- Стоит сказать им, что ты этого хочешь, - сказал Такео, пригнувшись под веткой. – Я знаю, что твои родители всю поймут. Они найдут верный ответ.
Тревоги, что я подавила в доме господина Нагамото, вернулись. А если они найдут причину, чтобы не доверять мне ответственность? Дедушка всегда говорил: «Я знаю лишь, что мы не можем изменить того, кем являемся». Это значило, что если у меня есть способности, то это так же ясно, как возмущения Аямэ, спокойствие матушки и сочувствие отца.
Но со мной почти никогда не было ничего ясного. Я могла верить всеми фибрами души, что готова, а через миг снова чувствовать неуверенность. Может, в этом и была проблема. Может, родители видели эту странность во мне и решили, что я была…неподходящей. Я никогда не слышала, чтобы у кого-то во дворце были такие проблемы, и я старалась не показывать этого, но с годами становилось только хуже.
Я взглянула на Такео.
- А ты когда-то… - начала я и запнулась. – У тебя было такое, когда кажется, что нужно что-то сделать, но ты не уверен, что можешь сделать это, и…
Голос оборвался, а он повернул голову. Его красивое лицо было в растерянности.
- Если я не могу что-то сделать, то оставляю тем, кто может, - сказал он. – Мы не можем делать всего, - его улыбка вернулась и теперь была мягче. – Но, думаю, ты достаточно сильная, чтобы сделать все, что решишь попробовать, Сора.
И хотя он не понимал, о чем я говорю, его улыбка успокоила меня. Было ли странно, что матушка и отец хотели, чтобы их единственный ребенок насладился детством перед тем, как исполнять долг?
«Если отдашь Земле достаточно, она вернет тебе это радостью, - говаривала Аямэ. – А ты – радость, данная твоим родителям».
Каждый раз родители звали меня их «подарком», каждый раз другие ками кланялись мне, каждый раз, когда я стояла в горах и чувствовала эхо ее силы, я вспоминала эти слова. Сама Земля дала меня, чтобы я делала ее работу. Я должна была быть здесь, выполнять обещание. Нужно помнить об этом, а не о смешных страхах.
Несколько головокружительных секунд я позволила потоку ки гудеть во мне светом. Пейзаж расплылся передо мной. Мидори крепче впилась в мои волосы, посылая мне трепет восторга.
А потом я сдержала себя. Я могла легко опередить Такео. Я уклонилась от бледного ствола березы и чуть не пробежала сквозь призрака.
- О! – я резко остановилась. – Простите, мисс Сакаи. Я вас не увидела.
Девушка склонила голову. Тусклая и большеглазая мисс Сакаи была в этой части леса несколько месяцев. Я узнала от ками-клена, что ее парень шел с ней по тропе и столкнул на острые камни. Она сломала шею.
- Думаю, она застряла тут, чтобы отомстить ему, - сказал клен, но мисс Сакаи всегда казалась спокойной, когда я ее встречала.
Но не сегодня. Я опустила взгляд к месту, где были бы ее ноги, но, как у всех призраков, ее полупрозрачное тело рассеялось, лишив ее коленей, бедер. Ее ки трепетала. Она широко улыбнулась.
- Я тоже не заметила, - сказала она слишком бодро. – Мне очень жаль, - она посмотрела на меня, Такео, а потом опять на меня. – Стоило бы пожелать тебе счастливого дня рождения! Скоро начнется праздник?
- Спасибо, - сказала я. – Да.
Я не знала, можно ли ее пригласить к нам, но она развернулась, хотя я не успела ничего добавить.
- Развлекайтесь! – сказала она и бросилась по склону вниз. Через пару секунд она исчезла за деревьями.
- Это было странно, - сказала я.
- Необычно для духов мертвых так цепляться за мир, - отметил Такео. – Думаю, тут ничем не поможешь.
Мы пересекли ручей, что журчал недалеко от входа во дворец, и ступили через вишневую рощу в пещеру в дальнем конце. Люди, оказавшись здесь, видели только небольшую пещерку. Но мы прошли сквозь холодный камень, от этого покалывало кожу, словно я шла под водопадом. Мы появились в главном зале большого дворца, в котором жили почти все ками горы Фудзи.
