По многочисленным просьбам диббунов, она должна была сыграть снова, на этот раз в более быстром темпе. Маленькие танцоры кричали и радостно крутились. Даже старейшины хлопали лапами в такт с музыкой. Сестра Фамбрил спела на бис. Она оказалась на лужайке, окруженная толпой восторженных малышей:

- Хурр, это будет моей любимой песней, мэм! Спой еще раз, сестра, еще, еще!

Фамбрил ласково обняла малышей:

- Нет, нет, мои дорогие. Фам спела, теперь очередь других зверей.

Гранви зачитал список:

- Здесь говорится, что сейчас будет петь брат Толлум.

Толлум, толстая белка со скорбной мордой, бывший официальным звонарем аббатства, шагнул вперёд. Откашлявшись, он объявил звучным голосом:

- Гм, сейчас я исполню вам вторую часть Похоронной песни по Звонарю: "О, опусти меня в нежную и глубокую могилу..."

Над рэдволльцами поднялся всеобщий стон. Со стороны некоторых, кто уже слышал эту песню прежде, послышались недовольные реплики:

- О, нет! Эта панихида может длиться полдня! Ха, я за всю жизнь не слышал ничего более унылого!

Шкипер снова ударил по бочке: "Бууум!"

- Так, тишина! Проявляйте уважение к брату Толлуму!

В этот момент кротоначальник Дарби, преодолев робость, прервал командора:

- Хурр, если вы не возражаете, я мог бы сейчас спеть мою песню!

Брат Толлум недовольно посмотрел на кротоначальника:

- Но ты не хотел петь раньше, так что теперь моя очередь!

Гаффи, диббун кротёнок, обиделся на звонаря:

- Урр, зурр, не спорь с Кротоначальником! Он может петь, если мы не возражаем!

Это тут же вызвало спор. Рэдволльцы стали шумно высказывать свои мнения:

- Толлум прав. Гранви сказал, что его очередь петь.

- О, пусть Дарби поёт. В этом нет ничего плохого.

- Но это неправильно. Он уже отказался!

Брат Толлум угрюмо фыркнул:

- Пусть крот поёт, если хочет. Мне всё равно!

Кротоначальник покачал бархатной головой:

- Нет, зурр, пой ты. Я уже не хочу петь. Всё выступательное настроение прошло!

Слова крота вызвали недовольный ропот.

- Бууум! Буууум! Бууууууум!

На этот раз это была аббатиса Марьорам, которая ударила по бочке с удивительной для её роста силой. Она закричала на шумное собрание строгим голосом:

- Хватит! Хватит! Я больше не могу это терпеть! Конкурс бардов Рэдволла прерывается, пока вы не научитесь вести себя надлежащим образом! Гранви, я позабочусь о списке. Вы, рэдволльцы, подумайте о своих делах. Я уверена, что у каждого есть много хлопот и обязанностей, чтобы ими занять своё время. Да что же это такое, сестра Фамбрил?

Веселая выдра победно улыбнулась:

- Я уверена, что вы не будете мешать нам пообедать в саду этим вечером, мать аббатиса.

Марьорам спрятала лапы в широкие налапники:

- Нет, я полагаю, не буду, сестра. Если, конечно, никто больше не будет спорить.

В стране Цветущих Мхов существует старая поговорка: "Нет лучше пищи, чем в аббатстве Рэдволл, и нет аббатства, где бы её лучше готовили". Длинные столы, установленные в саду, подтверждали эту истину. Стоял мягкий летний вечер, в воздухе витал душистый аромат цветов, стол был накрыт чистыми скатертями, украшен гирляндами, цветами и зеленью. Повара носили кувшины с прозрачным сидром, мятным чаем, фруктовым сиропом и Октябрьским элем, который был аббатской изюминкой. Столешницы скрипели под тяжестью свежего хлеба, фруктового салата, сыра и пирожков с краю. Далее стояли блюда с булочками, тортами и пирогами, каждый с разной начинкой, в основном с мёдом и со взбитыми сливками. И, наконец, в центре стоял великолепный пирог со сливой, земляникой, черемшой, в желе из красной смородины и на песочном основании. Вняв сегодняшним предупреждениям, жители аббатства сидели тихо. Никто не прикасался к еде, пока аббатиса не прочла молитву:

 Есть начали с удовольствием, за столом поднялся мерный гул из разговоров и шуток. Командор усмехнулся, накладывая аббатисе хлеб и салат:

- Я заметил, что последние строки молитвы вы сказали твердым командирским голосом.

