Первым делом Генри предположил, что любовь Робби к другому и могла стать причиной незавершённости связи, но делать поспешных выводов не хотелось, поэтому он пошёл на хитрость и попросил своего мальчика описать обоих так, как ему хотелось. И не пожалел. Да, капелька ревности и некоего дискомфорта присутствовала, пока Робби рассказывал о другом парнишке, но, когда он услышал такие же нотки нежности в голосе беты, пока тот описывал его самого, наивная радость вытеснила неприятные эмоции.

Генри ворочался с боку на бок, в тщетных попытках уснуть, но в голове почему-то звучала лишь одна фраза: “Вы бы друг другу понравились”. Мужчина сначала думал, что мешает заснуть именно знание того, что есть он, Робби и третий, а потом понял, что что-то упускает и никак не может понять что конкретно, поэтому и не спит. Мять простыни расхотелось окончательно, поэтому Генри спустился к себе в кабинет и попытался занять голову другими мыслями, на глаза как назло попались их с Робби папки.

Генри сел за стол, небрежно закинув ноги на него, и положил перед собой отчёт по анализу их связи. Он читал этот лист уже несколько раз, и каждый раз впивался глазами в цифры. Две третьих. Должна быть единица, целое, но они с Робби, оказывается, не единица, ведь их двое, а для целого, получается, должно быть… Стоп.

Мужчина резко выпрямился у себя в кресле. Внезапно, тяжесть от того, что он оказался на одной из сторон любовного треугольника отступила на задний план. А что если… А что если они с этим неким Сэмом Роксом действительно друг другу бы понравились? Бета уже месяц видел, как Робби разрывался от чувств к обоим, что если это не причина незавершённости связи, а подсказка как раз-таки для её завершения?

А главное, узнать ответ на этот вопрос было не так уж и сложно. Надо было всего лишь заставить Сэма Рокса сдать данные для ИБС. Вот только как найти парня, если он живет на Периферии, а у них с Центром нет никакой связи.

Полночи Генри потратил на изучение официальных материалов про Периферию и её жителей и не нашёл ничего стоящего, однако когда мужчина в отчаянии взялся за сомнительные источники, то многие из них указывали в совершенно определённом направлении, и чаще всего на форумах упоминался загадочный Серебристый Эль. В том, что это не причудливое название коктейля, Генри не сомневался, а вот как кличка для одного из недавно появившегося в землях Центра жителя подходила вполне. Что ж, попытка не пытка. В худшем случае, Элиот Сильвер, о котором вот уже месяц писали модные блоги, ничего не поймёт, а в лучшем – поможет.

Ночью Генри почти не удалось поспать, он прокручивал в голове их предстоящую встречу с Элиотом, и как только на часах пробило семь утра, поехал по адресу, где, согласно информации из сети, жил сейчас омега.

Дверь открыл пожилой дворецкий, который безошибочно узнал в визитёре молодого политика, но когда Генри извинился за внезапный визит и объяснил, что он пришёл на разговор к Элиоту Сильверу, то навстречу откуда-то из глубин дома ему вышел какой-то мужик. Явно не Элиот, потому что мужик совершенно точно был альфой, с почти незаметным пожелтевшим синяком на правой скуле, недовольным оценивающим взглядом, покрасневшими и припухшими – целовался? – губами, а потом гаркнул на весь дом так, что Генри аж подпрыгнул:

– Сильвер, какого хера к тебе незнакомые мужики повадились?!

– Заткнись, собачье отродье, – рявкнул подошедший, судя по всему, Элиот с такими же немного покрасневшими губами, но, когда увидел Генри, то вопросительно изогнул бровь, – о, а этого, я, кстати, не знаю.

– Здравствуйте, я – Генри Картер, – вмешался в разговор бета, – вы меня действительно не знаете, но зато я знаю, точнее, я слышал, что вы, Элиот, бываете на территории Периферии, и я бы хотел вас попросить…

– Вы ошиблись, – прервал мужчину Элиот и потянулся к дверной ручке.

– Подождите! – воскликнул Генри, – хотя бы выслушайте.

– Зачем? Я же сказал, что вы ошиблись, – процедил омега, хотя дверь закрывать притормозил.

