Это он поднял на ноги весь институт, когда Аня вовремя не пришла домой. А потом страшно вспоминать, как они нашли её бездыханную недалеко от её рабочего стола. Как кричал её начальник, что нельзя входить в комнату без противогаза. Как его держали несколько мужских рук, когда он пытался прорваться в ту комнату, где лежала его любовь.

Её пульс уже не бился, но он обнял её, притянул к себе и говорил, что все будет хорошо. Он шептал ей, что любит её, и чтобы она оставалась с ним. Он надеялся до последнего, даже когда врачи констатировали смерть, которая случилась от острого отравления ядовитыми газами.

Максим не верил в это. Она не могла умереть. Нет! Когда у них было столько планов, когда жизнь только начиналась.

«Глупая смерть. Бессмысленная»

На следующий день он нашёл профессора и несмотря на всю свою интеллигентность просто избил его. Его глаза застилала красная пелена.

Его забрали в полицию, где он просидел несколько дней, пропустив похороны любимой. А он бы и не смог заставить себя на них прийти. Она для него до сих пор была жива.

Полиция завела дело против профессора за мошенничество и смерть по неосторожности. Против Максима об избиении человека.

Когда Максима выпустили под залог, он вначале устремился домой в надежде, что она ждёт его там. Но её там не было, и, не пробыв в квартире и пятнадцати минут, Максим понял, что больше не может находиться в этой квартире, которая была олицетворением счастья и его надежд. Везде лежали её вещи, стоял её запах.

Максим взял сумку, забросил в неё несколько вещей, повернулся и ушёл из квартиры. Снял небольшую квартиру рядом с работой.

На работе его встретили осторожно. Многие пытались подбодрить, но ничего не помогало.

Улыбка ушла с лица всегда бодрого и весёлого человека и казалось навсегда. Максим проводил на работе всё время.

– Ну так что? – поинтересовался его руководитель через пару недель. – Как насчёт места в посольстве в Великобритании?

Максим кивнул головой, согласен мол.

Перевод оформили быстро, и уже через несколько дней Максим летел в Лондон. В России его больше ничего не держало.

И потекли будни в незнакомой стране. Работа, работа, ещё раз работа. Вечерами Максим поздно приходил домой в свою небольшую квартирку и практически сразу же ложился спать, чтобы утром опять засветло отправиться на работу.

Лондон – его давнишняя мечта, не принёс ему удовольствие или хотя бы облегчение боли. Она была всё такая же резкая и ноющая.

Было ли это одиночеством? Да это было одиночество среди множества людей вокруг. Это было не то одиночество, которое может кончиться в будущем. Это было то одиночество, когда ты понимаешь, что всё уже позади. И Максим не пытался разрушить это одиночество. Особенно тяжелыми были ночи, так как в них часто было всё по-старому. Аня была рядом с ним. Они смеялись и смотрели друг на друга влюблёнными глазами.

А вокруг девушки смотрели на Максима влюблёнными глазами: красавец, умный, успешный. Оттенок угрюмости придавал ещё больше привлекательности. Но все их намёки не воспринимались.

– Ты видел требования этих странных людей? – начальник бросил на стол Максима напечатанный текст. – Они готовы выпустить захваченных мирных жителей с детьми, если в обмен кто-то из дипломатов согласится находиться у них в плену во время переговоров.

Максим взял бумагу и внимательно её прочитал. Потом осторожно отложил.

– Сколько там человек?

– Шестеро взрослых и двое детей.

– Почему они хотят поменяться?

– Я думаю, что их нервируют дети и истерики женщин. Но вместе с тем они хотят иметь кого-то стоящего, чтобы торговаться с теми, кто выполнит их требование. Ну все же понимают, что никто не пойдёт у них на поводу. Придётся идти на штурм и неизвестно, сможем ли мы спасти кого-то из захваченных.

Начальник забрал бумагу и направился к себе в кабинет, а Максим застыл на месте, его взгляд был устремлён в никуда. «Может это знак свыше?»

А через два дня произошёл обмен – террористы высвободили местных жителей с детьми в обмен на дипломата.