Внутри я отпустила энергию, что делала меня невидимой, и вернула себе удобный материальный блик. Тут же все вокруг тоже стало тверже: деревянный пол был гладким под ногами, приглушенный солнечный свет, падающий из длинных окон в потолке, согревал мои длинные черные волосы. На другой стороне раздвижные двери были разрисованы цветами и ветвями, заметные на фоне темного дерева стен. Гудение горной ки приветственно пронзило меня.
Дальше в главном зале двое слуг дворца отводили группу гостей к большим приемным. Запах пира заполнял воздух – ками могли брать питание из земли, когда было нужно, но это не мешало нам наслаждаться хорошей едой. Приятная музыка проникала сквозь стены. Я сглотнула, ноги хотели танцевать, но туда полетела Мидори, а я пошла в другую сторону, где были личные комнаты.
Стоило ступить за угол к комнатам родителей, когда высокий гнусавый голос остановил меня.
- Сора! – крикнула Аямэ, двигаясь по коридору, размахивая тонкими руками, волосы развевались вокруг ее хрупкой фигурки. – Посмотри на себя, дитя. Растрепанная, одежда грязная… Фу, я не могу оставить тебя такой в день рождения.
- Мне нужно сначала поговорить с матушкой и отцом, - сказала я, пока она тащила меня к моим комнатам.
- Сможешь, когда будешь готова.
Что ж, может, стоит выглядеть хорошо. Я сдалась.
Когда мы добрались до моих комнат, Такео замер.
- Подождешь? – спросила я. Защита Такео была лишь формальностью в моем возрасте, но я бы увереннее шла к родителям, если бы он ровно шагал рядом со мной.
- Конечно, - сказал он.
Аямэ отодвинула дверь и закрыла за нами. Ее помощники – один в облике человека, как мы с Аямэ, еще три ками – в обликах малиновки, журавля и обезьяны – ждали в купальне. Меня оттерли, ополоснули водой, пахнущей вишневыми лепестками, а потом напудрили, расчесали мне волосы, нанесли на тело лосьон и снова пудру. Потом мне разрешили одеться в шелковое одеяние, что было легче человеческой одежды. На голубой ткани танцевали золотые бабочки.
- Ах! – хлопнула в ладоши Аямэ. – Превосходно.
- Мы закончили? – спросила я, обезьяна завязала пояс на моей талии.
Аямэ фыркнула и разразилась тирадой насчет моих волос. Я с надеждой смотрела на дверь. Если я не отвлеку себя, то взорвусь.
Малиновка начала заплетать мои волосы, а Аямэ принесла палитру с макияжем. Я выдохнула, выпуская поток ки в облике воздушного змея. По моей воле он поплыл через дверь. Мы с Такео так играли, когда я училась использовать энергию во мне, но теперь игра стала серьезнее.
Змей попался, Такео держал крепко, как юная сосна в горах. Я потянула к себе. Его ки сопротивлялась, тащила змея к нему, и уголки моих губ приподнялись.
- Смирно стой! – сказала Аямэ.
Скрыв эмоции, я потянула за змея в хватке Такео. В последний миг Такео забрал змея. Мне понадобились все силы, чтобы не броситься за ним. Я вцепилась в него и тянула. Змей отлетел ко мне, Такео упустил его. В комнате снаружи он рассмеялся над своим поражением. Аямэ покачала головой.
- Такая сильная, моя Сора, - прошептала она. – Хорошо, готово. Иди осторожно и не трогай руками лицо!
Я поспешила с Такео по узкому коридору, что разделял мои комнаты от родительских. Лампы вдоль стены загорались, ведь солнце угасало. Вокруг тревожно дрожала ки горы. Я оглянулась испуганно на Такео, но он не показывал тревоги. Может, это я дрожала от своей тревоги.
Мой пульс бился быстрее, когда мы остановились у двери покоев родителей. Такео постучал по раме и сообщил о нашем прибытии. Ответил голос матушки.
- Входите.
Она с отцом сидела на алых подушках у низкого черного столика. Легкий запах сандалового дерева доносился от благовоний, горящих в нише. Такео задвинул дверь, оставшись снаружи. Я прошла по хорошо сплетенным татами к другому краю столика.
Ками медленно старели, достигнув совершеннолетия, и матушка с отцом выглядели, по человеческим меркам, лет на двадцать, но были противоположностями. Матушка была худой с бледной кожей, а отец – широким, крупным и румяным. Их улыбки идеально, как по мне, отражали их характеры: мягкая и яркая матушка и широкий и теплый отец.