Улыбка тронула губы Марьорам:

- Я просто напомнила им, что не потерплю повторения подобных склок во время выступления - они так и подраться могли.

Сестра Фамбрил налила подруге наливки:

- Мэм, это же была просто небольшая стычка, всего лишь буря в двух словах. Хотя, признаюсь, я была немного удивлена поведением Кротоначальника.

Гранви отрезал небольшой ломтик мягкого белого сыра.

- О, Дарби не хотел никого обижать. Он уже немолод, поэтому временами становится ворчлив. У некоторых характер с возрастом отнюдь не улучшается.

Хранитель Погребов Гурджи раскатисто засмеялся:

- Хур-хур-хурр! Я так вот прямо и подумал, особливо когда увидел, как вы со списком этим мучаетесь!

Гранви ответил с набитым сыром ртом:

- Угу, а я видел то же самое, если кто-то потревожит твой послеобеденный сон в погребе.

Гурджи согласно кивнул.

- Бурр, ну да, это настоящая правда. Я становлюсь злей варёной жабы, если потревожить, когда я, значится, сплю.

Командор Рорк привлёк внимание Марьорам.

- Мэм, я думаю повар Сугам хотел бы поговорить с вами, если вы уделите ему минутку.

Аббатиса отставила в сторону напиток и еду.

- Ну разумеется. Я уделю ему столько внимания, сколько потребуется. Подвинься, чтобы он смог сесть возле меня, и позови его, пожалуйста, Командор.

Сугам крайне редко проводил время вне его обожаемой кухни. Повар был огромной толстой водяной крысой, очень скромной, но при этом Сугам был превосходным мастером своего дела. Теребя завязки фартука, он подошёл к столу. Сев возле аббатисы, он приподнял кустистую бровь, что у водяных крыс считается вроде поклона. Голос его был едва слышен.

- Матушка аббатиса, всё ли вам нравится?

Марьорам похлопала его по лапе.

- Сугам, мой дорогой друг, всё возсхитительно. Я не знаю, что бы делало наше аббатство без твоих умений. А теперь, чем я могу помочь тебе?

Повар упорно не поднимал головы. Уставившись в стол, он ответил:

- Эмм, ну... это про конкурс певцов. Завтра он продолжится, мэм?

Марьорам понизила голос:

- Я думаю, что да. Но остальные пока об этом знать не должны. Пусть поволнуются, ожидая моего решения. Глядишь, станут себя лучше вести. Но почему ты об этом спрашиваешь?

Водяная крыса играла с хлебными крошками, складывая из них узоры. Потом Сугам продолжил:

- Ну... ну, видите ли... у меня завтра полно работы, поэтому прийти я не смогу, мэм.

Командор перебил его:

- Возьми выходной, приятель! Пусть твоя команда сделает всю работу. Ты заслуживаешь немного свободного времени.

Повар поднял изумлённый взгляд на выдру.

- Нет, сэр, я никогда не смогу этого сделать, хотя у меня и замечательные помощники. Есть вещи, которые я не доверю делать никому! К тому же, подобные выходки совсем не подобают рэдволльскому повару, не так ли? Вот поэтому я и хотел поговорить с матушкой аббатисой.

Марьорам снова похлопала водяную крысу по лапе.

- Говори, сколько хочешь, Сугам. Не стесняйся, ты среди друзей.

Повар глубоко вздохнул, прежде, чем выпалить:

- Слушайте, я знаю, что никогда не запишусь в этот список - никто и не ожидает, что я смогу это сделать. Но я всё же сочиняю песни, представьте себе. Да, изобретаю у себя в голове, пока работаю. И вот вчера я придумал новую песню, с тех пор так её и напеваю. Вот и хочу исполнить её на конкурсе.