— Простите, господин, — задыхаясь, прохрипел Рэнфилд, а его бледные глаза начали наливаться кровью.

Майкл, легко швырнув его на пол, тяжело вздохнул, медленно успокаиваясь и вновь приобретая свой обычный человеческий облик, небрежно поправил волосы.

— Запомни это. И обращайся с ним, как со мной. Если я узнаю, что ты был непочтителен с ним, то познаешь самую мучительную из смертей.

— Да, господин, простите, я понял Вас, — задыхаясь, запричитал слуга, отползая подальше от своего хозяина и то и дело бросая на него испуганные, но вместе с тем восторженные взгляды.

— Позаботься об окнах и свете в доме. Здесь не должно быть мрачно, как в склепе.

— Да, господин, — сипло отозвался Рэнфилд, наконец поднявшись на ноги. Он отошел к двери, растирая яркий алый след от пальцев на своей белой шее, и уже собирался выполнить приказ хозяина, но замер, так и не переступив порог.

— Спрашивай, — даже не обернувшись к слуге, произнес Майкл, подбирая подходящий пиджак.

— Я служу Вам уже очень давно, господин, — осторожно и слегка встревожено начал Рэнфилд. — Но впервые вижу, чтобы Вы так относились к… кому-то. Что особенного в этом мальчишке, раз с ним Вы готовы проводить и ночь, и день?

Майкл замер, не спеша отвечать на его вопрос, не в силах так просто подобрать подходящие слова.

Почему Джеймс? Мужчина нежно улыбнулся, вспоминая юношу. Потому что он знал его. Потому что он уже любил его. И уже лишился его однажды.

— Потому что я клялся вечно быть рядом с ним. И слишком долго не мог вспомнить этого обещания.

1654 год

Солнце ласково касалось кожи и светило в глаза. Вдалеке, на холме, среди изумрудной травы паслись белые овцы, которые отсюда казались пушистыми пятнами на ярком зеленом покрывале.

Майкл, лениво жуя соломинку, стоял, привалившись к телеге, груженной свежей травой, и просто наслаждался светом дня, игнорируя людей вокруг себя.

— …и это все? Вы ничего не собираетесь делать?! — глава деревни, кажется, наконец закончил свою гневную тираду, и можно было продолжать нормальный диалог.

— Мы делаем все, что можем, — ответил Фассбендер и кивнул своим людям, помогающим купцам снаряжать повозки в дорогу.

— Вы должны были избавиться от этих бандитов, но пока ничего не изменилось! — все еще не успокаивался пожилой мужчина в дорогой одежде, едва ли не плюясь на здоровенного воина перед собой. Но Майкл сохранял спокойствие и каждый раз, когда его наниматель начинал сходить с ума, просто следил за белоснежными облаками или овечками, за которыми приглядывал какой-то парнишка.

— Как найдем, так и избавимся, можете не сомневаться, — лениво ответил воин. — А пока мы будем охранять Ваш товар на перегоне через тракт. Там ведь были все нападения?

— Именно.

— Тогда проблем не будет. Мы с парнями легко справимся с разбойниками, и груз не пострадает. Удивлен, что Вы раньше не догадались приставить охрану.

— В деревне и так воинов мало, чтобы их всех на охрану обозов ставить, — фыркнул мужчина и решил прекратить разговор, развернувшись, направился к домам.

— Петух пустоголовый, — сплюнув, сказал один из воинов, глядя вслед их нанимателю. — И ты вырос в этой дыре, Майк? Неудивительно, что тебя так потянуло прочь из дома, — бородатый воин рассмеялся, прищурившись от яркого солнца, посмотрел на готовящиеся обозы, груженные мешками с зерном и шерстью.

— Здесь бывало неплохо. Насколько я помню, — Майкл почесал затылок и улыбнулся боевому товарищу. — Хорошо. Я встану во главе колонны, вы растянетесь по краям, — распорядился он, чувствуя, как по спине течет пот.

— Вы, господа хорошие, только до заката воротиться постарайтесь, — вдруг послышался голос с телеги, груженной сеном. Майкл поднял взгляд на мужчину лет тридцати в простой крестьянской одежде. Его загорелое лицо покрывали красноватые пятна, и от него отчетливо пахло спиртом.

— Благодарю, но темноты мы не страшимся, — ответил Фассбендер с усмешкой, пока его товарищ махнул рукой на пьянчугу и пошел проверять своего коня.

