Чарльз взял полотенце, но лишь накинул его на плечи. Он выжидающе уставился на Эрика, который вытирался, несмотря на то, что одежда от этого суше не становилась и только противно липла ко всему телу.

— Я говорил тебе, что здесь может быть небезопасно. А теперь могу сказать это с полной уверенностью. Тебе вообще повезло, что ты смог доплыть сюда незамеченным, — произнес Эрик и сел рядом с Чарльзом, чувствуя одновременно радость от возвращения своего друга и вину за то, что он вновь подвергает его опасности. Однако, к его удивлению, Чарльз самодовольно фыркнул и едва ли не закатил глаза. — Что? — Эрик не понял его странной реакции. А русал тем временем достал из-под пледа подушку и начал ее взбивать. Прислонив ее к спинке кровати, чтобы поудобнее устроиться, он откинулся назад со слишком уж самодовольным видом. — Не вижу поводов для такой реакции. Там действительно опасно, Чарльз. Весь остров гоняется за русалками, и за любого представителя твоего вида назначена такая награда, что она обеспечит местного работягу на всю жизнь.

— И, видимо, тут каждый надеется ее получить, — Чарльз пожал плечами, стянул с себя полотенце и, довольно улыбаясь, начал вытирать мокрые волосы.

— Это не шутки, Чарльз. Тут есть бывалые моряки и китобои. Даже те, кто промышляет ловлей русалок.

— И многих они поймали?

— Что?

— Как много русалок поймали твои бывалые моряки?

— То, что они не ловят русалок десятками или сотнями, не значит, что они не представляют опасности, — тоном строгого учителя заметил Эрик. Он указал на Чарльза своим мокрым полотенцем, но тот лишь спокойно вильнул своим огромным хвостом, плавник которого свисал с края кровати, и продолжил все так же безмятежно и самодовольно улыбаться. — Серьезно, Чарльз. Ты не можешь так пренебрежительно относиться к своей безопасности. Тем более, — Эрик сделал внушительную паузу, — после того, как тебя уже однажды поймали. И не охотники за русалками, нет. Какие-то пьяные моряки.

— Не поймали, а нашли, — поправил его Чарльз, вытирая плечи и грудь.

— Не важно.

— Хорошо, — Чарльз изобразил серьезность, откашлялся и отложил полотенце, которым торопливо провел по своему животу, собирая блестевшие в свете лампы капли воды. Теперь лишь хвост русала слегка переливался от влаги. — Ты говоришь, что рыбаки опасны? Ладно. Вот только я насчитал шесть лодок и с десяток сетей, пока плыл сюда. Видел нескольких ныряльщиков. Но, поверь, ни один из них даже тени моей не заметил. Люди, в воде вы самые медлительные из созданий, да еще и дышать не можете. И это я понял еще на твоем примере. Пусть это и очаровательно, с какой-то стороны, но что мне может сделать кто-нибудь из ваших ныряльщиков с гарпуном? Он ведь даже не успеет ко мне подплыть.

— Ты недооцениваешь людей, — Эрик был почти оскорблен заявлением русала, но Чарльз так очаровательно хихикнул, что легкая раздраженность моментально исчезла.

— Не в обиду будет сказано, но, Эрик, друг мой… — Чарльз наклонился и положил свою руку на руку Леншерра, от чего тот ощутил легкую, мимолетную дрожь и невыносимый порыв тут же податься вперед, оказаться ближе к Чарльзу. — Я живу в океане всю свою жизнь, намного дольше большинства русалок, которым вторая жизнь была дана уже после человеческой. Так вот люди, Эрик, всегда были меньшей из моих проблем.

— А какие проблемы у тебя на первом месте? — серьезно спросил Эрик, осторожно переплетая свои пальцы с пальцами русала, и едва не вздрогнул, ощутив тонкие перепонки, расположенные практически у самого основания его пальцев.

— Акулы, другие русалки, — Чарльз пожал плечами, но вся его беззаботность тут же исчезла. — Я бы не хотел об этом говорить. Главное, чтобы ты знал — для меня не проблема приплывать сюда, и тебе не о чем беспокоиться.

— Но я беспокоюсь. Я знаю людей, которые ищут тебя. Знаю, насколько они уперты и одержимы. И я не хочу, чтобы ты попал им в руки.

— И не попаду. В воде они меня даже не заметят, а здесь, на берегу, есть только ты. Ведь сюда не приходят другие, верно?

Эрик ответил не сразу, мгновенно вспомнив недавний визит Шоу, не говоря уже о том, что Азазель начал проверять его чаще обычного. И если со священником проблем бы не возникло, пусть даже Эрик не желал, чтобы его бывший друг вживую увидел Чарльза, то с Шоу все было куда опаснее. Стоит убедиться, что тот визит старого капитана был единичным случаем.

