На минуту Сасори показалось, что из ноздрей мужчины повалил дым… Но нет, всего лишь иллюзия.
— Ты смотри! Вот… — он так и не нашёлся с ответом, переглянувшись с Сасори и покачав головой.
Мгновенно Учиха снова опрокинул в себя стопку зеленоватой жидкости, еле заметно поморщившись и зажмурив глаза, мотнув головой. Судя по всему, мужчина был ещё не до конца пьян. В кармане его бриджей раздалась вибрация, и он, закатив глаза от надоедливого ощущения и звука, достал телефон, приложив его плотно к уху и ответив на звонок:
— Мама? Всё нормально?! Да внимания не обращай, просто в клуб решили сходить с Узумаки… Мам, мне всё равно, что собака ощенилась. Да, я рад. Хорошо… Пока.
Повесив трубку и убрав телефон в карман, Саске покачав головой, возвратив свой взгляд к Сакуре. Сасори только еле заметно улыбнулся, покачав головой: пожалуй, было странным, что он так присматривал за ней, будто она была его сестрой или девушкой. Наверное, думал Сасори, хоть и понимал, что лукавит самому себе, Учиха относился к ней как к сестре…
— Собака ощенилась! — внезапно сообщил Саске нарочито весёлым голосом, налив себе из бутылки совсем на донышке алкоголь. — Надо выпить…
Покосившись в сторону Сакуры, Сасори искренне хотел, чтобы Учиха не видел того, что там происходило. Акасуна нервно сглотнул: едва заиграла медленная музыка, парень, что танцевал с Сакурой, прислонил её ближе к себе за талию, и девушка смущённо раскраснелась. Саске, кашлянув в кулак, покачал головой, вновь обратив ревнивый взгляд в сторону танцпола. Всё бы ничего, если бы Сакура не прижималась к какому-то… к кому? А, чёрт с ним, Саске уже забыл, как хотел обозвать этого напыщенного хахаля. Казалось, возмущению мужчины не было предела: он нахмурился, а потом расслабился в лице, подняв бровь, и тут же снова нахмурился. Он больше походил на разъярённого быка, чем на человека, которого внезапно охватила лютая ревность и ненависть одновременно. Тяжело дыша, он нахмурился, так что между бровей залегла складка, и поднялся с места.
— Сейчас вернусь, — сообщил он рычащим голосом, стараясь как можно быстрее спуститься к Сакуре и оторвать её от этого извращенца.
— Саске?.. — виновато протянул парень, посмотрев мужчине вслед.
Для Учихи все, кто подходил к Сакуре ближе чем на пару метров, были извращенцами. При этом он сам, что странно, таким не являлся. Впрочем, логику Саске понять можно: кто знал, с какими намерениями эти «извращенцы» направлялись к Сакуре? Вот Учиха мог сказать с уверенностью, что касательно Харуно у него были благие и чистые намерения… Кроме, пожалуй, одного малюсенького желания, которое ударяло в голову каждый раз, когда она наклонялась перед ним, открывая вид на тазовую часть своего стройного тела, или когда прикусывала нижнюю губу, или когда проводила по ней кончиком языка…
Всё это меркло и бледнело, когда он стал направляться к молодому человеку и к Сакуре. Да, он не знал этого парня, да и не горел желанием знать. Кровь, которая стучала в висках, давала о себе знать: желание надо было выплеснуть наружу, и Учиха хотел ударить этого мажора, который прижимал к себе Сакуру и недоумённо посмотрел на стремительно подошедшего Саске. Ему казалось, что он не знает, что говорить, но слова, которые ему хотелось бы держать больше при себе, вырвались с помощью подвыпившего языка и мозга сами собой:
— Поздно тебе уже. Вали отсюда.
Фыркнув, он вздёрнул нос и схватил ничего не понимающую Сакуру за запястье, отправившись в сторону диванчиков, где сидел Сасори и закрывал от стыда глаза: наверное, нужно было всё-таки остановить Учиху, а его распирала такая злость, которую Сакура не видела у него уже бог знает сколько, — если бы он был шариком, он бы непременно лопнул. В свете, мелькнувшем на лице Учихи от цветомузыки, девушка могла разглядеть, как на его виске вздулась синеватая жилка — недобрый признак. Когда мужчина в последний раз так злился?
