— Я приготовлю свой кольт, но только для того, чтобы ювелир вставил в его рукоять ещё один бриллиант с твоего зуба.

— Ах ты, наглый сукин сын! — Карлос рассмеялся и погрозил Рею пальцем.

— Есть у кого поучится наглости, — Рей потыкал своим пальцем в круглый живот мексиканца. — Сколько лет ты выращивал у себя это пивное хранилище?

Карлос только хмыкнул.

— Что ты, мальчишка, можешь понимать в настоящем мексиканском пиве. Мой живот не от пива, а для пива! Если бы ты хоть немного разбирался в нём, то и сам бы поспешил обзавестись подобным хранилищем.

— Упаси Всевышний! Тогда девчонки на меня совсем не взглянут. Хотя, может быть, кольт с бриллиантом в рукояти привлечет их внимание.

— Считай что твой кольт уже мой! — Карлос похлопал себя рукой по животу, — Мне чертовски везёт в спорах последнее время.

Сад был потрясающим. Стриженые газоны, ухоженные клумбы. Вот бы ещё голова так сильно не болела. И не подкатывала тошнота. Ким заметила лавочку у тропинки с фонтаном.

— Я хочу присесть. Присядем?

Коул в одно мгновение снова поднял её на руки.

— Устала. — Не вопрос, утверждение. — Я отнесу тебя в спальню.

Ким постаралась сохранить на лице беззаботную улыбку. Пора начинать учиться владеть эмоциями. Но все же не лучшая идея, снова остаться с ним в спальне один на один. Тем более, когда она так слаба, и не сможет даже убежать от него.

— В твою спальню, — усмехнувшись, уточнил мужчина. — Я уже говорил, что все твои мысли отражаются у тебя на лице. Детка. Если бы я хотел тебя изнасиловать, то сделал бы это ещё утром. Позавчерашним.

— О…

— Я не отрицаю, я безумно хочу тебя. Здесь. Сейчас. — Он усмехнулся. — Расслабься Кимми, я в состоянии держать себя в руках. Пока что.

— Это всё так быстро, — проговорила она, пытаясь оправдаться. — Слишком быстро. Я же ничего не помню о нас.

Коул молчал, поднимаясь с ней по лестнице на второй этаж. У дверей её комнаты он остановился, провернул ручку, и аккуратно, оберегая её голову от дверных косяков, занес в спальню.

— Отдыхай, — тихо сказал он, опуская её на кровать. — И думай о том, что вечером я тебя поцелую.

— Звучит как угроза.

— Я всего лишь ставлю тебя в известность. Не люблю сюрпризы. — Он легко провёл рукой по её ноге, синимая с неё обувь. — И, свыкнувшись с этой мыслью, ты не будешь так сильно бояться вечера. Сильнее всего пугает именно неизвестность. А так ты знаешь, что тебя ждёт. И сможешь настроиться, морально подготовиться. — Коул усмехнулся, глядя в её широко раскрытые глаза. — А теперь спать, Кимми.

— Но…

— Спать. — Приказал он, затем развернулся и быстро вышел из спальни, оставляя её одну.

Ким действительно заснула. Всё-таки она ещё слишком слаба для длительных прогулок по саду. Да и все эти эмоциональные потрясения определенно не идут ей на пользу.

Она проснулась на закате, и с облегчением отметила, что сейчас она в комнате одна. При мысли о том, что уже вечер, девушка невольно вздрогнула. Она не готова.

Боже. Она не готова к тому, что её ждет.

Она одна здесь. Без защиты. Без друзей. И её родные даже не знают, что с ней. Жива ли она.

«У тебя больше нет родных. Только я.» — вспомнила она фразу, от которой её сердце пропустило удар.

— Я должна увидеться со своей семьей. — Прошептала она. — Я хочу туда, где есть люди, которые знают обо мне хоть что-то. Кроме того, что я невеста этого человека.

Ким поднялась с постели, привела себя в порядок, отмечая, что синяки немного сошли с её рук и ног. И шишка на лбу уже не так бросалась в глаза. И не было этих тёмных кругов под глазами. Царапины на щеке тоже заживали. Еще немного, и пройдут и они. Её тело идёт на поправку. Это хорошо. Значит скоро и с ее памятью все тоже придёт в норму. Она очень на это надеялась.

Ким улыбнулась своему отражению и, обувшись, решилась тихо осмотреть второй этаж. Ну не сидеть же ей всю жизнь в этой комнате?

