После того, как наночипы ввели в тело Субъекта Икс, они вышли из-под внешнего контроля. В потоке крови управление возьмет на себя их собственная программа. Все, что мог делать доктор Корнелиус в данный момент, – это наблюдать за процессом.

Тогда зачем я здесь? Даже бесценный доктор Гендри – правая рука самого Профессора – не получил такого исключительного места на этом решающем эксперименте.

Конечно, доктор Корнелиус знал, какое из его умений может оказаться полезным. Если его наночипы потерпят полную неудачу, он мог впрыснуть синтетический гормон собственного изобретения в тело субъекта. Это вещество «убьет» наночипы, которые затем печень выведет из организма, и они станут отходами. Если это произойдет, это станет приговором для эксперимента – и для Субъекта Икс.

При отсутствии отверстий в костях этого бедняги он погибнет. Медленно, мучительно, его скелет задохнется, а все остальное тело высохнет от отсутствия крови.

Но зачем думать о неприятностях?

Корнелиус никогда не хотел участвовать в этих исследованиях. Его намерением всегда было помочь человечеству, лечить болезнь, а не создать некое сверхоружие. Не превратить человека в машину для убийства. В неудержимое орудие войны.

Сам того не замечая, Корнелиус начал массировать виски – давило за глазами.

Как я, черт возьми, оказался с этими людьми? И стал выполнять такую работу? Как попал в эту ловушку?

После торжества на конференции в медицинском колледже Университета МакГилла все время Корнелиуса было отдано напряженным исследованиям и, конечно, свадьбе. Он выбросил из головы неприятное знакомство с Профессором и не вспоминал о нем до второго дня своего медового месяца, когда в его отдельную каюту на борту круизного лайнера «Дельфы» доставили очень дорогую бутылку тейтингеровского вина «Блан-де-блан».

«С наилучшими пожеланиями по поводу счастливого бракосочетания» – стояло на карточке. Она была подписана Профессором.

Вспомнив негативную реакцию этого человека на его предстоящую женитьбу, Корнелиус удивился, узнав, что Профессор оказался способным на такой великодушный жест.

Он собирался рассказать о подарке Мадлен, но его остановило воспоминание о безобразном поведении этого человека на конференции. Корнелиус порвал карточку и бросил ее в унитаз. Позднее в тот вечер они отпраздновали свое бракосочетание, прикончив за один присест бутылку шампанского Профессора.

В ту замечательную неделю Мадлен Ветри-Корнелиус забеременела их единственным ребенком. Мальчик родился девять месяцев спустя и получил при крещении имя Поль Филип Корнелиус в честь отца Мадлен, известного архитектора в его родном Квебеке.

Потом началась черная полоса, и все пошло вниз по спирали. Болезнь, которая лишила его всякой радости, и безумие, закончившееся убийством.

Полгода спустя, после предъявления обвинения в двойном убийстве, Корнелиус предпочел удариться в бега, чтобы не оказаться в тюремной камере или не попасть в руки палача. Его адвокат убедил судью, что в залоге нет необходимости, что уважаемый член медицинского сообщества не рискнет сбежать.

Но Корнелиус сбежал.

Через несколько месяцев он начал, как ему казалось, анонимную жизнь на маленькой стоянке для трейлеров возле городка Сиракузы, штат Нью-Йорк, но затем получил бандероль. На ней отсутствовали какие-либо почтовые штемпели, а это означало, что простой коричневый конверт кто-то просто сунул в его почтовый ящик, пока он отрабатывал смену на кладбище в качестве сотрудника местного склада медицинских товаров. Конверт был адресован Теду Абрамсу – под этим именем он жил в то время, но когда он заглянул внутрь, ему стало ясно, что неизвестный отправитель знает, кто он такой.

Первым побуждением Корнелиуса было спрятаться от правды. Он отшвырнул конверт в угол. Трясущимися руками заварил свой утренний кофе, поджарил два черствых кусочка хлеба. Кофеин его на время успокоил, и он снова поднял конверт и высыпал его содержимое на стол рядом с тарелкой.

