Обратите внимание на то, что моим последним испытанием перед призванием в сферы, где необычайно активизируются и бурно развиваются творческие способности, стало спасение людей, которых мы вывели из кромешной тьмы к свету. Тогда я еще не задумывался над этим, да и сейчас мне понятно далеко не всё, но просветление уже началось, и потому я уже могу разглядеть часть той славы, которая ожидает в отдаленном будущем этих людей, оказавшихся некогда в столь незавидном положении, а ныне — почти свободных и потому способных чувствовать, какое великое счастье ожидает каждого, кто будет неуклонно следовать избранным ими путем.
И теперь вы уже окончательно перешли из Десятой Сферы в Одиннадцатую?
Пока не окончательно. Я живу в Храме, но условия жизни в Одиннадцатой Сфере становятся для меня всё более привычными. Пребывание наше в Храме складывается из многих составляющих, каждая из которых сама по себе чрезвычайно важна. И пока я не решаюсь преступить хотя бы одну из них, мой окончательный уход из Десятой Сферы невозможен. Для описания хотя бы тысячной доли этих составляющих нам с вами не хватит ни времени, ни слов; но вот вам, для примера, одна из них.
Практически каждый, кто приходит в Храм, задерживается здесь надолго. Но мне придется пробыть здесь дольше, нежели большинству моих собратьев. И причина тому заключается, в частности, в следующем: у меня есть подопечные, которым я обязан помогать, дабы они не сбились с истинного пути, ведущего к свету. Время от времени мне приходится навещать их лично, чтобы они могли видеть меня воочию, а для этого я всегда должен быть рядом. И хотя их мир расположен не в одной-двух сферах от места моего постоянного пребывания, а находятся почти у самых туманных пределов пространства, всё же, пока я остаюсь в Десятой Сфере, я могу достаточно быстро добираться туда и приспосабливаться к тамошним условиям.
Таким образом, передо мной стоит сейчас двойная задача. Оставаясь здесь, на Плато, я должен протягивать одну руку вперед, чтобы брать, а другую — назад, чтобы отдавать. Вижу, вижу, друг, вам уже ясна моя мысль, и мне нет нужды развивать ее дальше. Думаю, вы сможете разобраться во всем сами.
Поговорим теперь непосредственно о Храме. Хотя, впрочем, лучше отложить этот разговор до следующего раза, так как вы уже устали.
Наставник, прежде чем мы прервемся, могу я узнать ваше имя? Пока что титул «Наставника.» — единственно возможное обращение к вам, но оно мне не очень-то нравится.
Что ж, сын мой, возможно, в имени все-таки что-то кроется, невзирая на авторитетное заявление одного из ваших добрых мудрецов. В сферах, расположенных выше Храма, меня знают под одним именем. Но в нижестоящих сферах у меня другое имя — «Арнель». И вы можете называть меня так же, сын мой, если это вам по душе.
Моя мать говорила мне о духе по имени «Арноль».
Земные письмена не годятся для точной передачи небесного имени; отсюда и неизбежная путаница. Я и есть тот, о ком говорила ваша матушка. Так что, пишите мое имя так, как вам самому заблагорассудится; главное — чтобы вы знали, кто под ним подразумевается. Надеюсь, сын мой, теперь я буду «нравиться» вам больше?
Мне понятен ваш упрек. Но я признаю, что вполне заслужил его.
И правильно делаете, что признаете. Ведь в жизни вам не раз доводилось выслушивать и признавать куда более суровые и менее благожелательные упреки в свой адрес. А теперь — спокойной ночи; и как бы странно не звучали эти слова в устах того, кому более не дано дышать ночным воздухом, не менее странно будет звучать и мое имя, когда его произнесете вы.
Арнель[4]
Пятница, 8 февраля 1918 г.
Я уже рассказывал вам кое-что о предназначении Храма на Святой Горе. Теперь попробую рассказать о самом Храме, его внешнем виде; но только в общих чертах, так как детальное его описание дать невозможно.
