- Было приятно называть тебя дочерью, - сказал отец. – Я прекрасно помню, как ты была крохой, и я мог держать тебя одной рукой… - он неловко скрестил руки на груди. – Надеюсь, ты простишь нас.

Какой была бы моя жизнь, если бы я знала с самого начала? Если бы всегда знала, что ки во мне не моя, если бы понимала, что сила чужая? Я не была бы потрясена, но была бы счастлива эти годы?

- Не знаю, хотелось бы мне, чтобы вы сказали все сразу, или нет, - сказала я хрипло. – Мне нравилось здесь. Сильно. Знаю, почему вы сделали это. Я не могу злиться на действия, что помогли спасти это место.

- Мы любили тебя, - сказал отец. – Ты была нашей, как и Чиё.

Матушка вскинула руку.

- Мы были бы рады, если бы ты осталась здесь, в нашей семье, Сора. Гора легко даст тебе силу снова. Никто не хочет с тобой прощаться, и мы тоже.

- Зависит от тебя, - добавил отец. – Если ты считаешь, что здесь тебе будет лучше.

Благодарность во мне затмила все остальное.

Но я уже знала ответ.

- Спасибо, - сказала я. – Спасибо за все. Но, думаю, я достаточно долго притворялась той, кем не являюсь. Миру людей я тоже могу многое предложить.

- Конечно, - сказала матушка, но по щекам потекли слезы. Отец кашлянул. Мои глаза тоже были полны слез, и я шагнула к ним. Они встретили меня объятиями. Их ки захлестнула меня, полная любви и печали. И я видела, что семья, которую думала, что потеряла, еще здесь. На миг боль стала глубже, хотя я была уверена, что решила верно.

- Я все еще считаю вас родителями, - сказала я. – Хоть у меня теперь есть и другие. Я… не хочу терять вас. Я буду навещать вас.

- Замок всегда открыт для тебя, - сказал отец и обнял меня крепче. – И гора всегда будет тебе домом, если ты передумаешь.

* * *

Когда я вернулась в главный зал позже, в слезах, но счастливая, Кейджи стоял у стены неподалеку. Он, казалось, давно меня ждал здесь. Его постукивающая нога замерла, когда он увидел меня. Его взгляд скользнул по моему одеянию и улыбке.

- Привет, - сказала я, ведь он молчал.

- И тебе привет, - сказал он застенчиво. Он выпрямился, но стоял на месте, словно не был уверен, что ему стоит быть здесь. – Думаю, тебе понравится в Токио, - спешно сказал он. – Там полно вещей, которых нет у ками, думаю, и я еще не успел тебе рассказать о них: о другой музыке, о фильмах, о клубах… и мы могли бы пойти в Диснейленд. Такого у ками точно нет. Или в торговый центр. Или…

- Кейджи, - прервала я его. – О чем ты?

Он опустил голову, волосы упали на очки, закрыли его медные глаза.

- Знаю, ты хочешь остаться здесь, - сказал он. – И они тебе позволят. Конечно, позволят. И я решил рассказать, что ты упускаешь.

- Я не остаюсь, - сказала я.

- Правда? – он вскинул голову так резко, что я чуть не рассмеялась.

- Не знаю, что я буду делать, - сказала я. – Нужно поговорить с Икеда, дать им знать. И я не уверена, как быть со школой, ведь у меня не было человеческого образования.

Я замолчала, его губы изогнулись. Почему он так себя вел…

О, он хотел услышать что-то совсем другое. Я не подумала об этом, потому что было сложно поверить, что он не слышал, как громко мое сердце пело, когда я смотрела на него.

- Зато мне с этим помогут, - сказала я, взяв его за руку. – Я на это надеюсь.

Улыбка озарила лицо Кейджи. Он поклонился и прижался губами к моим пальцам.

- Буду рад оставаться рядом с вами, миледи, - сказал он. Я рассмеялась.

* * *

Нужно было пережить сотню прощаний. Бабушка и дедушка обняли меня, шепча слова поддержки. Аямэ схватила меня за плечи и поцеловала в лоб, а потом приказала ухаживать за волосами. Все знакомые подходили по одному, кланялись, пожимали руку и порой плакали.

Когда Чиё и наши ками-родители пошли со мной, Кейджи и Хару к входу в замок, я была уставшей, но готовой. Снаружи нас поприветствовало полуденное солнце. Дождь ранним утром смыл запах дыма и следы крови. Я подняла голову к синему небу, свежий воздух окружил меня запахом дождя. Я повернулась к подножию горы, где за деревьями лежали темные крыши домов и дороги города.

Я чуть не начала искать взглядом Мидори рядом со мной, готовую к приключениям, а потом ощутила боль. Не все из нас пережили эту войну.

Я все еще могла помочь некоторым. Я могла посетить господина и госпожу Нагамото. Я могла рассказать им, как важны они были для меня. Если господин Нагамото еще не знал о своей болезни, я могла предупредить его.

Когда мы добрались до машины Кейджи, я спросила у него, сможем ли мы один раз остановиться на пути в Токио.

Матушка и отец обняли меня напоследок, Чиё обняла Хару и поцеловала его.

- Будешь все время приходить, - говорила она ему. – Хоть раз в неделю. И я тоже буду тебя навещать. То, что я ками, не значит, что все в прошлом! – она повернулась ко мне. – И ты приходи, - сказала она. – Мы ведь теперь как сестры, да?

- Да, - сказала я с улыбкой. – И ты приходи.

- Я бы тоже был не против прийти, - сказал Кейджи, мы пошли по тропе. – Хотелось бы увидеть Фудзи не в призраках и крови.

- И мне, - сказал Хару.

Я вдохнула сладкий летний воздух, ветерок щекотал мою человеческую кожу. Я жила с магией и музыкой, знала только такую жизнь. Но я не жалела.

Я нашла другую магию. Знание, что сила может быть слабостью, а слабость – силой. Способность читать свои переменчивые эмоции, с их помощью представлять чужую жизнь, принимать все стороны своей натуры. Быть ками прекрасно, но это лишь одна мелодия. Новая жизнь, которую я открыла неделю назад, хоть и была полна боли и смятения, содержала в себе больше ритмов и мелодий, о чем я даже не мечтала.

Я уже хотела узнать, куда меня дальше меня заведет моя песня.

КОНЕЦ