-Идут! Капитан Гуцнайт, Жёлтые перешли в наступление! - прокричал солдат с другой стороны укреплений ворот стоявшему внизу командиру. При помощи перископа, он мог практически без опаски осматривать надвигающуюся мощь Церкви, передавая количество неприятельской техники и пехоты своему офицеру. Слушая выкрики, состоящие из цифр и букв, Кочевник поразился количеству пехоты, посланной Жёлтыми на осаду одного города. 'Почему именно сюда церковники проделали огромный путь? И зачем столько людей? Словно Крестовый поход. С таким размахом, они могут и...' Мурашки пробежали по его телу. Он понял, куда изначально направлялся этот мощный кулак Церкви.
Услышав нужную цифру, капитан Гуцнайт, низкорослый коренастый Серый с густой рыжей бородой, своим видом скорее напоминавший гнома, попавшего не в свой мир, лениво поднял большой палец вверх и повернулся к солдату, который стоял неподалеку от офицера, ожидая приказа. Проворчав что-то на ухо, Гуцнайт по-отечески хлопнул того по плечу и Серый убежал в маленькую металлическую хибарку с длинной антенной наверху. Капитан сплюнул на землю и растёр ботинком, вновь прислонив к бороде казавшуюся маленькой в его крупных ладонях рацию.
По крепости шёл непрерывный огонь из разнокалиберных орудий, но стены пока выдерживали натиск, а солдаты твёрдо держали свои позиции, изредка отстреливаясь вслепую, подняв над собой автоматы, ожидая дальнейших распоряжений. Кочевник следовал их примеру и не высовывался. Иногда, по стене попадал снаряд, которого было недостаточно для пробития, но хватало для того, чтобы то один то другой из Серых терял равновесие и сваливался на землю, вновь, с ругательствами, поднимаясь по лестнице вверх.
-Около четырёхсот! - прокричал наблюдающий.
-Давай! - крикнул в рацию Гуцнайт.
Земля содрогнулась так, что сверху на спину Кочевника свалился мешок с песком, и вместе с бойцом рядом он быстро вернул его на место, заодно наконец-то увидев поле боя, а вернее, огромный сгусток дыма, закрывший всю равнину. Серые заминировали всю местность у ворот дистанционными минами на случай массового нападения, вроде этого, и лишь ждали, пока наберется достаточное количество целей для расхода такого смертоносного козыря.
Плотный туман ещё стоял в небе, окутав всю площадь над городом и равниной, но мрачный воздух быстро осветился множеством выстрелов солдат крепости, наконец-то получивших возможность огрызнуться врагу. Кочевник экономил патроны, так как для заградительного огня было и так достаточно. Он периодически быстро выглядывал из-за укрытия, делал один-два выстрела через оптику и тут же прятался назад, запоминая в голове примерное местонахождение остальных боевиков Жёлтых.
Резво стуча берцами по лестнице, капитан поднялся к своим бойцам, присоединившись к агрессивной обороне и разбрасывая витиеватые ругательства на непонятном языке с каждой выпущенной в противника очередью. Борьба велась полным ходом, но фанатики упорно не желали отступать, словно заговорённые идя на стены прямиком в лапы смерти. Кочевник понимал, что здесь шла война не на захват территории или ресурсов.Это была война убеждений, а такая могла завершиться лишь полным уничтожением одной из сторон. Но он не мог отступить, скрыться в пылу битвы. Не мог бросить всех этих людей, эту крепость, где каждое оружие, каждые руки, подающие и заряжающие патроны, были на вес золота. Или не хотел. Поднесли новые боеприпасы и медикаменты. Мальчишки передали наверх сумки, которые солдаты быстро разгрузили около себя, вернув их назад, и те вновь скрылись на улицах.
Кочевник не знал, сколько прошло времени - для него это было словно несколько часов - минуты на войне могли длиться весьма долго, иногда - целую жизнь. Вдруг стрельба снаружи прекратилась. Кочевник аккуратно высунул один глаз за металлические лист: Жёлтые быстрым темпом отходили назад, к руинам города, но город молчал и не радовался, понимая, что этих сумасшедших не могли просто напугать сложности осады. Стреляя бегущим в спины, Серые с потом и смогом на лице ждали следующего стратегического хода от церковников. И он не заставил себя долго ждать.
Равнина ещё раз покрылась плотным слоем дыма, на сей раз - от брошенных дымовых гранат, - и они услышали звуки, от которых закололо в сердце и ногах - выстрелы из миномётов и свист несущейся прямиком на них смерти.
