Когда они благополучно минуют Мост, их приветствуют те, кто находится на склонах, где растут трава и деревья, и они бывают ошеломлены от восторга. Ведь они пока не привыкли к любви и ее сладости после своего опыта пребывания на противоположной стороне.
Я сказала, что этот Мост опирается на вершины; я говорила сравнительно. Место, куда приводит Мост, является нагорьем по сравнению с областями тьмы внизу. Но в действительности это долина, и к тому же самая низкая часть Небесной страны.
Ты думаешь о «великой пучине», или Бездне из Притчи. Всё это находится в полном соответствии с тем, что я написала, и тебе уже давалось объяснение этому где-то в другом месте. Однако не все способны совершить такое путешествие по причине своей малой духовности. Если бы они попытались сделать это, они просто рухнули бы в темное ущелье и сбились с пути.
Я не проникала далеко в те темные области, но немного заходила туда; и несчастий, которые я видела, хватило, чтобы воздерживаться от еще одного визита. Когда я продвинусь вперед в моей нынешней работе и буду помогать тем бедным душам из высшей точки этого дома, я смогу получит, и, возможно, действительно получу, дозволение пройти дальше в их среду. Но еще пока не сейчас.
Еще одно я должна сказать тебе — потому что пора тебе остановиться. Когда они прорываются и приходят на другого конец Моста, мне сказали, что вопли, которые они слышат позади себя, ужасны; и видны тусклые красные языки пламени. Чем это вызывается, я не в силах ясно определить, но нам говорили, что как пронзительные крики, хрип, рёв, так и пламя создаются теми, оставшимися позади, взбешенными своим бессилием вернуть обратно беглеца или удержать его; ведь зло всегда бессильно перед добром, будь добро даже совсем малым. Но я не буду углубляться в это сейчас, и то, о чем я говорю, есть только молва, так что это передается тебе из вторых рук; но это правда тем не менее.
Суббота, 27 сентября 1913 г.
Я прошу моих друзей попробовать воздействовать на меня более сильно.
Едва ли нужно, чтобы мы старались подействовать на тебя сильнее, чем уже делали это, потому что нам уже удалось через посредство посланий помочь тебе понять кое-что о нашей жизни и условиях, господствующих здесь. Мы бы добавили только, что тебе должно быть ясно, — когда мы приходим сюда, мы находимся не в своем собственном элементе, и то, что для тебя является естественным окружением, для нас туман, и сквозь него мы должны пробиваться изо всех своих сил.
Можете ли вы видеть сейчас, как я пишу?
Да, мы видим тебя, но иными глазами, чем твои. Наши глаза не приспособлены к воздействию такого света, каков он у вас на Земле. Наш свет другого рода, что-то вроде всепроникающего элемента, благодаря которому мы способны разглядеть самые глубины твоего ума, и именно с ним мы говорим — с тобой самим, конечно же, но не с твоим внешним слухом. Так что мы видим тебя самого, а не твое материальное тело, которое есть не что иное, как окутывающий тебя покров. Когда мы прикасаемся к тебе, ты чувствуешь прикосновение не физически, но духовно, и, если ты захочешь уловить наше касание, тебе следует держать это в уме и смотреть в большую глубину, чем тело и его механический мозг.
Ты хотел узнать побольше о том, как мы здесь работаем, и об условиях, в которых протекает наша жизнь. Не каждый кто, кто приходит сюда, в состоянии понять одну из основополагающих истин, которую необходимо усвоить, чтобы развиваться, — то, что Бог уже не присутствует здесь зримо, как это было в Его земной жизни. Они надеются увидеть Его во плоти и бывают сильно разочарованы, когда им говорят, что это совершенно ошибочное представление о способе, которым Он общается с нами. Его жизнь и красота совершенно ясно видны на Земле тем, кто может смотреть глубже, чем внешние обстоятельства. То же и здесь, с той разницей, что жизнь здесь более осязаема и ею легче овладеть и использовать ее тем, кто изучает ее природу. Она пульсирует повсюду вокруг нас, а мы, находящиеся в более чувствительном состоянии, в большей степени способны почувствовать ее, чем когда мы жили земной жизнью. Все же, определив общее положение, следует добавить, что время от времени нам даются явления Божественного Присутствия, когда этого требует какая-нибудь особая надобность; и про одну из них я тебе сейчас расскажу.