Над просторной долиной нависает почти отвесная скала, а на плоской ее вершине воздвигнут Храм. Снизу, из долины, видно далеко не всё строение. Когда собравшиеся в долине смотрят вверх, они видят только главные ворота да боковые арки обращенной к нам стены. И надо сказать, что вознесенный ввысь фронтон Храма производит неизгладимое впечатление своими размерами, а также красотой и монументальностью архитектурных форм. Войдя внутрь через главные ворота, мы поворачиваем направо и идем вдоль открытой колоннады, у которой есть крыша, но отсутствуют боковые стены. Колоннада окружает главное здание Храма, располагаясь на некотором расстоянии от него; в некоторых местах она прерывается пересекающими ее коридорами: слева они ведут к центральному Храму; а коридоры справа — к храмовым пристройкам, каждая из которых снабжена собственными воротами. Впрочем, все ворота выходят в Одиннадцатую Сферу, и только главный вход, о котором мы уже говорили, связывает Храм с Десятой Сферой. У каждой из этих пристроек — собственное предназначение, а всего их десять. Но количество их связано не с десятью нижестоящими сферами, а напротив, с теми, что расположены выше и дальше Храма.
Главные ворота стоят особняком, и связаны они исключительно с нижестоящими сферами. В каждой пристройке есть свой большой зал, хотя по форме своей они разнятся между собой так, что среди них нет даже двух одинаковых. И в каждом из залов непостижимым для вас образом присутствуют элементы той сферы, с которой он связан. Именно сюда поступают сообщения из всех этих сфер: здесь они переводятся на язык Одиннадцатой Сферы и здесь же принимаются к исполнению либо пересылаются в ту область, которой они непосредственно адресованы.
Когда какая-нибудь группа обитателей Храма поднимается в вышестоящие сферы, с ними постоянно поддерживается связь через эти храмовые пристройки; и по мере того как они переходят из одной сферы в другую, канал этой связи перемещается в пристройку, связанную с той сферой, где они находятся в данный момент.
Потом мы сворачиваем налево, в один из поперечных коридоров, разрезающих кольцеобразную колоннаду. Он ведет нас через живописные внутренние дворы, прекрасные сады и парки с фонтанами, статуями, прудами, вымощенными разноцветным мрамором дорожками, зелеными беседками и храмами, среди которых есть точные, но, конечно же, уменьшенные копии храмов высших сфер. И вот мы выходим к главному комплексу храмовых зданий.
Этот комплекс тоже имеет десять ворот, но с коридорами они не связаны. Ворота располагаются как раз посередине между двумя соседними коридорами, подступающими к стенам центрального комплекса, и выходят в просторный парк, который они делят на несколько секций. На Земле вы назвали бы каждую такую секцию отдельным парком, поскольку Храм занимает огромную территорию. Колония его обитателей исчисляется многими тысячами духов, но всё же в нем хватает места и для садов, и для строений.
Остановимся на минуту у ворот, расположенных между пристройками Двенадцатой и Тринадцатой Сфер (у нас принята другая нумерация, но, во избежание путаницы, я буду пользоваться привычной для вас). Вдоль стены идет широкая терраса, которую ворота делят на две части. Терраса возвышается над прекрасным садом, растущим до самых гор, вознесшихся на горизонте, и, подобно часовым, охраняющим границу Одиннадцатой Сферы, которая там проходит, поскольку Храм расположен на ее окраине. Я уже говорил, что ворота как бы разрывают террасу надвое, выходя прямо на площадь, куда можно спуститься по ступеням из сияющего янтаря. Янтарь светится внутренним светом, который, сливаясь со светом извне, создает неповторимое сочетание оттенков, изменяющееся всякий раз в зависимости от того, кто нисходит или восходит по этой лестнице. Не забывайте, что всё, что вы назвали бы мертвой, или неодушевленной, материей, здесь способно чутко реагировать на внешние воздействия. Камни ощущают влияние травы и деревьев и сами, в свою очередь, влияют на них; деревья ощущают присутствие людей, и характер этого ощущения определяется как природой самих деревьев, так и душевными качествами приближающихся к ним людей. То же можно сказать о домах и прочих строениях.