Внутри лежало больше десятка газетных вырезок, посвященных телеграфным сообщениям за последние полтора года. Все они рассказывали об одном и том же – феноменальном взлете и стремительном падении доктора Абрахама Б. Корнелиуса, высокоуважаемого иммунолога, превратившегося в беглеца, обвиненного в двойном убийстве.

В конверте также лежала записка, написанная крупными, почти детскими черными буквами.

«За вами следят. В 11:00 сегодня ночью вы должны ждать у входа в главную городскую библиотеку в Буффало, штат Нью-Йорк. Если попытаетесь сбежать до этой встречи, о вашем местонахождении сообщат властям. Если не явитесь на эту встречу, о вашем местонахождении сообщат властям. Если вы согласны на эти условия, позвоните сейчас же по этому телефону».

Телефонный номер был написан красными чернилами внизу на записке. Разумеется, подписи не было.

Это шантаж? Но почему просто не потребовать денег? Какой смысл назначать это глупое тайное свидание? Какого черта я должен ехать в Буффало из-за этого проклятого шантажа?

Он уставился на остатки своего утреннего кофе, остывающего в чашке, на масло, застывающее на сухом хлебе на тарелке. Корнелиус нерешительно взял трубку телефона и набрал номер. Прозвучал один сигнал. Затем мужской голос произнес два слова:

– Мудрое решение.

Трубка замолчала. Корнелиус ударил кулаком по столу. Разъяренный таким грубым манипулированием и таким презрительным обращением, он тут же набрал номер еще раз.

На этот раз он прослушал записанное сообщение о том, что этот номер больше не обслуживается. Он попробовал позвонить еще раз, потом третий, четвертый раз, с тем же результатом.

В тот вечер тусклые лучи солнца струились сквозь грязные окна его трейлера, а Корнелиус метался и вертелся на своей узкой лежанке. В пять часов он встал. Оставалось еще много светлого времени от летнего вечера, и Корнелиус взвешивал возможные варианты за очередной кружкой кофе.

Наконец, решившись, он принял душ, побрился, собрал небольшую сумку с необходимыми мелочами и покинул трейлер, не оглянувшись. Через час он должен был явиться на склад, на свое рабочее место, но сегодня он туда не придет, и вообще больше никогда не придет. Корнелиус понимал: что бы ни произошло на этой навязанной ему встрече, он больше никогда не вернется в Сиракузы.

По дороге в Буффало Корнелиус заметил, что на потемневшем небе собирается гроза. К тому времени, как он приехал на место, тучи прорвало, и город посерел под беспросветным ливнем.

Ожидая под дождем у фонарного столба, Корнелиус услышал, как часы на колокольне неподалеку пробили одиннадцать. Он поднял глаза и увидел вынырнувшую из завесы воды фигуру.

Интересно, подумал Корнелиус, это тот, с кем я должен встретиться, или просто случайный прохожий? Может быть, тот человек должен был сообщить мне кодовое слово, или еще что-то такое, чтобы я узнал в нем настоящего шантажиста.

Несмотря на ужасное настроение, Корнелиус тихо рассмеялся.

Тайный пароль. Как забавно. Но он дополнил бы эту абсурдную шпионскую мелодраму.

Оказалось, что в пароле не было необходимости. Человек подошел прямо к Корнелиусу и поднял голову. Маленький водопад хлынул с широких полей его коричневой кожаной шляпы, и Корнелиус узнал резкие, утонченные черты лица Профессора, на его квадратных очках блестели дождевые капли.

– Профессор, я…

– Не разговаривайте. Просто внимательно слушайте. У меня есть для вас предложение. Не говорите мне, как вы благодарны. Сейчас не надо. И потом тоже. То, что я вам предлагаю, это не благотворительность.

– Тогда что вы от меня хотите? У меня нет денег, нет репутации. Что я мог бы…

– Я нуждаюсь в ваших особых умениях, – ответил Профессор. – Больше ничего вам пока знать не надо.

– Но…

– Если вы примите мое предложение, вас тайно переправят через границу Канады в течение часа, – продолжал Профессор. – Если вы мне откажете, можете свободно уйти, я вас заверяю, что не выдам вас властям. Но помните, доктор, что Федеральное бюро расследований вас настигнет, это только вопрос времени.