– Я просто не знаю больше к кому обратиться, – мужчина в отчаянии закрыл руками лицо, а потом почувствовал, как его за шиворот втягивают в дом.

========== Глава 8. Проклятье вместо пары. ==========

Элиот скептически глянул на мужа, потом снова перевёл взгляд на приглашение в руках. За последние два месяца только глухой ещё не узнал, что Трой Паркер вступил в брак, поэтому на изыскано оформленной карточке чётко читалось “для супругов Паркер”. По лицу Троя было понятно, что он тоже не в восторге от выбранного обращения, Элиот как-то сразу воспринял недовольство альфы на свой счёт, и остро захотелось отказаться. Но омега понимал, что за этим неумолимо последует скандал, а скандалы у них с Троем вот уже месяц заканчивались поцелуями, и Элиот потом отходил от них ещё полдня.

Вообще, весь последний месяц их с Троем отношения перешли в разряд некоей холодной войны – оба недовольно фыркали и кривились при виде друг друга, общались редко и исключительно при помощи обзывательств, а когда и заходил о чём-то разговор, то тот всё время скатывался в ссору, и если Элиот мог до скончания века сыпать колкостями в адрес Троя, то альфа такой возможности не давал, потому что вспыхивал гневом, а потом непременно затыкал омегу вышеупомянутым способом.

Элиот списывал такое поведение на то, что перестал приходить к Трою по ночам, и тот в итоге пытался урвать хоть немного контакта с парой, однако заставить себя вернуться в постель к нему омега так и не смог. В памяти до сих пор как живой стоял образ сидящего на нём Троя, его руки на щеках и тот пожар, который бушевал в Элиоте, когда альфа целовал его. После этого они снова поссорились, и на следующий день тоже, и Трой даже пригрозил омеге изнасилованием. Элиот, в какой-то степени, даже благодарен был ему за эту мерзость, ведь смог за те слова хорошенько его шмякнуть, а вот то, что сказал альфа потом…

Именно поэтому и не смог решиться прийти к альфе хоть раз – боялся, что тело предаст его, что Трой опять придавит, унизит, потом попросит жалобно, и Элиот сдастся. На такой расклад омега был не согласен, поэтому решил, что будет лучше не рисковать и по ночам спать в собственной постели. Вот только стало ещё хуже. Теперь Элиот боялся, что без его влияния, к альфе вернутся приступы. Приходилось цепляться к какой-нибудь мелочи, нарываться на грубость и хамить в ответ до тех пор, пока Трой не накидывался на него с жалящими поцелуями, от которых становилось до блевоты хорошо.

– У меня, может быть, свои планы на этот день, ты не думал? – разорвал наконец тишину Элиот и щелчком отбросил приглашение на стол.

– У тебя всегда есть свои планы, – язвительно заметил альфа и подхватил карточку, разглядывая надпись, – но это ежегодный зимний бал Мэра, думаю, тебе не нужно объяснять, как важно там появиться. Если я приду туда без мужа, о наличии которого судачит весь Центр, то, сам понимаешь, – развел руками Трой и не стал договаривать.

О, да, Элиот знал: единственное, что заботило жителей Центра – это их репутация. Однако, поразмыслив ещё немного над предложением, нашёл-таки положительную сторону и для себя: можно было выйти в свет и показать себя… недалёким дурачком. Такой образ отвёл бы наконец глаза от его персоны, потому что перебрасываться на Периферию с его шлейфом из назойливых репортёров и любопытных зевак стало тяжеловато.

Выполнить просьбу Генри Картера, например, он смог только несколько дней назад. Мужчина попросил его найти человека, какого-то парнишку, и Элиот, не будь дураком, чётко дал понять, что он хоть и занимается не совсем легальными делами, но уж точно не человеко-потоком*, тот, к большому удивлению омеги, попросил его не совсем об этом. А о том, чтобы парнишка этот сдал тест для ИБС, только и всего. И просил передать, что они с каким-то Робби его “очень ждут”. Просьба была по всем позициям бредовая, но Элиот привык доверять своей интуиции, которая подсказывала, что от странного беты не исходит опасности как для самого Элиота, так и для того парнишки – Сэма Рокса, а главное, выполнение такой деликатной просьбы политика давало возможность омеге в будущем попросить у него что-нибудь в ответ.