- И все хорошо идет, - сказал призрак. – Омори был впечатлен моими докладами, сделал меня капитаном, осталось лишь свергнуть его. Нужно скрывать это, ведь нас могут раскрыть, но пара призраков идет к горе, чтобы доложить ему. Я хочу, чтобы все концы были скрыты, когда мы получим его указания, - он склонил голову, ухмылка стала еще страшнее. – Что за вид, Кей? Я не отблагодарил тебя?

- Жаль, что ты не рассказал мне сразу, что происходит, - тихо сказал Кейджи.

Я задохнулась. Я не ослышалась. Это был брат Кейджи. Брат, за которого он переживал, с которым был связан, оставив дом. Которому хотел помочь…

Обрывки разговоров всплывали в памяти.

«Пару лет назад произошел, кхм, несчастный случай. Благодаря тебе, у меня появился шанс исправить все для него», - и теперь призрак говорил о докладах, о благодарности?

Я прижалась плечом к стене, ноги вдруг ослабели. Мы думали, что мой побег, Рин и пророчество выдал ками на горе Фудзи, как и сущность Чиё. Но Икеда не знали, что мы идем во дворец, а не в Исэ. Никто не знал, кроме горстки ками с нами, меня, Хару и… Кейджи.

Потому он настаивал, что пойдет с ними. И все его вопросы теперь имели смысл. Он пытался помочь брату, да. Помочь ему одолеть нас.

И я попалась. Я позволила ему победить себя этими улыбками и словами. Сколько он узнал от меня?

Но мысли все равно вернулись в прошлой ночи у храма возле Нагои, его взгляду, когда он сказал, что я самая удивительная девушка, и мое сердце все равно сбилось с ритма. Глупое человеческое сердце.

Голоса разносились по комнате и вернули меня в реальность. Я не могла думать о прошлых ошибках. Важнее было настоящее. Я приблизилась к двери.

- И что с этим Хару? – спросил брат Кейджи. – Обычный человек?

- Насколько мне известно, - ответил Кейджи.

Я посмотрела на светлую груду на полу за столом. Дыхание перехватило Моя сумка, сумка Хару и короткий меч Такео. Кто-то бросил их в угол. Призраки увидели, что внутри соль? Я спрятала в свою сумку еще и офуда. Амулеты должны еще быть там.

Мне нужен лишь один. Один, и я изгоню брата Кейджи, пока не вмешались другие призраки. А потом я заставлю Кейджи рассказать мне, где Чиё и Такео, и у меня будет ключ. Я освобожу их.

Голова все еще кружилась. Я прижала ладонь к подбородку. Если я хочу все проделать вовремя, нужно думать как ками, действовать как ками. И не давать человеческой сущности мешать всему. Но у ками была бы сила пробиться, оградиться от призрака, пока она хватала бы сумку. Я не знала, успею ли добежать хоть до стола, пока на меня не нападет брат Кейджи. И я не смогу тогда ничего. Я даже не знала, оставался ли офуда в моей сумке. Сомнения приковали мои ноги к полу.

- И они не говорили ничего о силах этого камня? – сказал брат Кейджи.

- Нет, - ответил Кейджи. – Это важно?

- Стоило знать и о мече. Мы не ожидали, что потеряем своих не ради блага.

Терять ради блага. Как это понимать? Многих мы уже изгнали силой офуда.

- Но ты хорошо поработал, Кей, - продолжил юноша. – Не сомневайся.

Голос Кейджи был тихим, я не могла понять тон.

- Спасибо, брат.

- Что за формальности? – спросил призрак. – Можешь звать меня по имени. Мы равны.

- Прости, Томоя.

- Помнишь, когда ты впервые услышал, как дядя назвал меня Томо? Это злило. У него не было приоритетов. Но мы не дали ему остановить нас.

Он опустил катану на стол. Рядом с ключом. Я сжала кулаки. Мне нужно получить его, исправить все – доверие к Кейджи, потерю Чиё и свою слабость.

Я не могла добраться до ключа без стычки с призраком. Мне нужно было избавиться от призрака. Мне нужен был офуда.

Я могла сделать новый. В комнате, где я проснулась, была ткань в коробках. Там могла быть и ручка или карандаш, или… если не было, можно было порезать палец и написать своей кровью.

Я не успела сдвинуться, а призрак заговорил снова.

- Думаю, нужно выбить все, что можно, из пленников. Они могут знать больше, чем рассказали тебе.

