— Я считаю, что мои шансы для привлечения одного из главных вампиров высоки, если только ты не встанешь на моем пути, — пошутила Нора.

— У меня нет таких намерений, сестренка, — улыбнулась Эв.

Малышка Эвелин не знала, что независимо от ее желания не попасться на глаза вампиру в ближайшие несколько часов у нее есть все шансы. Она будет выкинута из привычной для нее свободы и шансов на спокойную и счастливую жизнь с человеком.

Джонатан уделял мало внимания к разговору своих дочерей и жены, фокусируясь на невероятном Манхеттене.

Блэкберн знал, что его предки жили в этом городе раньше, до начала Великой Войны между людьми и вампирами. Он так же видел фотографии Манхеттена времен 2015 года, расцвет человеческой цивилизации, всего за несколько лет до прихода Вампиров и вторжения Темного Мира. Так много лет прошло с той поры, Джонатан мог видеть разницу между фотографиями и реальностью, находящейся позади него.

Манхеттен 2436 года был прекрасен, хоть население и уменьшилось, но от этого он стал лишь более цивилизованным и чистым, благодаря правлению Зейна Ноктюрна Малика. Джонатан мог посчитать это определенным плюсом нынешнего правителя. Но новые законы и мир не были получены легкой ценой, миллионы людей были вынуждены жить под землей. Что уж говорить про жизнь, в которой человек был ходячим мешком с кровью, неминуемо привлекающей вампиров.

Люди потеряли все свои права и привилегии. В 2400 годах лишь три процента из пяти миллионов людей в мире могли получать нормальное образование, дающее шанс на более или менее нормальную работу, гарантирующую то, что они не будут работать с созданиями Ночи, вечно сгибаясь перед ними.

— Этан тоже придет на сегодняшнее празднование? — спросил Джонатан, вернувшись к оживленному женскому разговору.

— Конечно же, да, - ответила Нора, усмехнувшись, не дав Эвелин шанс заговорить. — Если бы он не пришел, то могу поспорить, ему бы не было смысла делать весь этот путь сюда, в Нью Йорк — вампирскую столицу мира… К тому же Эв здесь, а значит, он не даст другому человеку положить на нее свой взор, — подмигнула она сестре, игриво толкнувшей ее в плечо. Джонатан улыбнулся.

— Хорошо.

Этан Редферн был красивым юношей из богатой семьи, явно заполучивший удачу в свои руки, ведь он был причиной счастья Эвелин до конца ее жизни. Джонатан был рад, что его дочь нашла кого-то, кто всегда смог бы поддерживать ее во всем. Он очень хотел, чтобы эти двое остались вместе, чтобы его заботы убавились ровно на одну дочь.

Мужчина смотрел на свою старшую дочь Нору, чувство тревоги охватило его. Хоть девушка и была красива, как и Эв, но она была слишком охвачена своим желанием выйти замуж за вампира и стать бессмертной.

С детства Нора хотела быть лучшей, делать все, что пожелает ее душа. Ее решимость была одновременно и благословением, и проклятием. Джонатан волновался, что его маленькая девочка хочет заполучить сердце ночного существа, потерять интерес ко всему, но добиться лучшего. Ведь он знал все про то, что Нора может сделать. Только игры с Вампирами и остальными существами были опасны и могли легко привести к смерти в один прекрасный день…

========== Свобода ==========

Свобода.

Что-то, чего заслуживают многие, но лишь избранные ею обладают.

Свобода — возможность делать, что душе угодно и не заботиться о последствиях. Свобода — возможность самостоятельно контролировать свою жизнь и выражать собственное мнение. Свобода — то, чем Эвелин когда-то владела, пока Зейн не заметил ее.

***

— Это восхитительно, — восторженно прошептала Нора своей сестре, когда обе девушки зашли в зал, где проходил бал. — Все еще не могу поверить, что мы настолько удачливы, чтобы получить приглашение от Короля на празднование его рождения. Лишь немногие люди могут похвастаться таким!

— М-м-м, — пробурчала Эв, потому что обводила комнату взглядом в поисках Этана, не обращая внимания на слова Норы.