-Шайзе! Всем отступать в город! ВСЕМ НАЗАД! - по лестницам быстрым шагом, перепрыгивая через ступени, бойцы сбегали вниз и, словно туман, методично рассеивались по улочкам, хватая за шиворот зазевавшихся гражданских. Кочевник бежал следом и успел лишь заметить, что Гуцнайт остался стоять наверху - словно капитан судна, он собирался последним покинуть палубу, убедиться что выполнили его приказ отойти. Когда он завернул за угол одного из домов, с той стороны стены, где минутами ранее он держал оборону, раздался взрыв. Кочевник не знал, выжил ли Гуцнайт или же его не миновала участь попавшего под обстрел, но больше они никогда не пересекались.
Серые отступали. Бежали в дебри города под дождём из гранат и снарядов, тут и там забиравших жизни тех, кому в этот день не суждено было дожить до следующего. 'Зарыться как можно глубже...как можно глубже...' Когда Кочевник увидел небольшое окошко на уровне земли, он тут же ударил по нему ботинком, и забыв про мелкие осколки, словно крыса, юркнул вниз, в небольшое подсобное помещение. Внутри лежал всякий хлам, и кроме него, не было ни души. Он высунулся в окно в поисках того, кому можно суметь показать его убежище, как недалеко он увидел двух маленьких девочек с увесистыми сумками через плечо. Они забежали в дом, не бросив от паники сумки, и мигом закрыли за собой дверь. Буквально через пару секунд, в дом лениво приземлился минометный снаряд. Прогремел оглушительный взрыв, а следом ещё дважды небо озарила короткая вспышка - разорвало боеприпасы в их сумках, забрав жизни других людей, которым не повезло оказаться рядом. Сердце Кочевника сжалось, будто тисками, и он почувствовал, как его руки дрожат. Это был не страх - он уже давно не боялся за свою жизнь, но видеть своими глазами смерть юных душ - это очень тяжело. Плохих людей нельзя изменить даже спустя время, вопреки многим убеждениям, но можно вырастить зерно добра в их детях. Перед ним, два маленьких человека потеряли эту возможность навсегда.
Жёлтые пробили ворота, набросившись, словно саранча, на всех, кто не успел в этот момент скрыться. Кочевник вспомнил про секретный ход в одном из неприметных домиков, при помощи которого Вождь планировал с ним и Орлицей покинуть Третий после завершения своих вопросов. Он не хотел бежать, но здесь всё было решено: Жёлтые планировали атаковать Первый, самый крепкий орешек из всех имеющихся у Серой Империи, так что захват Третьего был лишь вопросом времени. Кочевник понимал это ещё там, на своей позиции, но продолжал стрелять, обороняя вместе с остальными оплот цивилизации и порядка от зверской расправы людей, которые давно потеряли возможность называть себя таковыми после всего содеянного.
Третий был городом совсем не мелким, и если он хотел выбраться из этой передряги, то не стоило терять ни секунды - Кочевник был уверен, что среди атакующих, были отряды Инквизиции. Он уже слышал голоса, словно пребывающие в трансе, когда выбирался наружу. Раздались выстрелы, и он, высунув автомат за угол дома, выпустил пару пуль вслепую. Стрельба усилилась, некоторые пули рикошетили от земли и металлических стен домов, вызывая неприятный лязг, игравший на нервах. Сделав ещё пару выстрелов, Кочевник достал Ф1 и кинул в их сторону, и после взрыва тут же переместился на противоположную сторону, стараясь скрыться среди лабиринта дорог.
Большинство зданий в городах Серых по архитектуре и расположению были похожи на бразильские фавелы - постройки были одна на другой, иногда даже по три жилища сразу, состоящие из досок и листов металла, а некоторые могли похвастаться бетонной постройкой. Налицо была прогрессия домостроения от начала жизни после Суда и дальше. Также, ввиду тоталитарного режима Серых, люди, приносящие больше пользы, нежели их соседи, имели возможность улучшить свои условия как в плане питания, так и места проживания. Металлические дома были самыми худшими - вместо окон и дверей были тонкие листы металла, в редких случаях чем-то прошитые или утеплённые. Кочевник не имел ни малейшего понятия, как люди выживали здесь зимой, но факт налицо - там кто-то существовал, судя по кашлю и громким перешёптываниям, когда он, крадучись, проходил мимо. Постройки из дерева были более цивилизованны на вид, несмотря на то, что во многих доски сильно прогнили. Но в них уже была наспех построенная деревянная дверь, а окна были хоть и убого, но застеклены. Но самый лоск, если можно было так сказать, имели бетонные постройки, своего рода 'особняки' для элиты, имеющие чистый и опрятный вид, а также установленные стеклопакеты, чего Кочевник в других городах, ниже по цифре, никогда не видел. Из всего замеченного в этом секторе, путник всё-таки пришёл к выводу, что это была своего рода пропаганда, дабы мотивировать живущих похуже усилить свою работоспособность и рвение во благо служения Империи. Ещё Вождь во время полёта упоминал про то, при нём 'каждый получал по заслугам'. 'Кто-то всегда хочет кусок больше своей жадной пасти, приятель, и ничего ты тут не сможешь сделать', - подумал Кочевник.
