— Вы так уверены, что знаете обо мне все? — Эверин ответила ему тем же пытливым взглядом.
— Достаточно, чтобы составить общее мнение и утвердиться в нем.
Леголас тоже пересел ближе, с опаской поглядывая на отца. Думая о том, как бы не пришлось в итоге их разнимать, — а я думаю, что нам следует отужинать, а уж потом вести беседы.
— И то верно, — согласился Владыка, — не хотел бы оставить вас без аппетита.
— А я бы рискнула послушать, что за мнение составил обо мне Лесной властитель, — настаивала та и ее дерзость заставила Трандуила внутренне улыбнуться. Этакий котенок, что возомнил себя свирепым хищником и уверенно сверлит взглядом короля. Раньше, она казалась ему скромнее. Но об этом «раньше» он старался сейчас не вспоминать.
— Что ж, тогда слушай, — начал король, сильнее откинувшись на спинку кресла, всматриваясь в нее, словно читая, — в тебе чувствуются дворянские манеры и свойственные твоему сословию дерзость и самоуверенность… Ты являешься дочерью какого-нибудь бургомистра, лорда, князя, но хорошего воспитания он тебе не дал. Знать, твоя мать рано умерла, а отец, считал другие дела более интересными. Но был тот, кто любил и как мог, оберегал… и он до сих пор живет в твоем сердце. Только в нем, ибо его нет среди живых. Это брат… вы с ним почти ровесники. Полагаю, он был вздорным мальчишкой, вечно набивающим шишки и это, побуждало тебя так же заботиться о нем, по-матерински переживая. Но такие, как он, вечно рвутся в бой… Его гибель сблизила тебя с отцом. Но думаю, что до сих пор, когда воины возвращаются из походов, ты ищешь его среди них.
Глаза девушки удивленно округлились. Она сжала зубы, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
— Но думаю, тебе не очень интересно слушать о том, что и так уже знаешь, — Владыка отпил из кубка, наблюдая за реакцией гостьи. — Поговорим о другом…
— Давайте все же отложим… — попытался прервать разговор Леголас.
— Нет, — Эверин сглотнула слезы.
Трандуил усмехнулся, поражаясь ее настойчивости, — благородное происхождение, миловидная внешность. Думаю, выдать тебя удачно замуж, не составило бы большого труда. Ручаюсь, что претенденты, готовые предложить выгодные условия, были. Но ты здесь, а стало быть… твой отец считает предложение принца, сделанное только по ему ведомым причинам, более выгодным… Именно принца. А принц не может это сделать и гарантировать выполнение каких-либо условий, без дозволения своего короля… — ровный тон, ничем не выдающий эмоции. — Поначалу, я немного сомневался, полагая, что вы могли поступить куда проще, вступив в брак и поставив меня в известность спустя несколько лет, уже успев обзавестись наследником. Вариант беспроигрышный. Полагаю, Леголас тоже думал над этим. Но дело в том, что вас поджимает время. Я прав? Что-то назревает, потому решение нужно принять сейчас. И не полагаться на счастливый случай, а быть уверенным… — их взгляды уничтожительно впивались друг в друга, — любишь ли ты моего сына… скорее «нет», чем «да», но ты определенно к нему расположена. Должно быть, он тебе кого-то напоминает, — с некоторой иронией. — Ты действуешь по велению своего отца, которого любишь и уважаешь, несмотря ни на что. Я даже предположу, что сейчас, ты очень переживаешь за него, а поводы на это есть… Потому, будешь стремиться как можно скорее покинуть Лихолесье.
— Отец, я настаиваю на том, чтобы этот разговор был немедленно прекращен, — негодовал Леголас.
— Я в чем-то ошибся, дитя? — почти ласково спросил тот, не замечая недовольное шипения сына.
Эверин отрицательно покачала головой, соглашаясь со всем, что услышала. Ее словно окатили ледяной водой.
Трандуил протянул открытую руку сыну, все так же глядя на девушку, — прошу, дай мне документ, что греешь сейчас на груди.
Тот нехотя расстегнул камзол и вложил договор в руку отца.
Он немного покрутил его, словно примеряясь открыть, но все же отложил на стол, — пожалуй, это будет лишним. Но я обязательно ознакомлюсь, сегодня же, — и обратился к принцу, — зайдешь ко мне перед сном.
Девушка впервые за весь разговор отвела взгляд, с трудом сдерживая нахлынувшие эмоции. То первое впечатление, когда король показался ей каменным изваянием, находило все больше подтверждений. Полное отсутствие чувств, эмоций и абсолютное равнодушие к чувствам других… только это видела она в местном властителе. И видя ее реакцию, тот понимал, что прекрасно справился с поставленной задачей.
