Леншерр коснулся его лица аккуратно и, словно боясь, что русал откажется, стоит только сделать одно резкое движение, поцеловал его почти невесомо. Мгновение он чувствовал дыхание Чарльза на своем лице, а затем тот разомкнул губы и позволил коснуться себя языком, углубляя поцелуй. Плавно и медленно.

Вода стекала с его мокрых волос на шею и плечи, струилась капля за каплей по влажной коже. Эрик хотел собрать каждую из этих капель, руками оглаживая Чарльза, касаясь его груди и ребер, поглаживая бока и напряженный живот, не обрывая поцелуя, даже когда ощутил, как русал начал глубже вдыхать от нехватки воздуха.

Его.

Сейчас он его. Живой. Настоящий. Холодный.

Эрик оторвался от губ Чарльза и еще раз заглянул ему в глаза.

— Что? — тихо спросил Ксавьер, когда Эрик замер, наконец-то разглядывая его тело так, как всегда хотел: жадным, голодным взглядом впиваясь в каждую родинку и изгиб. Словно одним лишь этим взглядом он мог овладеть его телом.

— Могу я раздеться? — спросил Эрик, и Чарльз снова кивнул, хоть на этот раз и не так решительно. — Все в порядке. Я сниму только рубашку и сапоги, — пообещал Эрик и, пока выполнял свое обещание, пытался собраться с мыслями. Теперь это не сон, он не проснется внезапно, а у Чарльза магическим образом не появятся ноги. Будет все тот же гибкий хвост, который в его снах разными способами всегда обращался человеческими ногами. И в этих снах Чарльз вовсе не отличался от человека, лишь пах океаном. Но не сейчас…

Ксавьер разглядывал Эрика, словно впервые видел его полуобнаженным. Хотел прикоснуться, но оставался сидеть на месте. И даже когда Леншерр дотронулся до него, русал лишь повел носом, глубоко вдыхая запах человеческого тела, и тихо вздохнул, чувствуя, как возбуждение давит в хвосте.

Голова почти шла кругом от происходящего. Когда Эрик потянул Чарльза в кровать, укладывая его на спину, и вновь склонился над своим русалом, он знал, что тот его не прогонит. Леншерр провел рукой по шее и плечам Ксавьера и уже видел, что сам Чарльз иначе воспринимает прикосновения. Он замер, стал дышать чуть чаще, смотрел на Эрика в упор и казался почти испуганным, но при этом взволнованным.

— Могу я?.. — Эрик провел по тонким линиям жабр на шее Чарльза, и тот неуверенно пожал плечами, но, когда мужчина чуть надавил на его голову, заставляя запрокинуть ее, русал легко подчинился.

Эрик впервые целовал его так. Касался поцелуями чувствительной тонкой кожи, едва сдерживая себя, поглаживая ребра и живот Чарльза. Он прикрыл глаза и вжимался в русала, вдыхал запах его кожи, который был куда более человеческим, чем можно было бы представить. Кровь полыхала, словно лесной пожар, хотелось сорваться и дорваться сразу до всего, но он лишь продолжал ласкать Чарльза, победно ощущая, как тот начал двигаться в его руках, вздыхать, подставляясь под прикосновения, и сам хватал Эрика за плечи. Удерживая и не отталкивая, впиваясь короткими ногтями в обнаженную кожу, этим лишь обостряя ощущения. Эрик начал легко прикусывать шею своего русала и проводить по ней языком, ощущая выпуклые и тонкие, словно следы от шрамов, жабры. И Чарльз тут же вздохнул и впился в руки Эрика, заставляя человека замереть.

— Тебе больно? — тихо спросил Леншерр, шепча Ксавьеру на ухо.

— Нет, это… — он не договорил, обхватил Эрика за шею и потянул его к себе, уже сам целуя, не зная, что сказать, но точно зная, что хочет испытать это снова. Эрик сжал его бедро одной рукой, вторую запустил в волосы. Он охотно отвечал на поцелуй, впечатывая Чарльза в постель всем телом, почти седлая его хвост, который то и дело вздрагивал и тяжело ударял по кровати. Чарльз вздрогнул и ощутил, как завибрировало что-то внутри его горла. Он почти испугался собственного стона, когда Эрик прижался к нему, случайно зажимая телом вставший член русала.