Помещение, в которое бросили Максима, было совсем маленьким. Зловония разносились по нему. Было очень душно и жарко. Максим сел на пол, прислонил голову к стене и закрыл глаза.

Впервые за несколько месяцев у него на душе стало спокойней. Он видел тех людей, которых освободили, видел страх в их глазах и дрожащие руки, когда они прижимали к себе испуганных детей. Теперь с ними должно быть всё нормально. Начальник обещал, что он сделает всё возможное, чтобы этим людям было предоставлено убежище в другой стране. И Максим знал, что если его начальник обещает, своё слово он сдержит.

Снаружи донеслась непонятная речь, шаги, а потом они затихли. В течение суток к Максиму никто не приходил.

А ночью началась стрельба. Дверь резко открылась, и Максима схватила чья-то рука, его выволокли наружу, приставили пистолет к голове. На что Максим только усмехнулся. Его куда-то повели, грубо толкая, и через какое-то время осветили прожектором.

Стрельба на какое-то время остановилась.

Державшие Максима люди требовали, чтобы противоположная сторона выполнила их требования, иначе они убьют этого дипломата. Они ещё раз грубо толкнули Максима и прикрикнули на него:

– Говори!

Ухмылка опять появилась на губах Максима, и он громко выкрикнул:

– Не дайте им уйти!

В это время раздался выстрел, и Максим понял, что это конец, и это значит, что он последует за ней. И обязательно найдёт её там.

Он уже не видел, как были уничтожены те, которые захватили его.

Следующее утро Аня опять встретила не в больничной палате, а всё в той же комнате в поместье Дэнверов. К сожалению, за ночь она не смогла вернуться в своё время.

Как и обещал Энтони, Аня смогла выбраться в этот день на двор.

Аня с интересом рассматривала себя в зеркале. Там она видела милую симпатичную блондинку, совсем молодую, с хорошей фигурой. Её роскошные кудри спадали по плечам и шли дальше талии.

Аня вздохнула. У них многие девчонки в институте хотели стать вот такими же блондинками, иметь такие же роскошные кудри и светлый цвет волос. Многие красили волосы в такой цвет. А тут ей дали всё это на зависть, а ей это и не нужно было. Аня предпочла бы оставаться, как и ранее, шатенкой и быть рядом с Максимом.

В комнату вошёл Энтони и предложил ей руку:

– Давай прогуляемся. Будешь держаться за меня, вдруг тебе плохо станет.

Аня кивнула и пошла с Энтони.

Они шли по каким-то широким коридорам, увешанными портретами каких-то людей, видно предками семейства Дэнверов, спустились по лестнице. Какой-то человек бросился к двери и почтительно открыл дверь перед ними. И они вышли на улицу.

Завернули за угол, и перед Аней раскинулся красивый сад.

– Ничего себе! – не смогла удержаться от удивлённого вскрика Аня.

Сад был великолепный. Множество разноцветных ярких цветов, искусно подстриженные деревья, журчащий ручей, который шёл между растениями и кустами.

– Да, – с гордостью отметил Энтони. – Я нанял садовника и результат сразу на лицо.

– Какой ты хозяйственный, – только и смогла сказать Аня.

– Теперь, когда ты здесь, мы будем всё делать вместе. Если хочешь что-то переделать в парке, или в саду, или в доме, только скажи.

– А разве мужчины девятнадцатого века не все тираны, которые не ставят женщину ни во что? – скорей саму себя спросила Аня.

Энтони задорно рассмеялся:

– Ты моя любимая сестра.

– А что насчёт других женщин?

– Другие женщины меня не интересуют. Они глупы, навязчивы, шумны.

– Но ведь ты когда-то всё-таки женишься.

– Как я тебе сказал, у меня есть ещё лет десять свободы. А потом ты, может быть, мне найдёшь кого-то подходящего: молчаливого и кто не будет меня докучать. Лучше вообще невидимку.

– А как же любовь?

– Не до любви мне, – махнул рукой Энтони. – Пойдём, я тебе лучше своих новых лошадей покажу, – и он повёл её на конюшню.