- О, я уже одолела польский. И сертификат получила. Сейчас занимаюсь английским. У нас там есть польский волонтер, Лешек Ольховский, он в совершенстве знает английский, и мы постоянно разговариваем с ним на английском и по-польски. В самом деле, почему бы не выучить итальянский? Он такой красивый! Машка, спасибо за твое предложение! Конечно, вряд ли, и мы еще все обдумаем...- Лиза расчувствовалась, - Но... спасибо тебе за такой вариант! Так страшно остаться одной, в почти тридцать пять, ни с чем, у разбитого корыта и с разбитым сердцем! Меня дважды предали мужчины! А я их -- ни разу! Я никогда больше не позволю себе любить! Самое большее -- позволю любить себя! Мужики сами растят из нас чудовищ, а потом воздевают руки горе: "Как так? Почему это ангельское создание стало такой стервой?"

- В тебе говорит горечь обиды, детка. Ты еще сможешь отнестись к мужчине иначе. Время все лечит. Ложись спать, Бета. Вот здесь твоя комната. Нет, расскажи еще немного про Костю. А ты представляешь, каково ему будет перенести расставание с новым папой? Он ведь любит его!

Наутро, Маша повезла ее на вокзал, Лиза решила добираться до Сицилии автобусом. Так лучше можно рассмотреть страну. Маша снабдила ее русско-итальянским разговорником, бутербродами и всяческими напутствиями. Они были очень ценны. Лиза впервые путешествовала по Италии в одиночку, и, как всегда, без знания языка.

Она выпросила у Маши ее ноутбук на время отдыха, потому что не привезла свой. Устроившись в своем комфортном, двухкомнатном номере с видом на море, Лиза полезла в ноут. Она написала Бонни, что отдыхает на Сицилии, восстанавливает здоровье после выкидыша. О ссоре с мужем не сообщила ничего. Писать ей очень надоело, клавиатура была из латинских букв, и наши слова приходилось набирать латинскими буквами. Ее это сильно раздражало. Надо быстрее учить язык!

Лиза вела очень уединенный образ жизни, не участвовала ни в каких увеселительных мероприятиях пансионата, одевалась скромно, купалась, лежала на пляже под тентом, много читала, Пауло Коэльо, Виктора Суворова, Бориса Акунина. Она не любила спускаться в роскошный ресторан пансионата. Там она только обедала. Завтраки и ужины ей подавали в номер. Она вежливо раскланивалась со всеми, улыбалась, но ни с кем не знакомилась. Ее прозвали "загадочная славянка", никто точно не знал, из какой страны она приехала, но предполагали, что из Польши.

В пансионате был переводчик, и Лиза сделала вывод, что ее богатые постсоветсткие соотечественницы частенько могут позволить себе роскошь отдыхать и лечиться в Италии. В первый же день, переговорив с врачом, Лиза в который раз убедилась, что она -- таки дочь Юпитера! Итальянский врач -- какое-то светило, объяснил ей, что при таком ударе и выкидыше, наступает почти стопроцентная гарантия дальнейшего бесплодия. Что ей очень повезло и что ее лечащий врач -- настоящий гений.

"Да уж, - с горечью подумала Лиза, - знали бы вы, что настоящий гений, спасая сотни женщин, получает такую зарплату, что не может даже купить себе квартиру! Живет с женой на съемной. В тридцать четыре года... Да что там квартиру! Костюм приличный не купишь на его зарплату! Кошмарная страна! Здесь бы он уже жил во дворце!"

Она пошла прогуляться по берегу. Подняла свои синие глаза к облакам и пообещала Небесам: "Если я когда-нибудь стану богатой, я подарю Абрумянам квартиру!"

Прошла вдоль всего залива, купила фруктов и шоколада в ларьке пожилого, веселого, улыбающегося синьора, который всегда засыпал ее комплиментами, и повернула обратно. Фруктов здесь было так много и они были такими экзотическими, что Лиза еще и сейчас не запомнила всех названий и вкусов. Она ела их очень осторожно и понемногу, чтобы не шокировать желудок.

Впереди, вдалеке на берегу, замаячил какой-то мужской силуэт. Высокий, статный... У нее замерло и бешено заколотилось сердце. Но она не ускорила шаг. Шла и вглядывалась. Прямо на ее пути стоял ...нет, не Роутер, Дашков! Она расстроилась. Уже потом, ночью, долго анализировала свое поведение: "Неужели я жду англичанина?"

