— Если… с визой все получится, ты поедешь со мной?
Влад поерзал на месте и сел, все так же кутаясь в плед. А затем откинул краешек, точно приглашая сесть рядом.
Дима поколебался немного, уговаривая себя не поддаваться, а потом все-таки перешагнул через порог и подошел к Владу. Надо бы заглянуть в глаза. Влад не спал и вряд ли успел протрезветь. Вот только… сердцу было все равно. И Дима сел на диван, хоть и на самый краешек, но на расстоянии тепла. Опять без слов?
Влад придвинулся сам, укрыл его пледом, обнимая за плечи.
— Я хочу поехать с тобой. На день, на два. На сколько получится. — Он вздохнул как-то тоскливо, тяжело, будто что-то мешало и очень серьезно. — Мне только нужно, чтобы ты знал. Я… я хочу спать с тобой не потому что… и просто быть… Я просто хочу быть с тобой потому, что ты это ты. А я это я.
— Узнаю моего Владиуса, — Дима тепло усмехнулся, зарываясь в его объятия. — Влад, мы с тобой даже не друзья. Я вообще не понимаю, что между нами происходит. Я не люблю тебя, а ты меня. Но меня к тебе тянет. Ты… теплый. Ты — это ты. Но я хочу быть честным с тобой до конца. Я — до смерти боящийся одиночества человек, у которого плохо с нормальными отношениями вообще с кем бы то ни было. И ты… моя соломинка для утопающего, Влад. Мне нравится быть рядом с тобой. Просто так нравится. Но ты заслуживаешь большего, — повернуть голову и коснуться губами родинки на скуле показалось таким… естественным.
— У меня была девушка, — выдохнул Влад. — Ровно до того момента, пока мы не поняли, что нас свели для… для красоты. Для прааавильности. Ой, какая чудная семья была бы. Дашка узнала о том, что все оговорили. И потом мы быстро и безболезненно расстались. Я не встречался с людьми из своей среды. Считай меня параноиком, но я не могу спать с «выгодными» моему отцу личностями.
Он поймал губы Димки своими. В голове шумело. Снова. Как будто Бикбаев действовал на него так же, как выпитый алкоголь.
— Но разве сейчас ты не делаешь то, что нужно ему? — Дима очертил кончиком пальца скулу и спрятал улыбку в уголках глаз. Пробивающаяся на щеках Влада щетинка так смешно кололась…
Влад замер. Бесконечно долгий миг смотрел в глаза Димы, а потом отстранился, отпуская его.
— Спасибо что напомнил.
— И теперь ты уйдешь, гордо вскинув голову? — зло проговорил Дима, сглатывая разлившуюся на языке горечь. — Так, значит, я тебе нужен?
— Ты не хуже меня знаешь, что такое паранойя. Хоть ты, Дима… хотя бы ты не макай меня лицом в это. На кого бы я ни посмотрел, с кем бы мне ни хотелось быть, я думаю об этом всегда. Что мой отец, мой собственный отец мог устроить все это.
— И это МНЕ ты говорил, что моя жизнь не принадлежит мне? — Дима выпутался из пледа и встал. Сделал шаг к двери, и вернулся. Склонился, нежно коснулся губами синяка на скуле. — Прежний Влад никому не позволил бы сотворить с собой такое, — присел на корточки перед ним, беря в ладони его пальцы. Такие теплые и сильные. Откуда взялось это желание защитить? Спрятать от всего и всех? — ТЫ называл нас бойцами. ТЫ, Влад. Неужели из-за того, что твой отец решил, что общение со мной неплохо скажется на твоей карьере ты готов все бросить, так и не начав?
— Я не хочу, чтобы так решил ты. Чтобы хоть одна тварь нашептала тебе такое, — Влад тряхнул головой. Его поцелуи жгли кожу. И, кажется, следы останутся даже от самых легких прикосновений.