— Да, у меня ты в безопасности. Но я бы хотел, чтобы ты больше времени проводил на берегу, в доме или под водой у пирса. Плавать днем опасно, но вечером нас будет сложнее заметить.

— Так ты хочешь со мной поплавать? — оживился Чарльз и вновь взволнованно забил хвостом.

— Да, конечно, — кивнул бывший пират и не удержался, наклонился и прижался губами к чистому лбу русала. — Чарльз… — на выдохе произнес Эрик, прикрывая глаза, и внезапно осознал, что он знает лишь имя своего друга. — Я никогда не спрашивал тебя о фамилии. Или у русалов есть только имена? — он придвинулся ближе, и Чарльз вздохнул.

— Ох, это. Да, я как-то не подумал. Меня редко кто так называет. Людям важны полные имена? В твоих книгах все обращаются друг к другу так официально, даже пафосно.

— Не то чтобы важно, но я хотел бы знать. Ты ведь знаешь мое имя полностью, а я твое…

— Ксавьер, — перебил его ответом Чарльз и улыбнулся. — Чарльз Фрэнсис Ксавьер. — Он откинулся на подушку и пожал плечами. — Моя мать… вернее, та русалка, что воспитала меня, сказала, что дала мне это имя, потому что не знала, что я… — он резко осекся и замер, а лицо его побледнело. Эрик почувствовал, как Чарльз крепче сжал его руку. — Потому что оно показалось ей красивым, — Чарльз попытался как ни в чем не бывало договорить, но было очевидно, что он что-то скрывает. И Эрик пока не решился вынуждать русала говорить то, о чем он хотел бы не вспоминать.

— Ксавьер, — повторил он, словно заново знакомясь со своим гостем. — Так у вас принято самим выбирать имена?

— Если только ты не помнишь свое имя из прошлой жизни. Многие только его и помнят, — кивнул Чарльз и поерзал на подушке, устраиваясь поудобнее. — Ты же не против, если я буду приплывать к тебе, скажем… — он задумчиво нахмурился, и Эрик ощутил, как Чарльз поглаживает его руку большим пальцем. — До нашего нынешнего пристанища плыть часа два, так что я мог бы навещать тебя раз в пару-тройку дней. Пока мы еще не решили сменить наше убежище. Оно выглядит надежным и… сейчас нам нужно некоторое время побыть на одном месте, чтобы разобраться с семейными проблемами.

— Я буду рад видеть тебя в любое время, — охотно согласился Эрик, радуясь, что ему больше не нужно будет проводить вот так целые недели. В неведении, изнывая от сердечной боли и нарастающих вспышек гнева на собственное бессилие.

— Я надеялся, что ты это скажешь, — Чарльз лукаво прищурился и улыбнулся, медленно виляя хвостом, словно заманивая Эрика придвинуться ближе. Его волосы уже начали высыхать и становились более пушистыми, хотя все еще блестели от влаги, а глаза внимательно следили за человеком.

Эрик хотел спросить его о многом. О том мире, в который Чарльз вынужден возвращаться, о его семье. О проклятых синяках на плечах и руках, пусть даже они уже почти сошли. О том, может ли он остаться, может ли жить здесь всегда. Может ли быть рядом и позволить Эрику быть ближе. Чувствует ли прикосновения его хвост? И может ли Эрик это проверить, коснуться его?

— Эрик? — немного насторожился Чарльз, потому что Леншерр сильнее сжал его руку и придвинулся ближе, его дыхание едва заметно сбилось, а зрачки расширились, заполняя собой серебристую радужку глаз. — Ты в порядке?

Леншерр медленно сглотнул, чувствуя, как дернулся его кадык, перекатываясь под тонкой кожей горла. Его тянуло к Чарльзу так, словно он был центром водоворота, в который нечаянно угодил Эрик. Что бы он ни делал, как сильно бы ни пытался от этого убежать, эта невероятная сила тянула его обратно. И она не успокоится, пока не поглотит его целиком.

Солнце за окном уже успело погрузиться за горизонт, исчезнуть где-то в темной спокойной воде, которая с тихим шумом набегала на берег. Сумерки окутали остров, укрыли густой пеленой дом Эрика, позволяя только свету лампы золотить бледную кожу Чарльза и играть отблесками в его ярких голубых глазах, таких умных и таких наивных. Свет словно обнимал это невероятное подводное создание, скользил по его мягким и ярким губам, и Эрик понимал, что притяжение становится невыносимым и что он не хочет с ним бороться. Чарльз отпустил его руку, медленно вытянул свои пальцы и положил ладони на хвост. Его взгляд стал немного растерянным, а на щеках проступили бледные нежно-розовые пятна.