Кронпринц повел рукой по лицу, отгоняя вставший перед глазами образ.

Женственный Маскул упорно не желал покидать растравленное волнением воображение и принялся подпиливать ноготки собственным мечом.

И все это - в окружении этих ужасных, тошнотворных, поросячьих стенах. Хоть ты сам становись и перекрашивай, честное слово.

Заляпанная темно - синей кровью одежда валялась рядом. Прачки, похоже, стирали только для жительниц Торперы, к мужчинам они относились также как и их повелительница.

Точно, тварь - мысли художника работали по принципу ассоциации. Правительница Триады Фригг неизменно ассоциировалась у него со злобным и противным монстром.

Тварь, он...убил ее? - принц со смесью восторга и ужаса посмотрел на свои руки, словно увидел их впервые. Вот бы папенька его увидел, или же Рене.

Пробужденная память тотчас издевательски расхохоталась и приступила к своим непосредственным обязанностям, а именно - макать его головой в дерьмо.

Он вспомнил свое позорное даже не бегство, а скорее - жалкую попытку мимикрировать под речные камни. И все - таки как же он спасся? Или тварь, как частенько предполагал дорогой папенька, решила не жрать его из жалости?

Тварь...Точно, там же была девушка. Ассоциации решили не париться и поставили неведомую красотку в один ряд с милой тешенькой. Хотя в отличие от дорогой маменьки...

От перспективы когда - нибудь назвать Менархею "мамой" он содрогнулся. Никогда. Даже в шутку. Даже на смертном одре. Даже если от этого будет зависеть его жизнь.

Его же спасительница была настоящей красавицей . Принц мечтательно загляделся в розовый конопатый потолок.

- Столовое серебро волос, красное вино губ и маринованные твидоранские скаты вместо глаз... - так похоже ему надо подкрепиться.

На столе потомка великого Маскула поджидала краюха хлеба и стакан воды. Чья - то шаловливая ручка уже успела положить ломоть на стакан, а рядом зажечь погребальный фонарик. Да, ему здесь однозначно были рады.

Кронпринц никогда не страдал никакими глупыми суевериями .Он еще с детства обожал все потустороннее, мистическое и оккультное...Но после того как его нашли в оной из ниш криофонда, в состоянии близком к стазису, он понял что в жизни было еще много не менее увлекательных занятий помимо того, чтобы хоронить себя заживо.

Кронпринц надкусил краюху, привычно возвращаясь в ту кучку дерьма, что называлось его жизнью.

О красавице даже не стоило и думать. Свободный художник прекрасно помнил, как сверкнули ее глаза, когда над ней распростерло крылья полупрозрачное страшилище.

О гидах Лулле знал ровно столько, сколько любой житель Триады Куллов и все это выражалось одной простой фразой:

-Это просто п...ец!

Эти твари жили не у каждой женщины, из чего художник сделал вывод, что ему посчастливилось нарваться на кого - то из старших фриггских дам.

Интересно, что она забыла в лесу. Все встреченные им в замке дамочки боялись лишний раз ступить на непокрытый ковром пол.

Но все- таки какая же она красивая - тоненькая фигура, огромные глазищи, эх - принц задумчиво уставился в окно. Поросячьи шторки сочувственно качнули ему градинами.

Раскатал губу, его удел - сонная амеба которая не то что в лес, даже из кровати не может вылезти.

Реальность действительно била по голове очень и очень больно

Триада Фригг

Касле Торпера, священный алтарь

Дочернее уважение...

Нет ничего более прекрасного и почтительного...

Дочь никогда не скажет матери дурного слова поперек, да что там слова - она и взгляда то не поднимает без разрешения родимой маменьки, да что там взгляда...

В представлении Менархеи идеальная дочь должна была обладать всеми качествами слуги - андроида - тихонечко убирать мусор, а когда настанет время - переодеться и отправиться на репликацию, тьфу то есть на свадьбу

-У нас мало времени! - королева недовольно влетела в двери. Вернее попыталась.

Замок строили во времена самой Великой Фригги, которая, если верить мифам, могла неделями обходиться без еды и питья.

Великая мать подобной ерундой не страдала. Зад ее величества застрял в дверном проеме, а широкое платье еще более усугубило ситуацию.

Именно сейчас матушка поняла, что эти три паскуды не могли быть ее дочерьми просто по определению.

Старшенькая, как всегда, демонстративно отвернулась с сделала лицо лопатой. Она не позволила себе ни проронить не единого смешочка ни даже растянуть лицо в улыбке.

Но все- таки, как ни крути, даже кобрам не были чужды материнские инстинкты.

Менархея, какой бы матерью она не была, прекрасно успела изучить старшее дитятко, чтобы понять - такая реакция у нее была на все, что происходило в стенах родимого замка. А про себя эта змеюка, наверняка сейчас ухохатывается на пару со своей пакостной гиддой.

-Ахахаха вот умора - Лэйя ржала самым бессовестным образом, пользуясь тем, что комната инициаций глушила всякие связи между остальными гидами. В противном случае, ее голосовые связки давно уже болтались на копье Баат.

А сейчас над читателями снова будут измываться и прямым текстом объяснять то, что, по идее, должно было быть органично включено в часть сюжетного повествования.

Гиды бывают разные, но обычно гида выбирает себе хозяйку под стать себе.

Баат - гида Менархеи, подходила к матушке просто идеально - древнюю воительницу, которая была соратницей самой великой Фригги, не зря называли громобойной. Призрачная гида носила на голове шлем с рогами, наплечники, которые крепили меховой, побитой цельной шкурой плащ (боевой трофей или же домашний котик, который провинился - даже Менархея боялась спрашивать), нагрудник из дубленой кожи и - матушка могла вполне гордиться своей гидой, она была просто образцовым солдатом - коротенькую юбочку. Вооружена гида была громовым копьем.

-И не говори !- поддакнула нерадивая дщерь, с трудом удерживаясь чтобы от смеха.

Средненькая сонно протерла глазки и зевнула. Менархея подавила совершенно не материнское желание намазать губы доченьки суперклеем, а глаза вставить по две ржавых иголки -чтобы больше та не смела ни зевать не спать.

Как она только не пыталась с ней бороться - подсыпала в еду ударную дозу энергетиков, клала в матрас иголки, обкалывала гормонами - все без толку.

На любой внешний раздражитель средняя продолжала реагировать с экспрессивностью инфузории -туфельки.

Зато младшенькая, как всегда, была на высоте. Она не только бессовестно смеялась, а также дрыгала ногами, ничуть не скрывая презрения к родимой матушке.