— Я похож на идиота? Влад, в этом дерьме я плаваю ни один год. И вокруг меня есть и подхалимы, и еще кто похуже. Я сам стал параноиком. Но знаешь… Я верю Гельму. И если бы ОН считал тебя таким, ты не подошел бы ко мне и на расстоянии выстрела. И я… верю тебе. ТЕБЕ, Влад.
Тот подался вперед и потянул его на себя, обнял, почти силой усадив к себе на колени, лицом зарылся в шею, вдыхая легкий сладкий аромат шоколада и чего-то еще. Наверное, самого Димки. Знакомый и незнакомый запах.
— Дурак ты… — выдохнул Бикбаев, прижимаясь губами к светловолосой макушке. — Знаешь… Я не хочу никуда. Ни на какие острова, ни на какой океан. Хочу в твою маленькую квартирку. Учить с тобой роль, драться подушками, смотреть фильмы по вечерам… — под веками пекло невыносимо. Еще немного, и он позорно разревется.
— Мои холостяцкие хоромы в твоем распоряжении, Дим. Все сорок восемь квадратов, — Влад вскинул на него взгляд все еще не совсем трезвых глаз. — Вот завтра и отчалим. Главное не забыть за машиной заехать, а то на штрафстоянку заберут.
Дима только вздохнул, отстраняясь.
— Тебе нужно выспаться. Иди в постель, здесь неудобно. Завтра с утра все обсудим.
Влад выпутался из пледа и, поднявшись на ноги, взял Диму за руку.
— Ничего не имею против. — Другой рукой он вцепился в подушку. — Идем, Сусанин. Я здесь потеряюсь.
— От спальни досюда ты дошел, — резонно заметил Дима. — Значит, в обратную сторону тоже дорогу найдешь. Иди, Влад. Мне еще кое-что нужно посмотреть в Интернете. Я приду. Скоро.
— Я бы сказал, что подремлю рядом, но тебе потом придется меня сонного тянуть в другую комнату, — Влад обнял подушку и медленно побрел прочь. Его здесь не бросят одного. Нет, не бросят. Очень странно складывается все. И так запутанно. Оставалось только надеяться, что они сами все сумеют распутать. И что им повезет.
Проводив его взглядом, Дима бесшумно прошел по номеру, гася везде свет. Только ночник остался в гостиной, да телевизор с отключенным звуком работал. Дима вытащил из сумки ноутбук и устроился с ним на диване, подобрав под себя ноги. Выдохнул и загрузил страницу поиска. Набил имя и фамилию Гельма и только поморщился, когда поисковик выдал больше миллиона страниц. На первых страницах, естественно, был он сам, и Дима тихо ворчал про себя, пролистывая ссылки. Маленькое информационное сообщение заставило сердце забиться сильнее. Короткая заметка о гибели… Дима стиснул зубы, вчитываясь в строчки, которые, казалось, скачут перед глазами.
Когда-то он искал информацию о Гельме. И львиную долю найденного занимал маленький смешной американец. Шумный, искрящийся. Брендон. Брен, как называл его Вильгельм. Когда-то с Гельмом они были очень близки. О степени близости Дима только догадывался, но… Они казались неразлучными. Брен так искренне восхищался тем, что делал Гельм. И это так напоминало Влада и его самого. А потом что-то случилось. Маленький американец женился, а вот Гельма на этой свадьбе… не было. Они… словно разбежались. Расстались. И вот теперь Дима читает о том, что вчера в автокатастрофе погиб один из лучших друзей Брена. И почему-то больше нет вопросов, куда и к кому мог так сорваться Гельм. И стало вдруг понятно все. И его… немое сочувствие. И поддержка. И понимание. То самое, которому так удивлялся Дима. Наверное, Гельм любил этого смешного американца. Как… жаль.
Дима закрыл ноутбук и дотянулся до лежавшего на журнальном столике телефона. Закусив губу, отстучал короткое сообщение о том, что с ним все в порядке и что ему не хватает тихого ворчания, отправил смс Гельму, надеясь, что хоть это заставит его улыбнуться.