Чиё и Такео были здесь? Я замерла.

- Уверен, они не знают ничего нового, - сказал Кейджи. – Мы говорили обо всем.

- Уверенности нет, - сказал его брат. – Мы не можем верить никому, кроме нас, Кей. Помни это.

- Но…

- Ладно тебе. «Убедить» наших людей-пленников будет просто.

Мой пульс ускорился. Он говорил о нас с Хару. Они увидят, что я сбежала. Ровные шаги приближались к двери, призрак все еще был телесным. Я не успею добежать. Лестница была ближе, но они увидят, что меня нет, когда в комнате окажутся только обрывки веревки.

Если я не хочу, чтобы меня поймали, нужно нападать, используя внезапность.

Я приготовилась, смотрела на сумку за столом. Я не знала, смогу ли, но попробовать стоило. Шаги призрака звучали за дверью, и я бросилась на нее всем весом.

Дверь врезалась в его плотное тело. Он закряхтел, а я уже мчалась по комнате.

Я была в шаге от стола, но удар выбил из-под меня ноги. Локтями я ударилась о стол, пока пыталась восстановить равновесие. Эта боль была ничем, по сравнению с поражением, что пронзило меня. Но там была катана. Я не собиралась сдаваться без боя.

Я схватила меч и развернулась. Брат Кейджи отскочил из зоны риска. Он выхватил из кармана пиджака гладкий пистолет и направил на мое лицо.

Я замешкалась, ладонь потела на рукояти. Он стоял между мной и дверью. И стол все еще отделял меня от сумки. Я подозревала, что он нажмет на курок, как только я двинусь. И если я нападу, катана Хару не ранит уже мертвого.

Обувь Кейджи шаркнула по полу слева, но я не посмела оторвать взгляд от брата.

- Томо, - сказал он напряженным тоном. Не слушая его, призрак склонил голову, насмешливо изображая поклон.

- Томоя Митсуока к вашим услугам, - сказал он. – Я познакомлюсь с самой госпожой Сорой. Я много о вас слышал.

От Кейджи. Я напряглась. Вблизи сходство было заметным. У них были одинаковые глаза и круглый подбородок. Но лицо Томои было узким, скулы выделялись сильнее, придавая ему истощенный вид. Тонкий шрам пересекал переносицу под неровными прядями красных волос.

Я не ответила, и он махнул пистолетом.

- Наверное, тебе будет приятнее, если я перестану указывать на тебя этим. Я перестану, когда ты опустишь меч.

- Может, ты первый? – предложила я. Улыбка Томои вернулась.

- Сора, - сказал Кейджи уже ближе. Я почти видела его краем глаза. Рука крепче сжала рукоять меча.

- Назад, - сказала я. – На человека это подействует сильнее, чем на призрака.

- Добрее с ним, - сказал Томоя. – Если бы не Кейджи, ты уже была бы мертва.

Мышцы на руке болели от стараний держать меч ровно.

- Мне ценить его за обман, ловушку, путы и пленение, пока мои друзья умирают или умерли? – спросила я.

- Если не хочешь быть здесь, можем придумать что-то другое, - он скользнул взглядом по моему телу. – Омори будет рад такому образцу.

Образцу?

- Для чего? – спросила я.

- О, ты узнаешь. До Обона всего несколько дней.

Он ухмылялся, словно было что-то смешное в грозящей буре, в извержении Фудзи. Я не понимала. Он не должен был сражаться со мной, как и женщина в воробье – помогать.

- Зачем ты это делаешь? – спросила я. – Почему вы помогаете ему? Вредите ками?

- А почему нет? – спросил он. – Что ками сделали для нас? Все эти души были брошены во тьме преисподней. У нас нет причины для верности. Омори уже спас больше, чем они.

- Спас?

- Я ведь здесь?

Я не понимала, а он не собирался объяснять.

- А как же остальные? – спросила я. – У вас есть семьи, друзья, люди, что еще живы. Вам все равно, что будет с ними?

- Потому я это и делаю, - сказал Томоя, помрачнев. – Ради семьи.

- Томо… - начал Кейджи, но я не хотела его слушать.

- Что делаешь? – перебила я. – Что случится во время Обоне?

Томоя покачал головой.

- Подожди, сама увидишь.

- И вы доверяете слову демона?

- Демон? – повторил он. И вскинул брови. – Так вы называете Омори? Он человек, как и все мы.