегда забравшего людей в красивой форме, никого не разбудил. Утром, высунувшись в окно, они с Таурой, Мойрой и Минди увидели только густую белизну, которая продержалась до самого обеда – тогда отменили даже уличные занятия, все, включая плавание.

Никто ничего не объяснил, все произошло совершенно неожиданно, только за завтраком Паолино с грустью сообщил, что Кров – теперь единственное обитаемое место на острове. Большинство этому только обрадовалось: исчезновение чужаков обещало послабления в правилах и возможность чем-нибудь поживиться. Вскоре воспитанники уже смело выбирались на улицу ночью и вовсю шныряли по опустевшим постройкам. Тэсс была среди них. И все было бы замечательно, но потом…

– Именно так, – доктор Довэ оборвала поток сумбурных воспоминаний. – И это… довольно странно.

Джер потянул носом, но промолчал. Но его лицо на миг переменилось, Тэсс даже не успела понять что к чему. Встряхнув головой, лавиби хотел что-то сказать, но вдруг уставился на одного из зайцев:

– Чего это он?

Зверек несколько раз ударил задней лапой по стене. Убедившись, что на него наконец-то посмотрели, заяц развернулся и деловито затрусил наверх. Напоследок он издал странный звук, напоминавший мяуканье.

– Он учуял Тауру! – догадалась Тэсс и стремглав пустилась следом.

Она сразу напрочь забыла обо всех остальных, оставшихся позади. К тому же она уже догадывалась, куда именно пошла шпринг и куда ее зовет лапитап. И в это место нужно было заглянуть в любом случае – рано или поздно.

Пробираться сквозь туман вслед за пятнистым зайцем оказалось не так трудно. Тэсс ни на что не натыкалась. Только вот в белой мути все, мимо чего она пробегала, казалось незнакомым: невозможно было рассмотреть, что изображено на картинах, различить очертания шкафов, вспомнить, куда ведет та или иная дверь. Тэсс не узнавала свой дом.

Лапитап то и дело петлял по коридорам, выбрав не самый короткий путь. Но вскоре Тэсс поняла, что ее случайная догадка оказалась верна. Окончательно она убедилась в этом, когда заяц снова выбежал уже на другую, самую дальнюю лестницу и понесся наверх – туда, где туман, кажется, был не таким густым.

Наконец пролеты кончились. Тэсс осталось преодолеть совсем короткий коридор. Он вел к единственной двери на этом маленьком, скорее напоминавшем мансарду этаже. На двери светлела металлическая прямоугольная табличка.

Управитель Миаль Родригер Паолино.

Табличка блестела. Паолино наверняка протирал ее каждый день.

Тэсс прислушалась и толкнула дверь, заяц быстро протиснулся в проем. В кабинете управителя она бывала только один раз, довольно давно – в день, когда Паолино узнал о Марче. Тогда взволнованной Тэсс было совершенно не до того, чтобы озираться по сторонам, и теперь она немного растерялась.

Помещение, которое вроде не могло быть большим, казалось огромным. Высокий потолок, мягкий светлый ковер на полу, две огромных карты на противоположных стенах: политическая на одной и Карта Сестер – звездная – на другой. Совсем небольшое количество мебели: рабочий стол, четыре книжных стеллажа, несколько кресел и стульев и длинный оптический прибор у полукруглого окна. Ничего лишнего, кроме вывешенного на одной из стен выцветшего от времени флага Вуллз – Четвертого региона, к которому относился Кров. Это было белое полотно с заключенной в синий круг четверкой, похожей на изогнутую стрелу.