Ей было даже немного жаль молодого человека, которого не очень красиво унизили. Саске стоило быть более мягким, хотя Сакура искренне понимала, что Учиха не стал бы смягчать тон ни при каких обстоятельствах. Для него было проще накричать на человека, нежели поговорить с ним спокойно и по душам. Во всяком случае, девушка люто упиралась, когда Учиха стремился утащить её наверх, к диванчикам. Злая, рассерженная, она смотрела на него с такой яростью, что любому стало бы страшно, но только не Учихе — к такому взгляду он привык за десять лет. От быстрого танца её руки покрылись едва заметными капельками холодного пота, и от неприятного ощущения липкости кожи Сакура поспешила отряхнуть хотя бы одну, которую не держал в своей хватке мужчина.
— Саске! Сдурел совсем, что ли?! Алкоголь в голову ударил? — зашипела злобно Сакура, словно маленький котёнок, которого схватили за шкирку живодёры. — Я с тобой не пойду никуда!
Она вцепилась в перила, когда он стал тащить её наверх по лестнице, и ей было весьма неловко перед теми, кто замечали это. Зашипев и едва не взвыв от негодования, Сакура закатила глаза, испытав искреннее желание ударить Учиху головой об эти металлические перила.
— Ты что, не поняла?! — повернувшись к ней, он искренне возмутился, а затем, спустившись совсем немного по лестнице вниз, принялся пихать Сакуру в спину наверх. Стоило, пожалуй, просто обмякнуть здесь и свалиться в руки Учихе — притвориться мёртвой будет лучшим решением. — Знаешь, как это бывает? Сейчас он с тобой танцульки, а через полчаса — в туалете потрахульки, — вздёрнув палец, словно сказал великую мудрость, Учиха стал пуще прежнего толкать Сакуру в спину наверх, делая про себя вывод, что она всё-таки сдвинулась на несколько ступенек: — По себе знаю. Я тоже так раньше делал.
Сакура засмеялась, не выдержав. Злость постепенно уходила, когда она слышала его взволнованный голос. Она всё могла понять, но только не то, что он так переживал за неё. Сакура могла вполне постоять за себя, но с Учихой и с его заботой она чувствовала себя более защищённой.
— Молодец! Иди делиться опытом с Сасори, — ускорилась Сакура, гордо хмыкнув. — Я не пойду с тобой.
Встав перед ним, девушка топнула ножкой от негодования и скрестила руки на груди. Учиха не особенно разбирался в том, чего сейчас хотела Сакура, — им и вправду двигало большое чувство ревности, и преодолеть его он попросту не мог. Как она обнимала этого молодого человека, как она смотрела на него, как она краснела под его взглядом…
Раздалось весьма гневное гортанное рычание со стороны Саске, и, не выдержав, он по привычке закинул девушку с лёгкостью на плечо, направившись наверх. Для него она не весила слишком много, поэтому и нести её до места, где сидел Сасори, не составило труда. Только вот Саске буквально чувствовал, как от неё исходили волны неловкости: густо покраснев, она вскрикнула, поспешив вцепиться в рубашку Учихи и не отпускать её, да ещё и так, что внутренняя сторона ладони вспотела вместе с тканью.
— Нацепила юбку до одного места, а теперь ещё и отнекиваешься, — ворчал мужчина, то и дело качая головой.
Опустив девушку возле стола, где сидел Сасори, прикрывший ладонью верхнюю часть лица от чувства вины, Учиха нахмурился, осмотревшись по сторонам. Некоторые представительницы прекрасного пола всё ещё смотрели на него, а другие, поняв, что он, по-видимому, не свободен, разочарованно вздохнули. Опустившись на своё место, причём с весьма довольным видом, мужчина облегчённо вздохнул: теперь за Сакурой не нужно было следить и караулить её — она сидела рядом с ним, пусть и немного неловко себя чувствуя. Зато она здесь.
— Какой позор… — прошептала себе под нос Сакура, покачав головой и стараясь не смотреть в сторону Учихи.
Волосы у неё теперь уже порядочно расплелись, несмотря на то что Харуно сбрызнула их лаком для укладки. Однако сейчас она показалась Саске даже более красивой. Помада кораллового цвета слегка стёрлась с её губ, потому как девушка нервно облизывала их, и Саске вообще не мог понять, почему она красила губы: их естественный цвет его полностью устраивал и, на его непрофессиональный взгляд, ничем отличался от того, которым она покрасила. Он даже засмотрелся на неё какое-то время и совсем забыл, что рядом находится Сасори, — Учиха просто не сводил взгляда с девушки. То ли он хотел что-то сказать ей, то ли ещё что, но сидеть просто так явно не желал. Он чуть придвинулся к Харуно, несмотря на то что она, плотно сжав коленки, отвернулась в сторону, выпрямившись и вздёрнув нос.