Она подошла.

- Здравствуй, Лиза.

- Привет.

- Я -- проездом. Еду в Испанию...Вероника и Уильям приглашают меня туда, отпраздновать День рождения...Они...знают, что с тобой произошло, и что ты -- на лечении...- он вздохнул, - Ты...не хотела бы со мной съездить на пару дней в Барселону? Ты же так мечтала когда-то...Здесь ходят очень скоростные поезда, мигом домчим.

- Коля, (он заметил, что она больше не называет его ни "Дашков", ни "Николя", это осталось в той, прежней, счастливой жизни), если ты еще не понял, что произошло, я объясню тебе еще раз. Я больше не считаю себя твоей женой, я никуда с тобой не буду ездить, и сразу, по возвращении домой, я подаю на развод, мне не хочется даже числиться твоей женой. И носить твою фамилию. И я ни на что не претендую! Я подпишу все бумаги, мне ничего от тебя не надо!

- А давай ты еще раз обо всем подумаешь! Например, о Косте!

- А давай, ты не будешь учить меня, как мне жить! Думать надо было тебе, когда ты променял меня на эту...курву! - нашла она подходящее польское словечко.

- Лиза, ты очень здравомыслящая женщина. Я не верю, что ты вот так, разом, способна разрушить наши отношения. Я не хочу тебя терять! Я...просто попал в такую ситуацию....Но, ты же не хочешь меня выслушать... Все люди ошибаются.

- Но не все люди женятся на дочерях Юпитера, - неразборчиво, недовольным тоном пробормотала она.

- Что-что? Да, если хочешь знать - никакой измены не было...Я заехал за твоим ноутбуком, ты же сама просила, а там эта Маруся... Говорит:

"Николай Николаевич, там для Вас документы какие-то принесли". Я захожу, а она - голая, и тут же ко мне прильнула...

Лиза брезгливо сморщила нос:

- Будьте так любезны, избавьте меня от подробностей! Коля, я больше не буду возвращаться к этой теме, потому что она мне неприятна. Так вот...Есть такое высказывание, у Пауло Коэльо, он, конечно, очень модный писатель, но, видит Бог, это его не портит, он сказал: "Что случилось один раз -- то может никогда больше не повториться. Но если что-то случилось дважды -- то это непременно повторится еще раз". Ты обидел меня уже дважды. Первый раз я простила, мы тогда с тобой всю ночь проговорили, и я тебе сказала, что больше -- не прощу никогда. Потому что это станет твоим правилом. Я не могу жить с мужчиной, и постоянно ждать удара в спину. Я должна доверять своему мужчине. Больше, чем самой себе!

Он, молча, слушал. Руки - в карманах модных белых брюк.

- Коля, тебе такое простить нельзя. Ты очень хорошо знал, что делаешь. Я тебе объясняла. Ты знал, что наносишь удар по своим детям, и ты его нанес, и знал, что я никогда не прощу измену. Из всего вышесказанного, - повысила она голос, - я заключаю, что ты намеренно мне изменил. Тебя тяготила моя слишком большая, на твой взгляд, власть над тобой. Ты подспудно хотел от меня избавиться. И ты на подсознательном уровне, понял, что есть единственный поступок, который я ни при каких обстоятельствах тебе не прощу. И ты его совершил.

Он возмущенно поднял руки:

- Лиза, хватит мне твоей психологии. Жизнь гораздо проще! Ну, захотела симпатичная девчонка соблазнить босса...

- Так какие проблемы? Все симпатичные девчонки мира - в твоем распоряжении! Вперед, к победе!

- Лиза, - вдруг очень тихо сказал Дашков, - Я обнаружил очень неприятную вещь -- я не могу без тебя жить. Просто не могу. А ты...так глупо попадаешься на провокации. А если бы тебе такое подстроили?

Лиза пожала плечами, передразнила:

- Подстроили! Коля, сделай одолжение, расскажешь это двадцатилетним девочкам. А я -- уже опытная...Меня уже подвозили...Мне пора идти, Машка в такое время всегда звонит, а я телефон не беру на прогулки. Коля, я не вернусь, мне не нравятся твои поступки по отношению ко мне. Знаешь, как Суворов пишет? "Учитесь видеть тенденции..." Мне наши с тобой тенденции не понравились. Живи теперь без меня. И не спейся, пожалуйста. Выглядишь ты -- не очень.