Девушку прервала рука Джона, схватившая ее за горло. Его глаза были невероятно темного цвета, а выражение лица убийственное.

- Я хочу убить тебя, - прошипел он. - Зейн спас мою жизнь, дал мне все. Он сохранил сотни тысяч жизней! Я обязан ему своей жизнью, как и Гарри с Маркусом. Все Дворяне обязаны ему. Земля была бы планетой мусора, если не он. Он все спас! Он Король. Он важнее тебя, ты принадлежишь ему. Он лишь хочет твоей любви.

Эвелин вырывалась, пиналась, толкала, даже ударила Джона, но эффекта не было.

- Ты не можешь заставить полюбить, - пыталась говорить она

- Что ж, тебе лучше узнать формулу любви к нему, если ты еще раз причинишь ему боль, клянусь, я убью всех, кто дорог тебе. А начну с твоего любовника.

Он отпустил ее, тело Эвелин упало, голова стала тяжелой, а зрение стало расплывчатым из-за нехватки кислорода.

- Мы были обручены. Я любила его с детства, он всегда будет в моем сердце. Настоящая любовь не умирает, слышал такое?

- Но ты можешь полюбить другого, на этот раз любовь будет ярче. Я слышал, у тебя есть сестра?

- Не смей трогать ее! - яростно ответила она.

- Не могу обещать. Знаю, Зейн хочет, чтобы твоя семья жила, но я могу сделать им больно, не убивая. Ты будешь зла, если что-то случится с твоей сестрой?

- Я лично вгоню кол в твое сердце, если ты тронешь хоть один волосок на ее голове, - прошипела она.

Девушка хотела встать и ударить его опять, но ее голова все еще была отяжелевшей. Она сомневалась, что смогла бы подняться. Еще Эвелин чувствовала, как на ее шее формируется синяк.

Она ненавидела это.

Ненавидела чувство слабости.

Эвелин устала от жизни взаперти, темноте и испуге. Ей хотелось стать сильной и способной защитить себя.

Джон уставился на девушку, сломавшую сердце его создателя столько раз, собственноручно кинувшую его лучшего друга на тропу разрушения. Он ненавидел ее. Однако, когда он увидел отпечатки своей руки на ее шее, искра вины мелькнула в нем. Конечно, он ненавидел Эвелин. Джон считал ее тупой, бесполезной, глупой, но она была предметом любви его создателя.

Вина не была вызвана болью Эвелин, Джон не мог заботиться еще меньше о самочувствии девушки, но он был виноват, ведь сделал больно той, о ком так заботился Зейн. Король любил Эвелин, а Джон боготворил его, он бы пошел на смерть ради Зейна без раздумий. Бесчисленное количество людей поступило бы так же. В его глазах Зейн был богоподобным существом, который дал сверхъестественному миру величие.

А люди? Вампиры видели их едой. Легко приручаемыми и бездушными животными.

- Позволь ему поцеловать тебя, - пробормотал Джон. - Или дай обнять. Прекрати упрямиться и сделай вид, что чувствуешь к нему что-то. Я никогда не видел его настолько сломленным, это причиняет боль всем Дворянам. Он стал нам отцом. Его боль - наша боль.

Эвелин отвернулась. Джон поднимал некоторую симпатию в ней. Она видела в нем Зейна и, убрав все, что он говорил раньше из контекста, она даже могла почувствовать уважение к нему.

Она бы чувствовала то же самое, если бы была на месте Джона, а Нора была Зейном. Ей бы хотелось, чтобы парень узнал взаимную любовь. Но Зейн сделал слишком многое. Его нужда в контроле была невыносимой.

То, что он сделал с ней, не было любовью, а являлось одержимостью. Темной, сумасшедшей и опасной одержимостью, пугавшей Эвелин.

“Смогу ли я полюбить его? Смогу ли заботиться или простить?”

- Ему надо многое изменить и загладить.

- Мне жаль, - наполовину искренне сказал Джон. - Я не люблю, когда люди плохо о нем говорят.

- Не худшее, что со мной делал вампир, - засмеялась она, прижав колени к груди. - Ненавижу это место, быть здесь… Я бы хотела вернуть время назад и не встречать его.

- Я могу поговорить о характере Зейна, как и сказать, что у всех нас плохие темпераменты. Я знаю, он ненавидит, когда ты говоришь, что ненавидишь дворец. Похоже на пулю в сердце, знаешь?

- Ты душил меня пару минут назад, а раньше назвал шлюхой. Почему ты резко стал нормальным?