— Я предупреждал, что разговоры не всегда способствуют аппетиту, — напомнил король, поднимаясь, — что ж, я оставлю вас. — Пальцы с тяжелыми перстнями скользнули по спинке кресла Эверин, — правда не всегда звучит красиво. Но я все же рекомендую тебе поесть, дитя, иначе, ты умрешь от усталости и изнеможения, так и не узнав, чем закончится дело.
Правитель бесшумно удалился, унося с собой злосчастный договор и оставляя после себя неприятный осадок в душе гостьи, да и самого Леголаса.
Эту маленькую проходную комнату, которую принц только что покинул, идя на очередной разговор с родителем, освещал лишь один факел, но и его хватало, ибо Эверин сейчас отчаянно хотелось спрятаться где-нибудь поглубже, чтобы никто не нашел. После такого ужина есть еще неделю не захочешь. И хотя, она планировала дождаться Леголаса, потому как очень хотелось узнать мнение короля на счет договора, усталость валила с ног.
Она присела на низкий каменный подоконник, поставив впереди согнутые в коленях ноги и склонила на них голову, словно отгораживаясь от всех во дворце полотном рассыпавшихся волос.
— Будь осторожна, — послышался тихий голос короля, направляющегося туда же, куда проследовал несколькими минутами ранее его сын.
Девушка встревоженно вскинула на него взгляд и сразу поднялась.
— Ты устала. Не спала. Можешь, просто упасть, — предостерег он почти по-отцовски, торопясь пройти мимо.
— Уверяю вас, этого не случится, — заверила та, все еще обиженная его прямотой за ужином.
Владыка, уже приблизившийся к выходу, на мгновенье обернулся, — вы — люди, как правило, беспечны и неоправданно самоуверенны. Потому-то и случается так, что порой, находите смерть в купелях.
Он скрылся в темноте столь стремительно, что Эверин даже не успела ответить, лишь беззвучно открыла рот. В голове что-то сверкнуло, воскрешая в памяти тот эпизод, когда чуть было не утонула в собственной ванной.
До конца не разобравшись, зачем, и что именно хочет спросить, она последовала за Трандуилом. Но быстро запуталась в череде развилок и поворотов, и оставив идею найти короля, вернулась обратно.
Вот уже второй час Леголас пребывал в покоях Владыки, который прошел на удивление быстро, в достаточно миролюбивой обстановке.
Сын успел вкратце поведать отцу о том, куда забросила его судьба и с чем пришлось столкнуться, идя по пути к своей цели, которую до недавнего времени видел в уничтожении зла, гнетущего народы Средиземья. И о том, как чуть не пал жертвой собственной неосмотрительности, потеряв при этом весь свой отряд и друзей, которыми так дорожил. И о том, как пробудившись от предсмертного сна, обрел родственную душу… Его глаза, то загорались неистовым светом, который, словно озарял душу короля, заставляя его внутренне улыбнуться; то заслонялись пеленою скорби, от чего родительское сердце тревожно сжималось.
Трандуил смотрел на сына и видел изменения, что произошли за время его отсутствия. Он говорил иначе, видел иначе, чувствовал иначе. Тенистые дали уже не манили своею таинственностью. Он никуда не рвался, не спешил. Все то время, что Леголас посвятил странствиям, он словно плыл по быстрой реке, испещренной каменистыми порогами и водоворотами, постоянно борясь за жизнь, и теперь, его наконец прибило к берегу… И вот, он сидит на теплом песке, согретый солнечными лучами и впервые в жизни, никуда не хочется плыть.
То, что встреча с Эверин пошла ему на пользу, сомнений не было. И для себя король отметил то, что видимых причин для отказа в просьбе, нет, если не брать во внимание увядание и в перспективе — смерть девушки. Ведь портить отношения с сыном и обрекать его снова на бесконечные скитания, совсем не хотелось. Да и договор, состряпанный Дерусом не нес в себе чрезмерных требований. Все они были выполнимы. Внеся свои коррективы и поставив встречные условия, король мог даже выиграть, он то всегда умел выжать из ситуации максимум пользы. Таким образом, спустя несколько лет, он мог вновь обрести сына, вынудив его вернуться в Лихолесье насовсем. Или мог потерять, проявив упрямство, ибо чувствовал, что тот все равно уйдет с ней… с благословением, или без него.
