ДжиЕн кивнул послушно, и они все кинулись к оружию, возвращаясь к боевым действиям. Атаку Рейдеров все же отбили. Но после этого ДжиЕн долго ходил, как в воду погруженный. Он явно витал где-то не на земле грешной, и беспокоить его не решался даже СынХен.

Наконец, ДжиЕн все же принял в своей дурной голове какое-то решение и пришел к Севену и ЕнБэ. Оба парня готовились ко сну, но, заметив мявшегося рядышком Квона, переглянулись и обернулись к нему.

-Я хотел поблагодарить, за то, что спасли меня тогда. И извиниться за свое поведение, я немного увлекся, - бесстрастно проговорил ДжиЕн, тем не менее, не смотря на парней. Он отвел взгляд и разглядывал торс Севена невидящим взглядом, отстраненно думая о том, что кто-то еще может заставить его стыдиться.

Рядом захихикала РиВук:

-Квон, что ты так на Севена уставился? Тебе, наконец, понравился человек?

-А? – ДжиЕн обернулся к девушке, не до конца вернувшись из своих мыслей.

-Красивый, говорю, Севен.

ДжиЕн кивнул.

Севен уставился на него ошарашенно, а потом расплылся в хитрой улыбке.

-Ладно, Квон, мы тебя прощаем. Да, ЕнБэ?

-Да, - ЕнБэ непонимающе смотрел на друга, гадая, что тот задумал, но на всякий случай согласился.

-Но взамен…

-Что взамен? – сразу напрягся ДжиЕн.

-Ты будешь с нами общаться и перестанешь быть таким букой, - рассмеялся Севен, глядя на ошарашенное лицо Квона.

-Л-ладно, - неуверенно согласился тот, и охнул от неожиданности, когда Севен обнял его и потрепал покровительственно по голове.

РиВук снова захихикала:

-Вот и для великого и ужасного Квона нашелся живой человек.

ДжиЕн поморщился. Не складывалось у него дружбы с Сон РиВук. А вот с Севеном и ЕнБэ неожиданно сложилось.

После этого случая оба парня стали часто общаться с Квоном. Тот не протестовал. Севен немного пугал ДжиЕна. Он был веселым, хитрым и… скрытным. За его беззаботностью ДжиЕн легко уловил что-то более серьезное, что Севен старательно прятал. Квона тянуло к этому парню подсознательно, потому что он ощущал в нем что-то близкое. Севен чем-то напоминал его брата. Только более заботливого.

ЕнБэ же оказался совсем не таким, каким его представлял ДжиЕн. На вид грозный ненадежный парень оказался удивительно понимающим, заботливым и серьезным. Рядом с ним ДжиЕн снова начинал чувствовать себя ребенком. Словно кто-то внезапно снимал с его плеч всю ответственность, и он мог просто расслабиться и побыть собой.

И ДжиЕну все это жутко нравилось.

Ему нравился проницательный, скрытный Севен, который ничего не хотел рассказывать о себе, и не требовал этого ни от кого. Он всегда сам все знал, все понимал. Он не боялся ДжиЕна, как многие. Он мог наорать на него, когда считал, что Квон не прав. Мог поставить его на место. Но при этом он мог позаботиться и все понимал без слов, когда это было нужно. Он позволял Квону оставаться сильным.

ДжиЕну нравился ЕнБэ. Перед ЕнБэ можно было быть слабым, можно было прийти и расплакаться перед ним, и ЕнБэ ничего бы не сказал, не укорил. Он мог выслушать что угодно, никогда не осуждал, и, казалось, все прощал. Он словно отпускал грехи. ДжиЕн был уверен, приди он и скажи, что ночью залез в дом к СынХену и зарезал его, ЕнБэ простил бы даже это. И даже не спросил бы, в чем причина. ЕнБэ никогда не лез в душу насильно.

Эти двое словно вернули Квона к жизни. В нем что-то дрогнуло, помягчело. Он стал улыбаться, даже смеялся иногда. Приходил на вечеринки, устраиваемые их командой. Иногда поддавался на уговоры и пел. Очень редко, но все же.

Как-то Севену удалось притащить на эту вечеринку вечно всем недовольного СынХена. Как он это сделал, оставалось тайной. Просто Севену удавалось разбалтывать серьезного командира. Под действием шебутного паренька тот размягчался так же, как ДжиЕн. Он словно вспоминал, что он еще такой же молодой, как и все вокруг, и нужно веселиться и радоваться жизни со всеми, пока есть возможность.

Вечеринка была в самом разгаре, когда ДжиЕна попросили спеть. Он отказался. Заметил внимательный взгляд командира и смутился. Почему-то ДжиЕну было стыдно петь перед Чхве СынХеном.