В отличие от Норы, Эвелин не любила такие вечеринки, она бы лучше держалась подальше от яркого освещения, почитала бы книгу дома, посмотрела бы телевизор или сделала бы домашнюю работу, которую у нее спросят учителя.

— Не могу понять, что ты нашла в этом Редферне, знаешь. Я всегда считала, что ты можешь найти кого-нибудь лучше его, — продолжала Нора, оглядывая изгиб своего платья, приоткрывая заманчивый разрез, резко контрастирующий со скромным и белым платьем Эвелин. — Ты красивая, Эв, ты заслуживаешь лучшего.

— Я не хочу влюбляться в кровососущего монстра, — тихо прошептала Эвелин сестре, чтобы не идущие впереди родители, не другие существа их не услышали. — Я знаю, Этан никогда не будет достаточно хорош в твоих глазах, но не в моих. Я люблю его и ничто не сможет изменить этого, — глаза сестер на мгновенье встретились, после Нора отвела взгляд, разочарованно качая головой.

— Можешь забыть мои слова, но ты никогда не будешь жить с человеком, ты намного лучше Редферна и чем скорее ты это поймешь, тем лучше.

— Что с ней не так? — спросила Линет дочь, пока Джонатан продолжал говорить с одним из его партнеров.

— Не знаю, мама. Прости, ты не могла бы меня извинить на секунду? — задала вопрос Эв, но решив не дожидаться ответа матери, она пошла вперед, в противоположную сторону от Норы.

Глаза Эвелин застилали слезы, которые грозились в скором времени упасть на пол. Она очень сильно любила Нору, ведь как можно не любить собственную сестру, но у Норы была привычка не специально обижать людей. Она великолепно справлялась со своей работой, ежедневно ругая Этана с того дня, как Эв начала встречаться с ним.

Каждый день Нора говорила что-то неприятное в сторону Этана, стараясь заставить Эвелин то — что могла увидеть она и доказать — что у сестры есть все шансы на покорение сердца вампира. Только Эв не хотела никого другого, она любила Этана. Хоть они и встречались не больше полугода, Эвелин была уверена, что чувствовала что-то к Этану. То, как он заботился о ней со всей внимательностью, лаской… Он заставлял ее чувствовать желание стать лучшим человеком, быть доброй и понимающей, как он.

Эвелин глубоко вдохнула и вышла из шумного зала, буквально напичканного людьми, вампирами, оборотнями, ведьмами и Бог знает, кем еще, на просторный балкон.

Закрыв глаза, Эвелин облокотилась на балюстраду, вслушивалась к долгой и, казалось, бесконечной песне, называвшейся Манхеттеном. Она не привыкла к такому. Большую часть своей жизни она провела в пустынной части Королевства, вдали от политики, экономических кризисов, разных афер. Впрочем, единственный из ее семьи, кто привык к таким городам, как Манхеттен, был ее отец. Ему приходилось иметь встречи с сотнями вампиров и людей из-за работы.

Хоть Эвелин и не нравился шум и жестокость города, она наслаждалась шансом почувствовать разницу между ее обычной, мирной жизни и этим, с позволения скажу приключением, жить в мегаполисе.

— Такой милой человеческой девушке, как ты не стоило приходить одной в место, где собрался почти весь Темный Мир, — голос позади ворвался в мысли девушки и она быстро обернулась, чтобы увидеть пару темно-коричневых глаз в считанных сантиметрах от нее.

— О, — охнула она, удивленная таким близким соседством. — Простите, я не знала, что кто-то еще был на этом балконе, — парень хихикнул и встал рядом с Эвелин.

— Как и я, — прошептал он. — Честно говоря, я немного раздражен тем, что ты влезла в мой личный рай, обычно балкончики — единственное место, где можно избежать громких вечеринок.

Эвелин улыбнулась и чуть подробнее рассмотрела молодого человека, стоящего напротив ее.

На нем был хорошо сделанный черный костюм, белая рубашка и красный галстук. Ничего необычного, но что-то в нем кричало о его силе и могуществе. Молодой человек был высоким и мускулистым, выточенные скулы и напряженная челюсть, его кожа была темной и загорелой. Он выглядел довольно молодым, Эвелин не дала бы ему больше двадцати, но она знала, что в мире бессмертных первое впечатление может быть обманчивым.