Теоретическая разработка преступности довольно основательно проведена советскими криминологами (Г. А. Аванесов, Ю. Д. Блувштейн, В. К. Звирбуль, И. И. Карпец, В. Н. Кудрявцев, Н. Ф. Кузнецова, Г. М. Миньковский, А. Б. Сахаров, А. М. Яковлев и др.), хотя и не исследованных вопросов осталось немало. С эмпирической характеристикой этого явления дело обстоит куда хуже, что вызывает определенные протесты общественности. Но были времена, когда в открытой печати не публиковались данные о преступности. Однако были времена, когда они публиковались достаточно полно. В 1987 г. данные о преступности начали публиковать в открытой печати, но в объеме, еще недостаточном. И все же на основе их обобщения некоторое представление о современной преступности получить можно.

В 1987 г. по данным, опубликованным в журнале «Коммунист» и имеющимся в статотчетности МВД СССР, было совершено 136 тыс. краж из квартир, а в общей сложности 401 тыс. краж личного имущества. Учитывая, что по тем же данным кражи личного имущества составляли три четверти всех краж, а все кражи 29,7 % в преступности, можно было путем несложных вычислений представить себе число зарегистрированных преступлений в 1987 г. Это примерно 1 млн 800 тыс. преступлений.

Более подробные данные были опубликованы МВД СССР 14 февраля 1989 г. в газете «Известия» и других изданиях. Всего в 1988 г. было зарегистрировано 1 867 223 преступления, что на 68,7 тыс., или 3,8 %, больше, чем в 1987 г. На 100 тыс. населения в 1988 г. приходилось 657,1 преступлений. Рост составил 17,8 %. В городах и поселках городского типа произошло увеличение на 9,5 % числа зарегистрированных преступлений. Несовершеннолетними совершено 183 953 преступления. В состоянии опьянения – 362 096. Ранее судимыми – 302 802 преступления. Здесь же приведены и данные темпов роста преступности по видам преступлений:

По этим данным можно судить об объеме преступности, хотя надо учесть, что не за каждое зарегистрированное преступление наступает уголовная ответственность. Правда, по ним сложно показать число лиц, вовлеченное в совершение преступлений. Некоторые из них совершаются группой. С другой стороны, один человек может совершить десятки преступлений. К тому же нужно считаться с так называемой латентной преступностью, т. е. не отраженной в статистике. Это может случиться из-за отсутствия жалоб (не всякий потерпевший заявляет о краже и уж далеко не всякий взяткодатель идет сообщить об этом в правоохранительные органы), из-за нарушения служебной дисциплины работниками правоохранительных органов.

Но все-таки попробуем представить приведенные данные в их печальной реальности: это тысячи убийств по стране ежегодно, десятки тысяч грабежей и разбоев, более чем сотня тысяч хулиганств и так далее. Наряду с этим только в 1987 г. выявлены десятки тысяч фактов хищений и спекуляции, тысячи взяток. Отвечают ли эти данные реальному положению дел? Если речь идет об убийствах, посягательствах на личность – несомненно. Если речь идет о кражах, грабежах, разбоях – более или менее. Если речь идет о спекуляции, крупных или мелких хищениях, иных преступлениях типа самогоноварения, мошенничества, поборов, нарушения правил торговли – очень слабо. В последнем случае статистика отражает лишь уровень работы правоохранительных органов. Более того, очень слабо отражены данные о преступлениях, связанных с нарушением конституционных гарантий личности. Они объективно растут по мере роста общей преступности, а следовательно, и масштабов борьбы с ней, по мере ужесточения ответственности. Речь идет о явлениях превышения власти, сращивания работников государственных органов с уголовной преступностью.

Явно недостаточны хорошо проверенные данные, которые позволяли бы судить о существовании и размахе отдельных групп преступлений – таких, как коррупция, должностные преступления и др.

Интересная информация о преступности, отдельных видах преступлений появляется в научных публикациях, в средствах массовой информации. Во многом она дополняет, а иногда и уточняет официальные данные. К сожалению, к отдельным блокам этой информации доступ затруднен, а иные сведения нуждаются в тщательной проверке, хотя они в значительной степени формируют общественное мнение.

