Баклер обернулся, глядя на своего друга, плетущегося позади.

- Прекрати жаловаться, или я пну твой хвост так, что он и до следующего сезона помнить будет. Дай хоть минутку покоя!

Эта угроза не испугала Диггза, который полным ходом продолжал:

- Ах ты так, значит? Давай, пинай мой маленький несчастный хвостик, если тебе охота. Нету закона против жалующегося товарища! Я буду жаловаться столько, сколько хочу, будь я неладен, вот так-то.

Признавая своё поражение, Баклер сбросил с плеч мешок. Заяц уселся в тени высокого песчаного холма и устало крикнул Диггзу:

- Ладно, старина, давай пообедаем, пока ты не умер с голоду или не свел меня с ума своими жалобами.

Его упитанный спутник плюхнулся рядом с ним, радостно фыркая и потирая лапы.

- Отличный денёк для небольшого обеда, вот. Угостимся твоим пайком или моим? Давай лучше твоим, ведь ты уже скинул свой мешок. Хи-хи!

Копаясь в припасах Баклера, заяц пришёл в восторг.

- О, то что надо, скажу я вам, хлеб, и сыр, и капелька старого доброго сидра. Эй, Бак, нет ничего лучше простой пищи, когда приятель умирает с голоду. Ого, что тут у нас? Баночка слив в меду, какая удача! Лучшего и требовать нельзя, вот, вот! Так-так-так, кто бы мог подумать, что старый кашевар состряпает нам пирогов с овощами? Тут ещё и малиновая настойка, и здоровенный кекс с цукатами! Когда я с ним разберусь, твоя поклажа станет полегче. Ха, да ты только погляди на этот…

Баклер стукнул его лапу деревяшкой на конце колокольной верёвки.

- Отставить тут мне! Это всего лишь лёгкий обед, а не пир в честь середины лета. Обжора, тебе дай волю, ты всё сожрёшь.

Диггз обиженно посасывал пострадавшую лапу.

- Незачем ломать товарищу лапу из-за горстки крошек.

Баклер выделил достаточно провизии для умеренного перекуса. Их обедом стали хлеб и сыр, по куску кекса на брата и немного сидра. Диггз уплёл свою порцию в рекордный срок, после чего, жадно облизываясь, стал провожать взглядом каждый кусочек, который ел его товарищ. Когда зайцу стало ясно, что больше он ничего не получит, он вновь шлёпнулся на тёплый песок, жалуясь:

- Надеюсь, вечерний чай у нас будет вовремя. Я всё равно очень голоден, знаешь ли. Ещё кусочек этого старого доброго сыра и пирога мне бы совсем не повредил, вот!

Баклер не обращал внимания на неугомонного Диггза, который порисовал на песке разные фигуры, рыгнул, извинился, после чего, закрыв глаза, растянулся на земле.

Баклер фыркнул.

- Ты, ленивый толстяк, не вздумай дрыхнуть! Мы ещё и половины дневного перехода не сделали.

Диггз дёрнул носом.

- Не тревожь меня, старина. Я уснул, ты сам видишь. Плохо спал прошлой ночью из-за всего этого дурацкого похода, да вдобавок ещё и твоё вранье, когда ты не сказал мне о том, что мы идём в Рэдволл. Это так расстроило меня, миляга, что мне нужно подремать несколько часиков, прежде чем я смогу хотя бы думать о новой порции лапотопанья.

Баклер решил, что с него довольно. Нацепив свой рюкзак, он грубо перевернул Баклера, забрав у него колокольную верёвку и его мешок. Унося всю провизию, заяц зашагал прочь, даже не обернувшись.

Диггз мгновенно сел.

- Ты что это такое затеял, будь я неладен?

Не оборачиваясь, Баклер крикнул:

- Я пойду один – без тебя. Доложи об этом владыке Брэнгу, посмотришь, что он скажет!