— Тише, — прошептал Эрик, приподнимаясь и целуя шею и плечи Чарльза. Голова кружилась, он был словно пьян, когда вылизывал грудь морского существа, прикусывая его твердые соски и дразня их языком, желая снова и снова чувствовать, как прогибается под ним русал, как изнывает от возбуждения и наслаждения так же, как и любой человек. И только гибкий сильный хвост, который вздымался под Эриком, напоминал ему, что Чарльз не из этого мира, но это почему-то лишь сильнее заводило его. Член стоял в штанах, обнажившаяся головка истекала от предсемени, оставляя влажное пятно на ткани, и Эрику отчаянно хотелось прикоснуться к себе. А лучше, чтобы это сделал Чарльз. Он потерся лицом о шею русала, вновь целуя его и лишь невольно двигая бедрами, желая хотя бы потереться о Чарльза. Тело уже начинало наполнять напряжение предстоящего удовольствия, которое грозило разорвать его на части, и только теперь Эрик, опустив взгляд, заметил, как возбужден его русал.

Он замер, сипло дыша, и уставился на небольшой нежно-розовый член с тонкой, сужающейся к концу головкой. Он выступал прямо из хвоста и, видимо, в расслабленном состоянии был скрыт внутри, замкнутый так же плотно, как и жабры на шее. Но не теперь. Член русала был полностью влажным и казался невероятно нежным, вздрагивал и становился все тверже.

— Не смотри, — простонал Чарльз и потянул Эрика за волосы, заставляя его оторвать взгляд от своего тела, а сам отвернулся, боясь встречаться с ним взглядом. Он покраснел так, словно его поразил тропический жар. Но вместе с тем… Эрик и представить себе не мог, что Чарльз может быть настолько очаровательным и соблазнительным. Он не удержался и прильнул к нему, снова и снова целуя его шею, повернутую к нему щеку и уголки губ. И он все шептал, медленно скользя рукой вниз по его животу:

— Ты прекрасен. Удивителен, Чарльз. Мой океанский ангел, — он поцеловал русала в висок, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на возбужденный рык. — Позволь мне прикоснуться.

— Нет, — зашипел Чарльз и повернулся к Эрику. Его зрачки были расширены от возбуждения, и он вновь впился в плечи Леншерра, явно не зная, что делать. — Я не… не знаю…

— Доверься мне, — Эрик почти не понимал, что говорит. Он лишь хотел показать Чарльзу эту сторону отношений. Их возможных отношений, на которые он и сам не рассчитывал. Он даже почти не верил, что у него будет второй шанс.

— Это так… — Чарльз не мог подобрать слов.

— По-людски, — подсказал Эрик и, глядя Чарльзу в глаза, коснулся его члена. Русала пробила дрожь, и он вновь откинулся на спину, впился в Эрика, до боли царапая кожу. — Вот так, все хорошо, — шептал Эрик, порывисто целуя Чарльза и потираясь о его хвост собственным членом, пока сам ласкал член русала. Он был таким нежным и гладким в его руке, так просто и легко скользил, что лишь одно это ощущение было невыносимо приятным. Но когда от его прикосновений Чарльз стал выгибаться, а его хвост по-змеиному извиваться и стучать по кровати все сильнее, Эрик сам ощутил, что готов кончить вместе с Ксавьером. Он придерживал его и целовал, будучи не в силах насытиться им, а глубокие стоны русала наполняли его сознание, и он хотел утонуть в этом ощущении.

— Прикоснись ко мне, — взмолился Эрик и слегка приспустил штаны, наконец-то высвобождая твердый член, потемневший от прилившей крови.

— Что? — Чарльз смотрел на него совершенно затуманенным взором синих глаз и вздрагивал с каждым движением Эрика.

— Прикоснись, прошу, — Эрик сам взял руку Чарльза, снимая ее со своего плеча, и положил ладонь русала на свой член.

Чарльз вздрогнул, когда его пальцы коснулись твердого и такого огромного органа, и хотел было отдернуть руку, но Эрик вновь поцеловал его. Его горячие губы обжигали вспотевшую кожу, а прикосновения заставляли забыть о том, как мыслить, и юноша внял просьбам своего человека. Эрик направлял его руку, и, следуя за его касаниями, Чарльз обвил пальцами твердый член, совсем непохожий на его собственный ни формой, ни размером. Он начал двигать по нему ладонью, натягивая крайнюю плоть на упругую влажную головку и вновь освобождая ее, размазывая влагу, чувствуя похожие движения на своем же теле.