Для получения более полной картины преступности необходимо иметь данные о лицах, находящихся в местах лишения свободы, о доле ранее судимых в структуре населения. Не обращаясь к цифрам, сошлемся на специалиста в своей области. Начальник Главного (объединенного) управления по исправительным делам И. Катаргин в 1988 г. сообщил, что «МВД СССР предоставляет на контрагентских началах рабочую силу хозорганам десятков ведомств. Значительная часть этого спецконтингента занята на строительстве объектов в районах Сибири, Дальнего Востока, Казахстана, Средней Азии, освоении нефтяных и газовых месторождений в Астраханской и Тюменской областях, сооружении электростанций в Калининской, Смоленской, Воронежской областях и других объектов. Эти объекты располагаются и в восточной и в европейской частях Советского Союза, и на севере и на юге».[26] Как видим, гордость управленца за свой сложный труд создает впечатляющую картину.

Существенным, хотя и недостаточным сдвигом в информационном обеспечении общества следует считать публикацию некоторых данных судебной статистики в сообщениях Госкомстата СССР о состоянии преступности, в частности, по такому показателю, как число осужденных по приговорам судов, вступившим в законную силу.

Так в 1987 г. сократилось число осужденных. Среди них меньше стало лиц, совершивших преступления в состоянии опьянения. На 40 % по сравнению с 1985 г. снизилось число осужденных за хищение государственно или общественного имущества, более чем на 30 % – число осужденных за кражу личного имущества. В 1986 г. число осужденных за хищение государственного или общественного имущества составляло 166,7 тыс. чел., а в 1987 г. 115,1 тыс., за кражу личного имущества соответственно 161,3 тыс. и 123,4 тыс. Снизилась судимость за насильственные преступления против личности (12,6 тыс. осужденных только за умышленное убийство в 1985 и 9,9 тыс. в 1987 г.) и число осужденных за хулиганство: в 1985 г. осуждены 161,1 тыс., в 1986 г. 133,9 тыс. в 1987 г. 94,5 тыс.[27] В 1988 г. сохранилась тенденция сокращения числа осужденных, наметившаяся, как мы видим, в последние годы: за хулиганство – на треть, за хищения государственного или общественного имущества на 25 %, за нарушение транспортных правил с тяжкими последствиями на 10 %, зато более чем на 20 % возросло число лиц, осужденных за самогоноварение с целью сбыта. Оценивая эти факты, нужно учитывать, что:

а) данные о судимости в 1987 г. отражают состояние преступности за более ранний период: между преступлением и наказанием неминуем временной разрыв;

б) судимость снижается в одних случаях за счет снижения числа преступлений (что имело место в 1986 г. по некоторым категориям преступлений), а в других – за счет изменения судебной практики по преступлениям малозначительным, не представляющим большой общественной опасности;

в) проблема предупреждения рецидива преступлений со стороны лиц, отбывших наказание в местах лишения свободы, остается очень сложной, нарастают трудности, связанные с их трудовым и бытовым устройством.[28]

Какой вывод можно сделать из приведенных данных? Они указывают прежде всего на относительно устойчивый характер преступности. Делалось очень многое, менялись законы, усиливалась ответственность, а изменения в количестве преступлений (т. е. в состоянии преступности), перемены в соотношении между собой групп преступлений (т. е. в ее структуре) не были благоприятными. Далее видно, что каждый вид поведения, запрещенный уголовным законом, т. е. каждая группа преступлений имеет относительно массовый характер, причем, чем менее опасно преступление, тем в некоторых случаях оно совершается чаще. Подтверждается это еще и тем, что в описанной структуре преступности не отражаются некоторые массовые виды запрещенного уголовным законом поведения, несмотря на их реальную распространенность, например поборы с населения в системе бытового обслуживания. Статистика отражает очень малое их число, а в жизни мы встречаемся с ними на каждом шагу.