Новое изобретение Василия Ермолаева взбудоражило школу не меньше, чем в своё время появление на свет легендарной эпопеи о Гарри Поттере, и имело к ней самое непосредственное отношение.

Стояло изумительное бабье лето. Всё живое стремилось насладиться последними солнечными деньками, и учащиеся средней школы не были исключением. Перед уроками ребята стайками собирались на площадке перед школой, общались, пересмеивались, обменивались новостями, пока пронзительный звонок не напоминал, что жизнь не всегда праздник. Шестой «Б» делился на две группировки. Мальчишки стояли нарочито отдельно от девчонок, всем своим видом показывая, что у них в жизни другие интересы. Однако при появлении Васи Ермолаева ряды смешались. Все с интересом уставились на него.

Вася размашисто шёл по двору с метлой наперевес.

— Ты чего, в дворники записался? — подтрунила над ним Стася.

— Про квидич слышала? — вместо ответа спросил Вася.

— Ну?

Вася обвел всех взглядом, потряс над головой метлой и объявил:

— Это летательный аппарат «Молния».

— Иди ты, — не поверил Марат.

— Ну почти, — сказал Вася.

Его заявление вызвало всенародный интерес. К шестому «Б» подтянулись ученики из других классов. Вокруг собралась приличная толпа. Вася попросил освободить ему место, положил метлу на землю и стал делать над ней пассы руками. Все замерли, и тут произошло чудо: метла дрогнула, медленно приподнялась с земли и отчётливо произнесла: «Полетаем?»

Фурор был оглушительным. Васю обступили тесным кольцом.

— Чё, на ней правда летать можно? — допытывался Марат.

— Тебя никакая метла не выдержит. Меньше пончиков ешь, — пошутила Стася, а Вася засмеялся:

— Матч в квидич отменяется. Это просто прикол. Кто хочет попробовать?

Он протянул пульт дистанционного управления от игрушечного автомобиля. Желающих «поколдовать» оказалось много. Понятное дело, что для шестого «Б» существовали льготы. Остальные толпились в ожидании, когда очередь дойдёт до них.

Макс Ливнев смотрел на толчею со стороны. У него было такое выражение лица, как будто он в бутылке «Фанты» обнаружил шампунь от перхоти, причём уже после того, как выпил.

Из всех людей на земле Макс больше всего ненавидел Ермолаева. Причина крылась в зависти. Трудно поверить, что Максим — атлет, любимец девчонок и учителей, непререкаемый лидер — завидовал двоечнику и недотёпе. Тем не менее это так.

Поводов для зависти было несколько. Во-первых, талант Ермолаева к изобретательству. Чаще всего принцип действия его изобретений оказывался проще пареной репы. Максим удивлялся, как он сам до этого не додумался. В тайне он мечтал тоже что-нибудь изобрести, но его муза обходила стороной.

Во-вторых, он завидовал, что Васина мать живёт в Америке. Макса не утешало даже то, что его собственная семья обеспечена гораздо лучше. Отец — бывший спортсмен — работал тренером по фитнесу. Мать — визажистом в салоне красоты, что давало Максу дополнительные преимущества. Учителя тоже люди и не прочь пройти спа процедуры на дармовщину. Дело было не в деньгах. Макса глодала мысль, что Ермолаеву открыта дорога в Штаты.

Макса бесило, что Васька опять оказался в центре внимания и все восторгаются его дурацким изобретением.

— Прикольно! Максик, не хочешь попробовать? — Лина Гвоздич потянула одноклассника к остальным.

Макс под страхом смерти не признался бы, что ему тоже хочется побаловаться с пультом управления. Он презрительно усмехнулся.

— Забава для идиотов. Как раз в духе Ермолаева. Собрал вокруг себя толпу, клоун на стажировке.

— В общем-то, дурость, — согласилась Лина и постаралась придать своему кукольному личику выражение «мне это фиолетово», чтобы лишний раз доказать, что не все блондинки дуры.

В это время прозвенел первый звонок. Очередь дрогнула. Первыми сорвались те, кто поняли, что им не дождаться. Вася решил, что аттракцион пора заканчивать.

