На слѣдующее Рождество меня переведи на Коттеджъ-линію. Это было большое разнообразіе. Теперь у меня былъ цѣлый поѣздъ, состоящій изъ двухъ, а иногда и трехъ вагоновъ, который долженъ былъ проходить подземнымъ туннелемъ; публика въ этой части города была чистая, и я долженъ былъ собирать свои пятачки въ перчаткахъ. Здѣсь не бывало никакихъ недоразумѣній, но зато я скоро утомился при видѣ такого громаднаго количества людей.

На Рождество 1897 года мнѣ пришлось пережить небольшое событіе.

Утромъ въ сочельникъ я привелъ свой поѣздъ въ городъ; тогда у меня было дневное дежурство. Въ вагонъ входить господинъ и начинаетъ со мною разговаривать; пока я обходилъ вагоны, онъ ждалъ меня на задней площадкѣ, гдѣ было мое постоянное мѣсто, и возобновилъ разговоръ. Ему было лѣтъ тридцать, онъ былъ блѣденъ, носилъ бороду и былъ очень изысканно одѣтъ, но безъ пальто, несмотря на довольно холодную погоду.

— Я уѣхалъ изъ дому, въ чемъ былъ, — сказалъ онъ. — Я хочу сдѣлать женѣ сюрпризъ.

— Рождественскій подарокъ, — замѣтилъ я.

— Совершенно вѣрно! — отвѣтилъ онъ и улыбнулся. Но это была странная улыбка, какая-то гримаса, нервное подергиваніе рта.

— Сколько вы зарабатываете? — спросилъ онъ.

Это самый обыкновенный вопросъ въ Америкѣ, и потому я отвѣтилъ ему, сколько зарабатываю.

— Хотите заработать лишнихъ десять долларовъ? — спросилъ онъ.

Я отвѣтилъ:- Да.

Онъ вынулъ бумажникъ и безъ дальнѣйшихъ разговоровъ подалъ мнѣ банковую ассигнацію. Онъ сказалъ, что чувствуетъ ко мнѣ довѣріе.

— Что я долженъ сдѣлать? — спросилъ я.

Онъ спросилъ росписаніе моего времени и сказалъ:

— Вы заняты сегодня въ продолженіи восьми часовъ?

— Да.

— Въ одну изъ поѣздокъ вы должны оказать мнѣ услугу. Здѣсь на углу улицы Монроэ мы проѣзжаемъ мимо люка, ведущаго къ подземному кабелю. Надъ люкомъ крышка, я подниму ее и спущусь внизъ.

— Вы хотите лишить себя жизни?

— Не совсѣмъ. Но я хочу такъ сдѣлать.

— Ага!

— Вы должны остановить вашъ трамвай и вытащить меня изъ люка, даже въ томъ случаѣ если я начну оказывать сопротивленіе.

— Хорошо, будетъ исполнено.

— Благодарю васъ. Я впрочемъ не психически разстроенъ, какъ вы, можетъ быть, предполагаете. Я все это дѣлаю изъ-за моей жены, она должна увидать, что я хотѣлъ лишить себя жизни.

— Ваша жена, слѣдовательно, будетъ сидѣть въ моемъ поѣздѣ?

— Да. Она будетъ сидѣть на передней площадкѣ.

Я удивился. Передняя площадка была отдѣленіемъ вагоновожатаго, тамъ онъ стоялъ и управлялъ трамваемъ — она была открыта со всѣхъ сторонъ, зимой тамъ было очень холодно, и никто туда не садился.

— Она будетъ сидѣть на передней площадкѣ, - повторилъ господинъ, — она писала объ этомъ своему любовнику и обѣщала дать ему знакъ, когда она къ нему придетъ.

— Хорошо. Но я долженъ вамъ напомнить, чтобъ вы какъ можно скорѣе открывали крышку и влѣзали въ люкъ, иначе насъ настигнетъ слѣдующій поѣздъ. Мы ѣздимъ каждыя три минуты.

— Все это мнѣ извѣстно, — возразилъ господинъ. — Крышка будетъ уже открыта, когда я подойду. Она уже и сейчасъ открыта.

— Еще одно: какъ можете вы узнать, съ какимъ поѣздомъ поѣдетъ ваша жена?

— Объ этомъ я буду извѣщенъ по телеграфу. У меня есть люди, которые слѣдятъ за каждымъ ея шагомъ. На моей женѣ будетъ коричневый мѣховой костюмъ, вы ее легко узнаете — она очень красива. Въ случаѣ, если она упадетъ въ обморокъ, я попрошу васъ отнести ее въ аптеку, находящуюся на углу улицы Монроэ.

Я спросилъ:

— Говорили ли вы съ моимъ вагоновожатымъ?

— Да — сказалъ онъ, — и я далъ ему ту же сумму, что и вамъ. Но я не хочу, чтобы вы смѣялись надъ этимъ фактомъ. Вы не должны говорить о немъ между собою.

— Хорошо.

— Когда вы будете приближаться къ улицѣ Монроэ, то помѣститесь на передней площадкѣ и смотрите въ оба. Какъ только вы увидите надъ люкомъ мою голову, вы дадите сигналъ, и поѣздъ остановится. Машинистъ поможетъ вамъ вытащить меня изъ люка, если даже я буду сопротивляться и утверждать, что хочу умереть.

