Наконец, организационная емкость состоит в том, что для осуществления социально-правового мышления нужно разрабатывать организационные возможности и процедуры. Об этом много пишут правоведы, но дело движется довольно медленно. Нужен такой порядок формирования и принятия решений как управленческих, так и законодательных, который позволял бы их детально обсуждать, устанавливал бы ответственность за игнорирование чужого мнения. Наконец, нужен порядок, дающий возможность возражать против неправильного решения, добиваться отмены его в законном порядке.

С этих позиций и перейдем непосредственно к попытке описать движение правовой мысли как интеллектуальную работу, осуществляемую для решения социально-правовых задач. На наш взгляд, основным источником социально-правового мышления, его движущей силой является стремление к разрешению проблемной ситуации, содержание которой составляет в самом общем виде истинное или ложное несоответствие потребностей общества, группы, личности и состояния правового регулирования, действительная или мнимая неэффективность права как социального регулятора, которая может проявляться и в несовершенстве закона, и в несовершенстве практики.

Исходя из этого, по нашим наблюдениям, содержание процесса социально-правового мышления можно попытаться раскрыть (понимая упрощающий характер развиваемого подхода) по нескольким взаимосвязанным направлениям:

а) через логически выдержанную программу перехода от одного этапа к другому;

б) на основе анализа используемых средств мыслительной деятельности и подходов (направлений) к задаче;

в) на основе наращивания объема и повышения достоверности используемой информации;

г) путем показа движения к углублению выводов, повышению их полноты и регулятивности.

Подчеркнем, что во всех случаях речь идет об одном и том же явлении – процессе социально-правового мышления. Просто рассматривается он с разных сторон, или, быть может, с различных точек зрения. При этом раскрытие движения социально-правовой мысли через переход от этапа к этапу, пожалуй, создает достаточно развернутую картину, демонстрирует возможности остальных подходов.

Начнем с первого подхода. Полученные в ходе различных исследований данные о динамике социально-правового мышления позволяют выделить следующие его этапы:

а) выявление, осознание и формулирование проблемной ситуации, связанной с определенным объектом; получение фактической (социально-экономической и иной), а также правовой характеристики объекта мышления; формулирование задачи, на решение которой направлен процесс мыслительной деятельности;

б) анализ возможностей использования правовых средств и способов решения задачи с учетом возникающих последствий и существующих ограничений;

в) выбор оптимального варианта решения, получение его ресурсной характеристики (цены), определение возможных результатов и негативных последствий.

При этом в центре внимания находится конфликт, составляющий содержание проблемной ситуации; будучи более или менее осознанным, он пробуждает или порождает социально-правовое мышление, ставя перед субъектом задачу, подлежащую, разумеется, вначале мысленному решению, и заставляет искать пути ее решения. Тут еще раз повторим, что решение возникшей задачи лишь в идеале связано с получением развернутой программы снятия проблемы. Нередко оно завершается окончательно или временно выработкой оценочных суждений, определением позиции (активной или пассивной), обращением за помощью к компетентным лицам, критическим выступлением общего характера. Но и свернутое решение в конечном счете опирается на представления о полной программе мыслительной деятельности.

Для иллюстрации сказанного разберем достаточно общую, но действительно существующую задачу. В последние годы объектом социально-правового мышления различных групп населения стала так называемая организованная преступность. Известно, что рост числа преступлений, усиление их опасности, значительная нажива преступников, возможность существовать на преступные доходы всегда тревожат общественное мнение.

Возникает проблема преодоления этих негативных процессов, которая частично осознается как проблема поиска людей, стоящих за спинами преступников, направляющих и обеспечивающих их деятельность, а затем пресечения их могущества и действий. Проблема эта, несомненно, реальная, но в то же время реалии здесь вполне объяснимо и естественно переплетаются с преувеличениями, несовершенными утверждениями, домыслами, ошибочными оценками. Именно так, в сочетании очевидного и невероятного, возникает и формируется проблема, требующая своего решения.

Но, раз возникнув, проблема должна приобрести некие очертания. Ее следует осознать в достаточно строгой форме, которая во всяком случае позволила бы отделить организованную преступность от существовавшей и хорошо известной ранее преступности групповой, от того, что именуют преступностью профессиональной, как-то: обозначить объем и границы данного вида преступности, найти иные параметры проблемы.

Здесь необходимо опереться на определенные исходные положения, найти правовые средства для определения явления как организованной преступности, т. е. реализовать функции социально-правового мышления, его нормативную роль. После этого и параллельно с этим необходимо собрать всю информацию по проблеме. Практика показывает, что заранее нельзя знать, какая информация в данном случае значима, а какая нет, какая информация истинна, а какая ложна. Необходимо отобрать действительно значимую информацию, т. е. сформулировать выводы о ее ценности, а также дать оценку ее истинности и достоверности. Этим реализуется познавательно-доказательственная функция социально-правового мышления. Затем, зная факты или полагая, что они известны, следует оценить их уже в аксиологическом плане, определив, в частности, для общества их опасность.

Предположим, решено считать признаками организованной преступности наличие одного или нескольких центров, разделение функций, например специализацию одних людей на производстве наркотиков, других на перевозке, третьих на сбыте, четвертых на охране преступников от нападения других групп и т. д. Таким образом обозначается (пусть неполно) организованная преступность. Но это лишь предварительное обозначение, которое следует использовать для получения дополнительной информации.

Информацию об организованной преступности можно собирать путем изучения уголовных дел, материалов о преступлениях, которые остались нераскрытыми, на основе различного вида опросов, иными методами. Но собираемая информация должна соответствовать специальным требованиям правового свойства, т. е. иметь определенную форму, поддаваться проверке и т. д.

На основе первичных моделей и собираемой информации уточняется проблемная ситуация: меняются представления об объекте, тенденции его развития и, что имеет самостоятельное значение, складываются оценки данного явления, его общественной опасности.

Таково движение социально-правового мышления, приводящее к завершению своего первого этапа – формулированию (с необходимостью постоянного уточнения) проблемной ситуации, к осознанию проблемы.

Это движение предполагает, как видим, использование различных средств социально-правового мышления.

Уже первоначальные подходы к организованной преступности могли формироваться только на основе использования некоторых исходных положений в сфере борьбы с преступностью. Например, принцип социалистической законности требует точного обозначения в законе действий, которые соответствующей нормой закрепляются. Далее необходимо использование правовых предписаний и теоретических конструкций. Нельзя даже и пытаться обозначить организованную преступность, не считаясь с теоретическими конструкциями соучастия, вины, не отличая организованную преступность от групповой, профессиональной, не учитывая презумпцию невиновности, порядок доказывания фактов преступной деятельности и т. д.

Но не является ли это проявлением формализма? Нет, не является.