— Всё. На большой перемене продолжим.

Он сунул пульт управления в карман рюкзака, схватил метлу и в окружении ребят направился к входу в школу. Второй звонок подстегнул всех поторопиться. Возле двери возник затор.

Макс приклеился взглядом к пульту, который заманчиво торчал из распахнутого кармана рюкзака. Повинуясь внезапной мысли, Ливнев протолкался к Ермолаеву и пристроился прямо за ним. В толчее вытащить пульт не составило труда.

Миновав узкое место при входе, ребятня вылетала в холл, как конфетти из хлопушки. Охранник благоразумно укрылся за столом, чтобы его не смело стихией, но при виде мальчишки с метлой он вспомнил о своей обязанности следить за порядком.

— Эй, ты куда с веником? — крикнул он, но окрик потонул в гомоне ребячьих голосов.

Вася сотоварищи уже неслись по коридору. Они свернули к лестнице, когда наконец в отличнице Оле заговорило благоразумие.

— Слушайте, метлу надо спрятать!

Это понимали все. Невзирая на второй звонок, шестой «Б» дружно остановился и стал решать, что делать. Первым уроком шла литература. Кира Николаевна, которая по совместительству была классной руководительницей, ещё не совсем отошла от «зеркальника», поэтому показывать ей новое чудо техники было бы жестоко.

— Да уж. Если Кира увидит, устроит нам дворовую сборную по квидичу, — мрачно заметил Марат.

— Метлу точняк отберёт. На досуге сама летать будет, — поддакнул Эдик.

— А куда её деть? В рюкзак же не спрячешь, — растерялся Вася.

— Давайте оставим возле лестницы. Там кадки с пальмами и много растений. За ними никто смотреть не станет, — предложила Стася.

Идея пришлась по душе всем. Ребята устремились в зелёный уголок. Макс с чувством превосходства наблюдал за ними со стороны. Он один знал, что на сегодня гастроли Гарри Поттера местного значения закончены.

Пульт управления лежал у Макса в рюкзаке, надёжно застёгнутом на молнию.

Прозвенел третий звонок. Коридор изрядно опустел. Заметив возле лестницы подозрительное сборище, уборщица тётя Ася воинственно направилась к ребятам.

— Вы чего тут собрались, как пингвины на митинг? Или вам уши заложило? Звонка не слышали? А ну марш по классам! — скомандовала она, размахивая тряпкой, будто отгоняла назойливых мух.

Шестой «Б» гурьбой направился в кабинет литературы.

В этот момент Макса посетило озарение. Он знал, как досадить Ермолаеву.

Когда на уроке он попросился выйти, никто не подозревал, что это повлечёт за собой роковые последствия.

Тётя Ася работала уборщицей с незапамятных времён и была такой же неотъемлемой частью школы, как хобот у слона. Между ней и ребятнёй существовала своеобразная симпатия. Первоклашек она в шутку гоняла, чтобы не создавали в раздевалке суматоху и толчею. Мелюзга воспринимала это как игру, с радостью носилась вокруг и увёртывалась от шлепков.

Тётя Ася могла дать затрещину и старшекласснику, если замечала, что тот обронил пустой пакет от чипсов или обёртку жвачки. На неё никто не обижался, а богатая лексика блюстительницы чистоты постоянно пополняла нищенский словарь учащихся школы. Истинный Цицерон швабры, тётя Ася пересыпала свою речь такими эпитетами, что иные ораторы умерли бы от зависти. Начальство относилось к тёте Асе снисходительно, потому что дети её слушались и при ней царил идеальный порядок.

Пока ребятня набиралась знаний, тётя Ася размашисто орудовала шваброй. Дойдя до зелёного уголка, она остолбенела от возмущения. Подле кадки с пальмой кто-то вывалил целую кучу мусора. Такого на её памяти ещё не бывало. Когда первый шок от увиденного прошёл, к тёте Асе вернулось красноречие.

— Ах вы, мартышки бесхвостые! Это у кого ж хватило совести так напакостить?! Полюбуйтесь, люди добрые! Мусору набросали, чтоб им скочевряжигься! А бумажек-то целый ворох!