Уже попозже выяснилось, что из всего выпуска в институт с первого захода поступил только гонимый школьными Музами Серёжа (и поступил даже и без бронзовой медали).

Света Быкова никуда не поступила, а сразу после школы устроилась работать на автомобильный завод. Больше Сергей Васильевич никогда и ничего не слышал о её дальнейшей судьбе. Но, вспоминая Светочку, всегда почему–то печально вздыхал и... немного завидовал её, конечно, более достойному, чем сам Серёжка, супругу.

А вот Наташа Баскова вышла замуж за одного из крупных учёных Ракетного центра и живёт сейчас в Машгородке. Там её частенько видит брат Сергея Васильевича. Юрий Васильевич работает с её мужем по смежной тематике и они постоянно общаются. Сергей Васильевич почему–то всё время стесняется спросить брата: какая она сейчас, Наташка? Но в одном он уверен точно: от такой строгой бабушки внуки, наверняка, бегают как чертенята от ладана. Она их, наверное, только «кральками» и подманивает.

03.08.2016 г.

Маленькие тайны Большого Кисегача

Моя любовь не соловьиный скит,

Где с пеньем пробуждаются от сна,

Пока земля наполовину спит

От поцелуев солнечных красна.

Моя любовь дремучий тёмный лес,

Где проходимцем ревность залегла,

И безнадёжность как головорез,

С кинжалом караулит у ствола.

Шандор Патефи (пер. Б.Пастернак)

Однажды тёплым, безоблачным и щедрым летом 1979–го года Сергей Васильевич отправился на Машгородок навестить своего старшего брата Юрия Васильевича. Добравшись на пригородной электричке до станции Миасс, он решил не садиться сразу в рейсовый автобус, а немного прогуляться по когда–то хорошо знакомым ему местам. Да и чудесная погода благоприятствовала именно любимому им пешему средству передвижения.

Вообще–то Сергей Васильевич, родившийся в Свердловске, своим родным городом всегда считал Миасс, где он никогда даже и «прописан» не был. Всё ему нравилось в этом промышленном уральском городе, состоящем как бы из разных посёлков и городков, совершенно разных и по своим архитектурным особенностям, и по стилю жизни, и по характерам их, приехавших сюда в разное время и из разных мест, обитателей.

Сергей Васильевич помнил каждую улицу и каждый переулок, встречавшийся на его пути, ему даже казалось, что все эти миасские рябины, черёмухи, акации и сирени тоже не забыли его и приветливо шелестят для него своими зелёными, свежевымытыми после недавнего дождя, листочками.

Ему приятно было видеть такие родные и незабываемые миасские лица встречных прохожих. Он приветливо улыбался им, как бы благодаря их за то, что и они его не забыли.

Недалеко от геологоразведочного техникума он заметил идущих навстречу ему невысокого роста смуглую женщину и молодого светловолосого и стройного парня. Эти двое вдруг остановились и почему–то начали пристально вглядываться в него, Сергея Васильевича, который тоже обратил внимание на стоявших посредине тротуара приятной наружности женщину и сопровождавшего её парня. Чем ближе он подходил к ним, тем сильнее стучало его не совсем ещё истрёпанное бестолковой житейской суетой сердце. Женщина явно смутилась, но потом собралась и, устремив на Сергея Васильевича свои ласковые тёмно–вишнёвые глаза, заговорила первой.

–      Здравствуйте, Сергей Васильевич!

–      Здравствуйте... Э... Эвелина Аркадьевна! – окончательно узнал её, наконец, и наш, явно не ожидавший этой встречи и совершавший как бы беззаботную туристическую прогулку, герой.

Некоторое время они молча разглядывали друг друга, видимо, вспоминая что–то далёкое, но общее для них. А молодой парень недоумённо посматривал на них обоих. Первым пришёл в себя и спохватился Сергей Васильевич.

–      А этот молодой человек?

–      Это мой сын, Лёва. – объяснила Эвелина Аркадьевна. – Учится в Москве. Вот, приехал ко мне на каникулы.

Сергей Васильевич дружески протянул ему свою руку.