— А следовало бы. С бандитами вы справитесь, а вот если наткнетесь на кого пострашнее, то железо вам не поможет.

Майкл удивленно прикусил травинку и, неохотно вынув ее изо рта, подошел ближе к мужчине, решив выслушать его рассказ.

— Кого? Кто же нас поджидает на тракте после заката?

— Не знаю, господин. Не видал я его. Но люди ночью там пропадают. И потому никто из охраны в ночь туда не идет. Боязно им. Но не говорят об этом.

— Но ты же говоришь, — не согласился Майкл.

— Дык меня ж никто не слушает, — пьяно рассмеялся мужчина и тихо икнул.

— Там звери дикие водятся? Или кто?

— Тварь водится. Но не зверь, не могут звери быть такими, — мужчина неопределенно замахал руками, а затем поманил к себе Майкла, заметив, что купцы бросают на него злобные взгляды, и кто-то уже начал проклинать болтливого пьяницу. Но Майкл все еще слушал и даже забрался к нему в телегу, стоически перенося перегар своего собеседника.

— Там тварь живет. Демон. Живодер. Недавно трое наших в лес ушли и не вернулись. А нашли их только через пару дней. Говорили, что звери их порвали, но не зверь то был. Не похоже было совсем. Я с гробовщиком дружу. Вот такой мужик! Он мне за… разговором поведал, мол, тела были почти целые, и только горла рваные и крови… — он снова замахал руками, — нема. Пустые. Будто вытекла она вся.

— Интересно, — кивнул Майкл, чтобы не молчать, и усмехнулся.

— Майкл, ты чего расселся? — крикнул еще один из воинов, и Фассбендер махнул ему рукой, показывая, что все нормально.

— Не ходите туды ночью.

— Хорошо. Но почему ты так уверен, что это была нечисть? Ты видел ее?

— Я? Не-е-е…

— Ну вот, видишь. Тогда нечего страху нагонять подобными байками, — посоветовал Майкл, и все его дружелюбие мгновенно исчезло, стоило ему только хищно улыбнуться. — Не наводи страху на добрых людей, — он похлопал пьянчугу по спине и, спрыгнув с телеги на пыльную землю, уже хотел отправиться к своим людям, но мужик его окликнул.

— Я, может, и не видал. Зато Марти видел! Но только его тоже никто слушать не желает, вот парень и помалкивает. Но видел он все!

— Марти? — Майкл снова посмотрел на пьяницу, хотя солдаты опять начали его подзывать. Его товарищи никогда не понимали, почему их капитан так внимателен к бреду сумасшедших, которых они встречали на своем пути, но сам Майкл давно уяснил, что в каждой байке кроется толика правды, и то, что люди принимают за бесов и нечисть, часто оказывается простым зверем или, что куда хуже, опасным разбойником. И лучше знать это заранее, если впереди их может поджидать опасность. Береженого Бог бережет. — Кто такой Марти?

— Дык сын кузнеца нашего, он во-он где, — мужик указал на изумрудное поле, на котором россыпью белых пятнышек паслись овцы. — Не верите мне — так его спросите, господа хорошие.

— Майкл, мы выдвигаемся!

— Да, — Фассбендер подошел к своему товарищу, который уже держал под уздцы мощного вороного коня.

— Джон, ты встанешь во главе. Поедете без меня, — задумчиво сказал Майкл, снова покосившись на поле.

— Что, решил навестить одну из своих девиц? Думаешь, тебя после стольких лет еще хоть одна приютит между ножек, пока мы работаем? — рассмеялся Джон, передав Майклу поводья его коня.

— Я должен кое-что проверить, а вы все равно возвратитесь к вечеру. Вас и так почти дюжина, а этого более чем достаточно. Я буду с теми, кто на охрану остался.

— Ну-ну.

— Собрался мне перечить? — с тихой угрозой в голосе, но продолжая дружелюбно улыбаться, спросил Майкл, взобравшись в седло.

— Я похож на дурака?

Майкл не ответил, а только пришпорил коня и поехал к полю.

Найти Марти не составило труда. Юноша устроился в тени одинокого дерева, под которым белым шерстяным комом спала одна из овец. Парнишка развалился на ней, словно на огромной подушке, натянув соломенную шляпу на глаза, и, казалось, спал вместо того, чтобы следить за стадом. На нем были одни лишь темные штаны, закатанные до колена, а его белая рубашка комом лежала рядом с ботинками и потертой сумкой.