Я обдумалъ все сказанное и замѣтилъ:

— Мнѣ кажется, вы могли бы сберечь ваши деньги и никого не посвящать въ свои планы. Вы просто могли бы влѣзть въ люкъ.

— Великій Боже! — воскликнулъ господинъ, — предположимъ, что вагоновожатый меня не замѣтитъ! Вы меня не замѣтите! Никто меня не увидитъ!

— Вы правы.

Мы поговорили еще кое о чемъ, господинъ доѣхалъ со мной до послѣдней станціи и, когда поѣздъ повернулъ обратно, онъ поѣхалъ назадъ. На углу улицы Монроэ онъ сказалъ:

— Вотъ тутъ аптека, въ которую вы отнесете мою жену въ случаѣ, если она упадетъ въ обморокъ.

Затѣмъ онъ выпрыгнулъ изъ трамвая.

Я разомъ сдѣлался на десять долларовъ богаче. Слава Богу, въ жизни бываютъ счастливые деньки! Въ продолженіе всей зимы я обертывалъ грудь и спину слоемъ газетной бумаги, чтобы предохранитъ себя отъ пронизывающаго вѣтра; при малѣйшемъ движеніи я скрипѣлъ самымъ непріятнымъ образомъ, и товарищи постоянно издѣвались надо мною. Зато теперь часть денегъ пойдетъ на покупку мѣховой куртки удивительной плотности! Если товарищи придутъ дразнить меня, то я этого не потерплю…

Я проѣхалъ два, я проѣхалъ три конца; ничего не происходитъ. Когда, наконецъ, мы собрались отъѣзжать въ четвертый разъ отъ главной станціи, въ вагонъ вошла молодая женщина и заняла мѣсто на передней площадкѣ. На ней былъ коричневый мѣховой костюмъ. Когда я подошелъ къ ней, чтобъ получить деньги, она подняла голову и посмотрѣла на меня. Она была очень молода и красива, глаза у нея были голубые и совершенно невинные. Бѣдняжка, подумалъ я, вамъ предстоитъ пережить большой страхъ; но вы совершили, вѣроятно, маленькій проступокъ и теперь должны понести наказаніе. Во всякомъ случаѣ я съ наслажденіемъ осторожно отнесу васъ въ аптеку.

Мы покатили въ городъ.

Со своей площадки я замѣтилъ вдругъ, что вагоновожатый началъ говорить съ дамой. Что онъ могъ сказать ей? Къ тому же во время движенія было запрещено разговаривать съ пассажирами. Къ моему большому удивленію, я замѣчаю, что дама пересѣла ближе къ нему, а онъ съ величайшимъ вниманіемъ слушаеть, что она ему говоритъ.

Между тѣмъ мы въѣзжаемъ въ городъ, останавливаемся, люди садятся, останавливаемся снова, люди выходятъ, все идетъ своимъ чередомъ, Мы приближаемся къ улицѣ Монроэ.

Я думаю про себя:

— Эксцентричный молодой человѣкъ удачно выбралъ себѣ мѣсто, на углу этой улицы всегда небольшое движеніе, и ему едва ли могутъ помѣшать влѣзть въ люкъ.

Я вспоминаю, что неоднократно видалъ служащихъ общества электрическихъ желѣзныхъ дорогъ, стоящихъ въ люкѣ и починяющихъ то, что было сломано. Но если бы, не дай Богъ, случилось какому-нибудь рабочему застрять въ дырѣ, въ то время какъ проѣзжаетъ поѣздъ, то онъ навѣрное сталъ бы на нѣсколько дюймовъ короче: вилка, ведущая къ кабелю отрѣзала бы ему голову. Такъ какъ слѣдующая улица была Монроэ, то я перешелъ на переднюю площадку.

Теперь дама и вагоновожатый не разговаривали между собою. Послѣднее, что я успѣлъ замѣтить было то, что вагоновожатый кивнулъ головою, какъ бы въ знакъ того, что онъ согласенъ. Послѣ этого онъ сталъ пристально смотрѣть впередъ и поѣхалъ полной скоростью. Мой вагоновожатый былъ ирландецъ.- Slack her а bit, — сказалъ я ему на жаргонѣ. Это значитъ, поѣзжай тише. Я увидалъ черную точку между рельсами, это могла быть человѣческая голова, торчащая изъ земли.

Я посмотрѣлъ на даму, она пристально смотрѣла на ту же точку и крѣпко ухватилась за сидѣнье, она уже волнуется отъ того, что можетъ произойти несчастіе, — подумалъ я, — что же съ ней будетъ, когда она увидитъ, что это ея собственный мужъ, покушающійся на самоубійство!

Ирландецъ Патъ не замедлилъ однако хода. Я закричалъ ему, что изъ люка видны люди — никакой перемѣны. Мы теперь ясно различаемъ голову, это былъ сумасшедшій молодой человѣкъ, онъ стоялъ въ люкѣ и повернулъ голову въ нашу сторону. Тогда я приложилъ свистокъ къ губамъ и далъ сигналъ остановиться; ирландецъ Патъ продолжалъ ѣхать съ прежней скоростью. Черезъ нѣсколько секундъ произойдетъ несчастіе. Я началъ трезвонить въ колокольчикъ, а затѣмъ бросился впередъ и схватился за тормазъ. Но было уже поздно, поѣздъ со скрипомъ переѣхалъ люкъ прежде, чѣмъ мнѣ удалось его остановить.