Решив, что не будет ходить по крутой лестнице, Ким вышла в коридор.

Тишина.

Соседняя дверь — это комната Коула. Это она уже знала. И не имела желания туда заходить. А вот чьи остальные? Пустые? Девушка осторожно толкнула крайнюю дверь. И та бесшумно открылась.

— Привет.

Ким растерялась, ища обладателя этого голоса. Детского голоса.

— Я Кристина. — Девочка поднялась с пола, где были разбросаны карандаши и фломастеры. — А ты невеста хозяина, да?

— Да. Меня зовут Ким. А ты, наверное, дочка Эсперансы?

Девочка кивнула, и снова опустилась на пол, беря в руки синий карандаш.

— Я люблю рисовать, — сказала она, выводя что-то похожее на цветок. — А что любишь ты?

Ким растерялась.

— Я… Я не знаю… — призналась она. И поняла, как нелепо прозвучала эта ее фраза. Но ведь она действительно не знала…

— Держи карандаш. — Кристина протянула ей фиолетовый. — Может быть, ты тоже любишь рисовать. Ты не узнаешь, пока не попробуешь. Рисуй.

— Что рисовать?

— Что хочешь. Это не важно. Главное процесс. Если тебе не понравится, значит это не твоё, — философски изрекла девочка, и взяв зелёный фломастер, стала выводить листики у своего цветка. — Это фиалка. Красиво?

— Да. — Ким улыбнулась. — Я… Можно я попробую нарисовать тебя.

— Рисуй.

Ким взяла в руки карандаши, и принялась за дело.

— Нет. — Кристина покачала головой. — На мне серое платье. А ты нарисовала голубое. Да ещё и с оборкой. Не похоже. Совсем не похоже.

— Я подумала, что тебе должен пойти голубой цвет. — Ким улыбнулась. — Нравится?

— У меня нет ни одного голубого платья. — Кристина тяжело вздохнула. — А мне точно пойдет этот цвет?

— Я уверенна. — Кимберли утвердительно кивнула. И сама удивилась, откуда она это знает.

— Ты умеешь шить? — Тихо спросила девочка. И Ким услышала надежду в её тоненьком голосе.

— Я не знаю, — призналась она.

— Значит надо попробовать. — Кристина уверенно поднялась на ноги. — Это, как и с рисованием. Пока не попробуешь, ты не узнаешь. А в комнате для гостей висят голубые шторы. Цвет точь-в-точь, как на твоём рисунке. И в эту комнату редко заходят…

— И? — Ким улыбнулась, понимая, куда клонит Кристина.

— Завтра мы попробуем шить платье с оборками! — Подвела итог девочка и весело подпрыгнула. — Попробуем? Как на твоем рисунке!

— Да. — Кимберли улыбнулась, — Правда, я не обещаю, что будет результат. Мне кажется, что я не умею шить.

— Если тебе понравится, то всегда можно научиться. К тому же у мамы где-то была книжка по рукоделию. Я принесу её завтра, и мы попробуем шить платье. Идёт?

— Идёт.

Дверь детской спальни с грохотом распахнулась, ударившись о стену. Кристина вскочила на ноги, а Ким даже не обернулась, прекрасно зная, кто стоит в двери.

— Кимми, какого чёрта, ты встала с постели? — Не голос, а рык зверя, и от этого рыка пошатнулись картины на стене. — Я приказал тебе спать!

— Я уже проснулась.

— Я вижу. Ты нарушила обещание, и вышла из комнаты одна. — От его тона, на её теле волосы встали дыбом. Боже, как она могла когда-то желать быть его невестой? И в перспективе — женой!? Он же бывает просто невыносим. И до дрожи пугает её все время.

— Но я не была одна. Мы с Кристиной рисовали. — Ким снова почувствовала, что оправдывается, и это ей не понравилось. Она не сделала ничего такого, чтобы объясняться перед ним. — Я ведь не пленница!

— Нет. Ты моя невеста. Я и хочу, чтобы ты была в безопасности. Поднимайся с пола, — чуть мягче сказал он, и протянул ей руку. — Скоро ужин.

Ким проигнорировала его протянутую ладонь, поднявшись самостоятельно. И отметила, как полыхнули злобой его тёмные глаза.

— Кристина, я зайду к тебе завтра, — как можно беззаботнее, проговорила Ким, ужасно жалея, что эта сцена происходит при ребёнке. — Хорошо?