ЕнБэ кинул на ДжиЕна понимающий взгляд и усмехнулся. Квон погрозил ему кулаком. Все же иногда, только иногда, ДжиЕна раздражала проницательность ЕнБэ.

И тут Севен попросил спеть СынХена. Все радостно заулюкали, поддерживая идею. СынХен почему-то тоже смутился.

Для ДжиЕна это было просто невероятно. Он не знал, что их командир умеет смущаться. И внезапно ДжиЕну очень сильно, до дрожи, захотелось услышать, как будет петь СынХен. Поэтому он тихо, едва слышно, надеясь, что в этом гомоне его реплика окажется незамеченной, попросил:

-Спойте, Чхве СынХен.

Но он сидел близко к командиру, и тот все равно расслышал тихую просьбу. Он удивленно обернулся к неразговорчивому пареньку и растерянно воззрился на него. За все время, что команда пробыла здесь, СынХен ни разу не разговаривал с ДжиЕном, хотя его и интересовал этот парнишка. И эта неожиданная просьба выбила командира Чхве из колеи.

Люди вокруг притихли, ожидая ответа. И СынХен признался:

-Я вообще-то не умею петь.

-Не правда, - вклинился немного тонкий, немного детский, хоть и не на столько, как у ДжиЕна, голос. Все обернулись к СынРи.

-Я знаю, Вы до войны певцом были, в агентстве работали.

-Правда? – РиВук уставилась на командира огромными глазищами. ДжиЕн тоже удивился. Он этого не знал.

-Откуда ты знаешь? – спросил он у СынРи. Тот обернулся к Квону и как-то сжался весь, словно от страха.

-Знаю.

-Откуда? – ДжиЕн нахмурился и СынРи выпалил испуганно:

-Я его видел в агентстве. Я туда пробоваться приходил, но не прошел. А он в зале для репетиций был.

-Офигеть, - констатировал ЕнБэ.

-Это правда? – ДжиЕн снова обернулся к командиру и тот нехотя признался.

-Похоже на то. Я действительно был в агентстве, пока не началась война. Но я никогда не пел, я был репером.

ДжиЕн поперхнулся. И в голову ему пришла неожиданная даже для него мысль.

-Прочитайте реп, - выпал он. Парень с такой надеждой смотрел на командира, выглядел таким живым, что все вокруг стали недоуменно переглядываться.

СынХен посмотрел в огромные детские глаза, и понял, что отказать в просьбе этому пареньку он не сможет никогда. ДжиЕн слишком редко бывал таким вот ребенком, каким должен быть, чтобы сейчас разочаровывать его.

-Ладно, - кивнул он.

ДжиЕн прикрыл глаза, слушая, как СынХен читает реп своим хриплым грудным голосом. Это было просто потрясающе. Сам СынХен для Квона был сейчас таким потрясающим, его голос задевал что-то внутри, заставляя мечтательно улыбаться.

ДжиЕн сам не заметил, как подхватил текст. Они оба импровизировали. ДжиЕн своим детским, почти мультяшным голосом, и СынХен – глубоким, немного хриплым, пронизывающим. Они подхватывали слова друг друга, прерывая практически на полуслове. Квон тоже был репером. Но его талант не признавался в агентстве. Никто не оценивал его умений. Он просто читал для души, в свободное время, иногда для друзей.

Сейчас ему просто хотелось это делать. Речитативить под гудение командира.

Когда они, наконец, закончили, вокруг них царила потрясенная тишина. Но она была не долгой. Команда взорвалась восторженными криками. ДжиЕн, немного оглушенный этим, смущенно улыбался, отмахивался от объятий и придвигался все ближе к СынХену. Тот понятливо, отчасти насмешливо, улыбался в ответ.

Тут к ДжиЕну подлетел СынРи и накинулся на него с объятиями.

-Хеееен, я твой фанат! Я хочу быть, как ты! – заявил он, и все рассмеялись. Паренек прилип к ДжиЕну, млел от восторга, веселил народ. ДэСон, сидящий чуть в стороне, довольно улыбался, смотря на счастливого СынРи.

Квон привык, расслабился, начал подкалывать мальчишку, прилипшего к нему.

-Теперь ты у нас Сырник, - заявил ДжиЕн, потрепав паренька по голове.

-Почему, хееен? – заныл тот, и некоторые удивленно смотрели на это. Ведь те, кто близко общались с Ли, знали, как серьезно он может себя вести, и чаще всего ведет. Но с некоторыми, и с ДжиЕном в том числе, он превращался в сущего ребенка.