Социально-правовое мышление должно считаться и с иными характеристиками действующего законодательства: его разветвленностью, взаимодополняемостью правовых актов и проч. Оно должно поэтому охватывать навык работы с законодательством, приемы его толкования, поиска норм. Элементом объекта социально-правового мышления является состояние системы специализированных органов, ведущих борьбу с преступностью: прокуратуры, суда, органов внутренних дел, юстиции, адвокатуры, а также специализированных общественных организаций, в частности добровольных народных дружин, товарищеских судов и др. Эти органы выполняют несколько функций: раскрытие и расследование преступлений, осуществление правосудия, исполнение наказания и функцию профилактики преступлений, которая должна быть главной, ведущей, т. е. функцией обеспечения соблюдения требований уголовного закона без применения мер уголовного наказания.
И этот элемент объекта социально-правового мышления предстает как орудие решения сложных и трудных проблем борьбы с преступностью, что влечет необходимость его познания и, главное, умения использовать знания в процессе мыслительной деятельности.
В то же время социально-правовое мышление направлено и на перестройку системы органов, ведущих борьбу с преступностью, что опять-таки требует учета закономерностей и механизма его построения и функционирования.
В резолюции XIX партконференции «О правовой реформе» указано, что в ближайшие годы в стране предстоит провести широкую правовую реформу, которая призвана обеспечить верховенство закона во всех сферах общества, усилить механизм поддержания социалистического правопорядка на основе развития народовластия. Высокая социальная значимость этого объясняется рядом причин. Прежде всего, в недрах системы борьбы с преступностью возникли серьезные нарушения социалистической законности, приводящие порой к росту самой преступности. Они нередко символизируются именами бывших ответственных работников МВД СССР, но ими, конечно же, дело не ограничивается. Имели место факты сращивания целого ряда должностных лиц с элементами теневой экономики, поддержки обычных уголовных преступников. Наряду с этим выносились неправосудные приговоры, которым предшествовали незаконные аресты.
Суть проблемы, однако, не в отдельных – пусть многочисленных – случаях. Наиболее опасно то, что правоохранительная система превратилась в орудие бюрократии, работала на подавление ее врагов, запугивание возможных противников, поддерживала ее амбиции и охраняла прерогативы. Доктор философских наук Л. Ионин задался вопросом: почему же столь малодейственным оказывается в наших условиях закон, почему столь тяжко бремя организации на весах Фемиды? «Ответ очевиден, – пишет он, – прежде всего потому, что в условиях тотальной целевой организации юридическая и судебная системы сами оказываются составными частями аппарата, подчиняющимися инструкциям и предписаниям центральных инстанций».[31]
Бюрократия, т. е. система органов и должностных лиц, управляющих бесконтрольно и в противоречии с интересами общества, интегрирует в ряде случаев правоохранительные органы, поглощает их, причем осуществляет это едва ли не автоматически. Достаточно задаться вопросом: может ли эффективно функционировать в сельском районе прокурор, пусть назначенный сверху, если он вынужден входить в командную группу, в номенклатуру районных работников?
Наконец, необходимость реформы системы правоохранительных органов объясняется и тем, что она во многих случаях деформировала действительные цели борьбы преступностью. Даже в тех случаях, когда и речи нет о незаконном давлении, как правило, наиболее опасные преступления (подчеркиваем: преступления, а не преступники) оказываются вне досягаемости. Дело в том, что всякая система, действуя по внутренним законам, работает на приспособление к окружающей среде, на выживание. В погоне за спокойствием, ставя перед собой решаемые задачи, работая в меру своей компетенции, правовой культуры, должностные лица постепенно сформировали тот характер следственно-судебной практики, который и критикуется сейчас довольно жестко и подлежит перестройке, в частности, на основе социально-правового мышления.
Вместе с тем, разумеется, система правоохранительных органов, сложившаяся в стране, обладает огромной потенциальной эффективностью и может успешно решать задачи борьбы с преступностью. По целому ряду направлений и методов работы достигнуты серьезные успехи: многие следователи органов внутренних дел и прокуратуры проявляют высокий профессионализм при расследовании запутанных преступлений, судьи отличаются принципиальностью, успешно противостоят внешним влияниям, вынося правосудные приговоры. Широко известны и факты личного мужества работников правоохранительных органов.
С позиций социально-правового мышления необходимо, однако, сосредоточить внимание на социально-правовой защищенности работников этой системы, на обеспечении одновременно и независимости, и подконтрольности ее деятельности, на правильном определении целей и методов ее деятельности. Во многих случаях от правоохранительных органов требуют невозможного: покончить в краткий срок с теми или иными преступлениями, обеспечить полную раскрываемость, одинаково активно реагировать на все правонарушения. Но пропускная способность системы правоохранительных органов ограниченна, ее возможности и методы также ограниченны, и иногда внешнее давление деформирует правоохранительную деятельность.
Карьеризм некоторых работников в этих условиях порождает скрываемый за красивыми словами и не всегда вовремя распознаваемый обществом произвол, «охоту на ведьм». Но, как правильно отметил публицист Андрей Никитин: «Любая “охота на ведьм”» аморальна. Она несет растление обществу, потому что подрывает веру в законность и справедливость, извращает основные идеи, на которых строятся и отношения людей, и основы государственного устройства. Опасность эта тем страшнее, что, попирая закон, выступает под маской его строжайшего соблюдения… глумясь над обществом, размахивает лозунгами демократии».[32]
Социалистическое общество на основе нового социально-правового мышления способно устранить такие явления, и сомнения в успехе здесь недопустимы.
Ряд серьезных проблем возникает и в отношении организаций общественности, выполняющих профилактические функции. Их потенциал в своем роде также велик, но и здесь необходимо ликвидировать формализм, заорганизованность, успешно сочетающуюся с безответственностью, взаимное дублирование, нарушения законности.
Многие люди, действительно нуждающиеся в профилактической помощи общественности, ее не получают, а разговоров об их опасности для общества ведется немало.
Наконец, рассмотрим как элемент объекта социально-правового мышления общее понятие системы борьбы преступностью. Понятие борьбы подвергается в юридической литературе, да и в публицистике определенной критике за его эмоциональную окраску и вызывающую нежелательные ассоциации. Их несколько: противопоставление стороны борющейся, т. е. субъекта управления, причем непорочного, правого во всех проявлениях, и стороны, с которой борются, очевидно неправой, нуждающейся в воспитании для ее же блага. Неприятной является и «боевая окраска» понятия, напоминающая о необходимости достигать победы любой ценой, применять достаточно жесткие меры, действовать по правилу «на войне как на войне».
Вместе с тем трудно найти этому понятию достойную замену. Можно говорить о преодолении преступности, ликвидации, обеспечении либо поддержании законности, охране правопорядка. Первые два термина маловыразительны. Последние распространяются не только на преступность, но и на иные правонарушения, а тут должна быть другая ситуация, другие меры, другой характер действия. Нецелесообразно смешивать, скажем, укрепление трудовой дисциплины и преодоление преступности.
Но дело не столько в термине. Гораздо важнее решить, что является содержанием борьбы с преступностью, кто ее ведет, какова ее эффективность, как осуществляется эта деятельность, как функционирует вся система в целом.