Внезапно Диггз оказался рядом с ним, требуя свою поклажу назад.

- Эй, сэр фу-ты ну-ты, кто это сказал, что я не иду, вот? Только попробуй меня остановить. Звери не зря зовут меня Диггзом Непреклонным, знаешь ли. А теперь шевели лапами живее, старина Бак! Как насчёт старой доброй походной песни? Помнишь ту, которую мы придумали, когда оба были зайчатами?

Баклер неожиданно улыбнулся.

- Конечно, помню, приятель. Давай, ты начинаешь!

Дальше они двинулись беглым шагом, часто меняя темп и пинаясь на ходу. Это скорее напоминало весёлый танец, который они затевали на вечеринках в саламандастронской офицерской столовой, когда были ещё кадетами. Порой они пели соло, но большую часть песни исполняли вдвоём.

Они вновь затянули песню, попутно пытаясь перещеголять друг друга своими прыжками и замысловатыми выкрутасами. Когда песня закончилась, оба зайца тяжело дышали и смеялись.

 Баклер поправил свой заплечный мешок.

 - Прошло несколько сезонов с тех пор, как мы пели её вместе.

 Диггз плюхнулся на тёплый песок.

 - Точно. Треклятое чудо, что мы ещё помним её, вот!

 Баклер заметил, что песчаные холмы начали становиться меньше.

 - Самая тяжёлая часть дюн уже позади нас, приятель, правда, нам надо ещё немного пройти по этой пустоши. Давай, старина, подъём, солнце ещё высоко.

 Они двинулись вперёд, и Диггз вновь начал отставать и ныть.

 - Стрёкот этих кузнечиков, будь они неладны, способен свести бедного зверя с ума. Да, а эти пчёлы могли бы выбрать для своего жужжания мелодии и повеселее. Треклятое монотонное гудение, а?

 Неожиданно Баклер поднял лапу.

 - Тссс! Слышишь этот шум?

 Диггз скакал вперёд, пока не врезался в спину товарища.

 - Шум? Что за треклятый шум? Держу пари, это горланит мотылёк!

 Баклер прижал лапу к губам Диггза.

 - Дай своим лапам отдохнуть и слушай. Похоже, какой-то зверь попал в беду. Там, за тем холмом, слышишь?

 Диггз навострил уши и отвёл лапу Бака в сторону.

 - И не один зверь, сдаётся мне. Поглядим?

 Сбросив с плеч мешки, двое зайцев припали к земле и осторожно поползли в ту сторону, откуда доносились крики.

 Тощий лис и здоровенная ласка схватили молодую землеройку. Они пытались накинуть ей на шею верёвку, угрожая пленнице всевозможными мучениями:

 - Лучше не дёргайся, милашка, а то я тебе башку оторву, клянусь, оторву!

 Однако, землеройка была вспыльчивой маленькой зверушкой и отбивалась изо всех сил. Она взмахнула верёвкой, треснув тощего лиса в глаз.

 - Отвяжитесь от меня, сопливые оборванцы! Уберите от меня свои грязные лапы!

 Нескладная ласка вытащила зловещего вида нож.

 - Держи её за шею, приятель. Посмотрим, как она запоёт, когда я отрежу ей язычок.

 Увидев всё это из высокой травы, росшей на склоне холма, двое зайцев поняли, что настала пора вмешаться и остановить хищника. Баклер вытащил из ножен свою длинную рапиру, но Диггз остановил его.

 - Позволь мне самому разобраться с этой маленькой заварушкой, старина. Я подам тебе знак, если мне понадобится твоя старая добрая лапа, хорошо, вот?

 Баклер смотрел, как Диггз разматывает свою пращу и заряжает её внушительных размеров булыжником.

- Давай, приятель, дерзай. Но я не думаю, что эти хищники купятся на такой старый трюк.

Диггз уверенно подмигнул ему и с напыщенным видом двинулся к месту происшествия.

- Поживём – увидим, старина!