Да, она стремилась отстраниться от него, потому что понимала, что делает ему больно одними своими обещаниями, присутствием и видом. Только вот сейчас она стала осознавать, что сделала так ему куда больнее, даже если Саске не собирался этого показывать. Она тихонько всхлипнула, стараясь выдернуть руку из цепкой хватки, но делала это как-то неохотно, как будто понимая, что заслужила такого обращения. И Саске даже не заметил, что по щеке её скатилась крошечная слезинка: девушка отвернула голову в сторону, поспешно вытирая её приподнятым плечом.
— Алекс?! — хмыкнул мужчина, вздёрнув бровь, и перехватил её за вторую руку, чтобы Сакура не отстранялась, а затем чуть приблизил к себе, лишь бы она посмотрела на него.
Однако Харуно стыдливо опускала глаза, словно поцеловала Алекса прямо на глазах у несчастного ревнивца. Она коротко кивнула, словно Саске просто поинтересовался о том, как зовут молодого человека, которому он разбил нос, и вновь всхлипнула. Взгляд её устремился в сторону лифта: дверцы наконец открылись, приглашая войти, но оттуда вышли две девушки. Переговариваясь и становясь свидетельницами скандала, они испуганно посмотрели на габаритного Учиху, который бросил на них сердитый взгляд, и стыдливо, сочувственно опустили глаза в пол, после устремившись чуть ли не бегом из подъезда.
Спасительно посмотрев им вслед, будто они могли бы хоть как-то помочь, Сакура грустно вздохнула — понимая, что она осталась со злым Учихой один на один, она смело взглянула в его чёрные глаза, а затем снова опустила ресницы. Зная, что виновата, она не могла смотреть ему в лицо, а уж тем более встречаться взглядами. Причиняя ему душевную боль и страдания, она будто стремилась наладить только свою личную жизнь, проявляя эгоизм. Она не подумала о том, что будет с Учихой, если она вдруг испарится из его жизни без предупреждения, не подумала о том, что он будет чувствовать и как к этому отнесётся.
Думая, что она хочет вычеркнуть его из жизни ради общих благих целей, девушка понимала, как сильно ошибалась, — ничего хорошего ей это не принесло. Всхлипывая, она прикрыла глаза, ощутив, как он стал вталкивать её в лифт. Немного грубовато, требовательно, но всё же смягчённо, лишь бы не причинить ей лишней боли. В тесной кабинке она оказалась прижатой к стене, однако этот мягкий удар, который эхом прошёлся по узкой спине, стерпела, прикрыв глаза.
— Ты что себе позволяешь?! — грубо поинтересовался мужчина. Рука его потянулась к панели с кнопками, и когда Сакура заметила, как под давлением его длинных пальцев загорелась одна из них, негромко сглотнула — вскоре двери лифта закрылись, и тот устремился наверх.
А что тогда будет, когда она окажется с ним в одной квартире без шанса спастись? Думая, как лучше всего провернуть стратегию и избежать наказания за своё поведение, как нашкодивший подросток, девушка металась глазами то по его полным, чуть приоткрытым губам над точёным подбородком, то опускала глаза на его то и дело приподнимающийся и опускающийся кадык, свидетельствующий о том, что он зол и часто глотал вязкую слюну, то смотрела на тяжело вздымающуюся сильную грудь, переводя взгляд в сторону напряжённых мышц предплечий и стараясь не рассматривать его в полумраке лифта так пристально. Но взгляд у неё был как будто бы отрешённым: если она и поднимала глаза, то только для того, чтобы выразить свою вину за произошедшее и то, как сильно ей стыдно за собственный низкий поступок.
— Я делаю как лучше… — проговорила тихо девушка, снова опустив глаза и покачав головой, понимая, что это оправдание выглядит стоящим только для пятиклассника, который хотел снять с дерева котёнка, но порвал единственные целые штаны.