–      Сергей Васильевич. Когда–то мы были с вашей мамой знакомы.

–      Лёва, студент–строитель.

–      А по отчеству? – почему–то поинтересовался Сергей Васильевич.

–      Лев Сергеевич.

Эвелина Аркадьевна очень заметно смутилась, а челябинский гость продолжал смотреть на московского студента, не выпуская из своей его руки.

(Но мы–то с вами, наши верные читатели, можем видеть их обоих одновременно, со стороны... Они были так разительно похожи друг на друга, что любой, даже и не очень сообразительный очевидец подумал бы...).

Сергей Васильевич, чтобы замять неловкую паузу, поинтересовался у своей старой знакомой:

–      А как поживают ваши родители: Аркадий Иосифович и Роза Наумовна?

Эвелина Аркадьевна, явно не ожидавшая этого вопроса, даже вздрогнула, слегка отвернулась и тихим печальным голосом ответила на, как оказалось, не совсем деликатный вопрос своего старого «знакомого»:

–      Мамы и папы давно уже нет с нами. Они умерли очень давно. Мы... – Эвелина Аркадьевна резко повернулась к своему сыну. — Лёва! Отойди, пожалуйста, в сторону. Нам с Сергеем Васильевичем нужно поговорить.

–      Хорошо. Я буду тут недалеко, рядом.

–Иди!

Лёва отошёл на некоторое расстояние, но продолжил наблюдение и охрану, как он, очевидно, полагал, своей матери. Сергей Васильевич, немного растерявшийся от неожиданности этой встречи, приободрился и продолжил разговор.

–      Ты, Лина, наверное, замужем?

–      Нет, Серёжа, я никогда не была замужем, а Лёва... просто я познакомилась с одним женатым мужчиной, работавшим на «Урале», но потом он уехал и, наверное, давно уже позабыл меня... а Лёва остался.

–      А где ты живёшь?

–      Там же на старой квартире, где вы с папой так увлечённо играли в шахматы, а я из кухни любила наблюдать за вами... Мама с папой умерли в один год, а я осталась одна с Лёвой. Родственников у нас тут, в Миассе нет, поэтому иногда было трудно. Зато сын у меня вырос хороший. Он тебе понравился?

–      Да, нормальный парень. А ты где работаешь?

–      На заводе, чертёжницей. Музыкантша из меня не получилась... Теперь буду ждать внуков. А ты?

–      У меня всё нормально. Я же сюда к брату приехал... Да, извини, Лина, я побегу, а то они уже давно ждут меня...

–      Прощай, Серёжа!

И Серёжа торопливо зашагал к ближайшей автобусной остановке. Он шёл, не оглядываясь, словно убегая от своего прошлого к своим, как он ошибочно думал, настоятельным и важным делам.

Если бы он мог увидеть и услышать то, что происходило за его сгорбившейся вдруг от мгновенно налетевших откуда–то стыда и отчаяния спиной. Но он, не оборачиваясь назад, уходил всё дальше и дальше...

Когда я уйду, дорогая,

Из мира пустой суеты,

Случайности опровергая,

Меня не оплакивай ты.

Не стою я слёз и печали,

Чудак, перешедший твой путь.

Оставь то, что было вначале,

А всё остальное забудь.

И пусть никогда не тревожат

Виденья заросших могил

Твой сон безмятежный. О боже!

Зачем же я жил и любил.

А в это время взволнованный Лёва подбежал к матери и без всяких обиняков напрямую спросил её:

–      Мама! Мама! Это кто? Он же так похож на меня!

–      Нет, сынок, это ты похож на него. Лёва! Сергей Васильевич – твой родной отец.

–      Да я сейчас побегу за ним и верну его! – выпалил ошеломлённый этой новостью Лёва и дёрнулся было бежать за своим вдруг приобретённым отцом, но Эвелина Аркадьевна судорожно схватила его за руку и, буквально содрогаясь в каком–то нервическом припадке, прокричала:

–      Нет! Не надо этого делать!

Она долго, сквозь слёзы, провожала уходящего Сергея своими печальными глазами и крепко сжимала руку сына, чтобы он не побежал всё– таки за своим отцом.