- Я мил с тобой потому, что Зейн будет расстроен, когда узнает, что я обидел тебя. Считай это осознанной виной, какая разница?

- Ты сильно заботишься о нем? - спросила она шепотом, осторожно поднимаясь с помощью стены. Ее шея все еще была онемелой, но Джон не повредил мышцы или нервы. - Ты…

- Нет. Моя любовь к нему состоит из восхищения и уважения. Я не вру, когда говорю, что обязан ему жизнью. Для меня нормально ставить в приоритет его счастье, и ты столько раз делала ему больно, что заслужила многие слова.

- Он тоже делал мне больно, - вздохнула девушка. - Он причинял боль людям из-за меня? Почему?

- Сама знаешь. Это Зейн. Он переносит боль на злость, а злость в агрессию, она и проявляется на девчонках. Когда он делает больно тебе, то еще больше ненавидит себя. Когда трахает тех девушек, то мечтает, чтобы это была ты. Он пугает тебя?

- Страх - не то слово… - засмеялась она. - Хотелось бы мне поменяться с сестрой телами. Она бы убила, чтобы попасть сюда.

- Он хочет не твое тело, а каждую часть тебя, как и разум.

- Он контролирует все, явно одержим.

Оба пошли к ее комнате.

Девушке хотелось забраться в кровать и уснуть. День был длинен, она устала.

За один день она испытала угрозы, унижение, боль, услышала историю Зейна. Поняла, что жизнь Гарри в опасности, а Зейн знал, что она спала с Этаном. Осознала, что Зейн использует слуг, чтобы выместить злость, представляя ее на их месте. Девушка поежилась от последнего.

Впрочем, она поняла, что Гарри, которого точно можно было назвать спасителем, имел чувства к ней. Она не знала, как реагировать, не хотела ничего чувствовать. Ей лишь хотелось спасти его, чтобы тот был в безопасности, живым. Ее не волновало, увидятся ли они вновь. Главным было его счастье.

То же самое она чувствовала к Этану. Ей были важны его безопасность и жизнь. Она устала сопротивляться, сдерживать чувства.

“Может, Джон прав. Возможно, я тупа. Как я могла быть такой? Почему позволила быть в темноте так долго? Как не распознала чувства Гарри?”

Она боролась с Зейном, кричала и спорила, пыталась, чтобы он понял свои ошибки. Она сбежала с Этаном , надеясь избежать Зейна, но попытка провалилась.

Эвелин не видела Этана с последней встречи, не знала, жив ли он или мертв, но верила в первый вариант, Зейн бы не убил его. Вампиру нужен был кто-то, кем он мог шантажировать ее. Впрочем, похоже, он не страдал избытком таких людей.

“Может, пора сдаться. Мне стоит втянуться… Может, я могу… Не любить его, но попытаться простить? Возможно? Научиться дружить с ним? Некуда бежать и прятаться, я больше не могу рисковать. Наверное, пора смирится. Я обменяю свое счастье на их благополучие. Может, я смогу использовать проделки Зейна против него, шантажировать и заставить отпустить Гарри, Этана, Аарона и Элис? Если люди, которых я люблю, смогут прожить долгие и счастливые жизни, то попытка стоит того”.

Остаток дороги они провели в тишине, Эвелин наконец осознала размеры дворца.

“Ему обязательно быть настолько большим? Не мог он построить средний замок, а не тот, где до комнаты надо идти неделю?”

Она не попрощалась, когда вошла в комнату, явно не ожидая, что Джон остановит ее и не даст закрыть дверь.

Эвелин просто хотела избавиться от вампиров, принять горячий душ и забыть о настоящем времени на пару часов.

Он обыденно прислонился к двери, не показывая эмоций.

- Что ты хочешь, Джон? Я думала, ты не мечтаешь стать моей сиделкой.

- Я могу предложить сделку.

- Мне неинтересно. Как я и говорила, есть один человек, который может дать мне желаемое. Хотя одну вещь он никогда не отдаст.

- Ты хочешь свободы для Гарри и Этана? - слегка улыбнулся вампир.

- И Аарона.

- Кто это? Волк?

- Друг Элис.

- Очередная неверная человеческая девушка, - пробормотал он. Девушка промолчала, она слишком устала, чтобы спорить. Шея все еще болела от недавнего удушения. - Что, если у меня есть план освобождения Этана и Гарри? И, возможно, волка, но я не очень хочу помогать ему.