Нас позвали на загородную дорогу, где должно было загодя собраться много людей различных конфессий, верований и стран. Прибыв, мы увидели, что группа духов-помощников вернулась по окончании срока своей службы в одной из областей, граничащих с земной сферой, где они должны были действовать среди только что прибывших душ, которые еще не осознали, что пересекли пограничную черту между Землей и Духовной страной. Многие были просветлены, и их взяли сюда, чтобы они могли присоединиться к нам в благодарственном служении, прежде чем отправиться в свои дома. Они были разных возрастов, потому что старые еще не настолько развились, чтобы снова стать молодыми и полными сил, а маленькие не развились, чтобы окончательно вырасти. Все они стояли, разинув рот, в счастливом предвкушении, и, по мере того как одна за другой прибывали компании их новых здешних друзей, они оглядывали их лица и мантии разных цветов, которые носили люди разных рангов и положений, и дивились всему.
Один за другим все мы собрались и затем услышали, как полилась музыка, которая словно нахлынула на нас и объединила всё великое множество в одну огромную семью. Потом мы увидели, как возник крест из яркого света. Он, казалось, лежал на склоне громадной горы, граничившей с равниной, и на наших глазах начал разлетаться яркими искрами. Мы постепенно начали понимать, что перед нами большая группа Ангелов высших сфер, которые стояли на горе, сложив собой крест; и повсюду вокруг них пылало золотое зарево, которое мы чувствовали даже на расстоянии, — теплое дыхание любви.
Постепенно они становились более различимы для нашего зрения, так как четче проявились в этом более низком для них окружении, и затем мы увидели стоявшее на площадке, где сходились рукава креста, большее по размерам Существо. Мы как будто все разом узнали Его. Это было Явление Христа в том, что ты знаешь как Форму Присутствия.
Он стоял там в молчании м неподвижности долгое время, а затем воздел высоко правую руку и мы увидели, как колонна света опускается на нее. Колонна была своего рода тропой, и на ней мы увидели еще одну нисходящую группу. Сойдя на вознесенную вверх ладонь, они остановились и стояли неподвижно, скрестив руки на груди и склонив головы. Затем рука медленно двинулась, описывая круг и опустилась вниз, и пальцы оказались направлены к равнине, и мы увидели, как колонна протянулась к нам через небо, пока не соединила Мостом пространство между горой и равниной. Конец ее опёрся на множество людей, собравшихся тут.
По этой колонне группа приближалась к нам, пока не стала видимой, и теперь парила над нами. Тогда все они простерли руки к горе и мягко зазвучали их голоса, певшие гимн поклонения Тому, Кто стоял там. И так прекрасно и свято это было, что сначала мы замерли в благоговейном молчании. Но вскоре тоже подхватили их слова и стали кто декламировать, кто петь вместе с ними; в этом, очевидно, и состояла цель их прихода к нам. И пока мы пели, между горой и нами поднялась легкая голубоватая дымка, оказавшая на всех необычайное действие. Она, словно линза телескопа, приблизила к нам Его видение настолько, что мы могли рассмотреть выражение Его лица. Так же она подействовала и на фигуры тех, кто стоял ниже Его. Но наши глаза были недостаточно зоркими, чтобы отчетливо видеть их, но зато мы видели Его милостивое лицо и облик. Я не в силах описать это впечатление. Это было соединение любви и жалости, радости и величия, и я почувствовала, что жизнь — очень священная вещь, если соединила Его и нас едиными узами. Думаю, все остальные тоже чувствовали что-то подобное, но мы не разговаривали друг с другом, поскольку всё наше внимание было захвачено лицезрением Его образа.