Учиха покачал головой. Она это видела краем глаза, когда снова чуть посмотрела на него исподлобья с опущенной головой. Одна его рука прикоснулась к лицу девушки, и когда он немного больно сдавил указательным и большим пальцем её разрумянившиеся щёки, Сакура возмущённо нахмурилась. Однако возразить и вырваться она не могла, в особенности когда понимала, что он действительно прав, а отвертеться от разговора и выговора она не сможет. Ей хотелось убежать от Учихи хоть на край света. А когда она пыталась спланировать то, как закроется от него в своей квартире, ничего не выходило — не давала покоя панически бьющаяся птицей мысль в голове о том, что он ворвётся следом и там уже по-настоящему с ней разберётся. Впрочем, она не знала, что хуже: то, что он развернётся и уйдёт, не оставив ничего после себя, только грубые, хамовито выплюнутые слова и синяки от цепкой хватки на запястьях, или то, что он станет повышать на неё голос, бесконечно кричать и доводить её до паники, истерики и слёз.
— Смотри на меня, — прорычал он, подняв голову девушки и чуть сильнее сдавив её мягкие щёки. Он ощутил под кончиком большого пальца влагу — Сакура заплакала, не выдержав либо такой грубости с его стороны, либо рвущегося наружу чувства вины. — Как лучше? Ты думаешь, что, погрязнув во лжи, ты делаешь кому-то лучше? Хоть от чего-нибудь из того, что ты мне лживо говорила, тебе стало легче, скажи?
Она схватилась за его крепкое запястье, ладонь которого сжимала её щёки и не отпускала. Сакура старалась отцепить его ладонь от своего лица: она чувствовала себя униженной и не могла разговаривать с Учихой на равных.
— Не стало… — призналась она, с трудом процедив это сквозь крепко сжатые зубы, снова постаравшись мотнуть головой.
Не вышло — всё бесполезно против его рук. Ведь он в несколько крат сильнее Сакуры, а она лишь строила себе иллюзии того, что не слабая и что сможет освободиться от его прикосновений. Как, впрочем, и от него самого.
— Что я делаю для тебя не так? — возмущённо спросил у неё мужчина, снова приподняв её голову, только на этот раз за подбородок.
Девушка еле слышно выдохнула, расслабившись от того, что он наконец отпустил занывшие щёки от того, что он крепко сжимал их. Она продолжала стискивать его запястье, намекая, чтобы он отпустил её, обеими руками. Это не помогало — даже сама Сакура чувствовала, что это будет бесполезно. На глаза снова навернулись слёзы, когда он задал свой вопрос, и Харуно негромко всхлипнула. В самом деле, Саске делал для неё всё, что мог, только она, по его мнению, это не ценила и просто решила уйти из его жизни. А точнее — выкинуть его из собственной, да так грубо и так беспардонно, не поговорив с ним и не объяснив ситуации.
— Неужели я хуже оказался? — он усмехнулся, покачав головой, и требовательно посмотрел на Сакуру.
Между тем она молилась, чтобы лифт скорее приехал и оказался на её этаже… Только пока что так и не смогла спланировать свой побег — всё было бесполезно, когда перед ней стоял Учиха и загораживал не то что проход, но и всё остальное своими широкими плечами. Не выдержав его внимательного, пристального, проницательного взгляда, Сакура снова опустила глаза. Стыдно, совестливо, чувствуя себя чуть ли не самой настоящей дешёвкой по отношению к мужчине, решив вдруг променять его, как верно подметила Хината сегодня в кафе, на какого-то Алекса. Между тем Саске она знала чуть ли не десять лет, Алекса — два дня, а была готова выбросить человека из своей жизни только потому, что надеялась сделать как лучше, устав от всей ситуации, которая сложилась, разорвав все связи с тем, кого по-настоящему любила. Сейчас она ненавидела себя и понимала, почему это происходило. Только не имела понятия, почему так поступила.
— Стыдно на меня смотреть? — догадался мужчина, понимающе кивнув. Тон его голоса стал как будто бы более мягким, но ей только сначала так показалось — он лишь немного похолодел, как будто бы Саске было неприятно находиться с ней и разговаривать. Однако его движения свидетельствовали об обратном: мужчина приблизился к ней чуть ли не вплотную, подстраховывая этим самого себя, понимая, что вырваться и оттолкнуть его она не сможет. — Чем я тебе вдруг так внезапно перестал нравиться?
— Я хочу освободить тебя от мучений, — бросила ему Сакура, наконец дёрнув головой и освободившись от его хватки.
