— Не спеши ты так, а то подавишься, — тихо рассмеялся Эрик и осторожно коснулся руки Чарльза. Тот так и замер, склонившись над подносом, поднял на человека немного настороженный взгляд и медленно проглотил кусок хлеба.

— Хорошо, — кивнул он и правда продолжил есть чуть медленнее, слегка подергивая своим прекрасным хвостом. Свет струился по его гладкой коже и переливался в изящных плавниках, и, глядя на них, Эрик задумался, а правда ли у рыб такие же красивые хвосты, или подобная красота присуща лишь русалкам?

— Не расскажешь, что с тобой произошло? — Эрик поднялся, чтобы принести аптечку из шкафа, и Чарльз внимательно следил за ним взглядом, все еще поглощенный своим завтраком.

— Я попал в шторм, — коротко ответил он, лишь когда Эрик вернулся к кровати.

— Я думал, на дне вода куда спокойнее, — Эрик раскрыл коробку с лекарствами и постарался сохранить спокойный вид. Он уже делал это. Осматривал хвост Чарльза, обрабатывал его раны. Вот только тогда это было так… технично. Словно он правда всего лишь латал трещины на огромной кукле, а сейчас она смотрела на него своими огромными живыми, голубыми как сам океан глазами, полными любопытства и настороженности. И хвост этот теперь не лежал неподвижно, а все время вздрагивал и двигался, словно Чарльзу было сложно усидеть на месте.

— Течение сильное, — пояснил русал и принялся облизывать пальцы, а Эрик с интересом заметил, что у его гостя были маленькие тончайшие перепонки между пальцами, которые едва доходили до середины пальцев.

— Тебя отнесло к берегу от такой дали? Я думал, русалки не подплывают близко к суше, — начал беседу Эрик, а заодно принялся обследовать ссадины и ранки на теле Чарльза, бережно касаясь пальцами тела молодой русалки. От каждого прикосновения он напрягался, хвост его нервно дергался, но юноша, видимо, понимал, что эти прикосновения, и склизкая мазь на его ранах, и даже бинты, как и закрепленные повязки на его ранах — все это для его же блага.

— Ну, обычно да, — Чарльз задумчиво облизнул губы и отвел взгляд.

— Что такое? — не удержался от вопроса Эрик, хоть и понимал, что его русалка, должно быть, не хочет всего рассказывать почти незнакомому человеку.

— Нет, все… Ай! — Чарльз поморщился от боли и дернулся, а Эрик тут же убрал пропитанную раствором вату от его раны, настороженно глядя на русалку, и продолжил, лишь когда тот кивнул и слегка отодвинул поднос с полупустой посудой. — Я просто плавал здесь. Это место мне плохо знакомо, и я хотел осмотреться. А теперь… — Он нахмурился, и взгляд его встал обеспокоенным. — Мне нужно будет вернуться в семью. Как только я поправлюсь.

— Твоя семья здесь? — Эрик сразу же забеспокоился. — Знаешь, это не безопасное место для таких, как ты…

— Знаю. Меня же поймали рыбаки. Я слышал, что они говорили о том, что меня ждет, — кивнул Чарльз и снова поднес руку ко рту, чтобы облизать пальцы.

— Вот, — не выдержал Эрик и протянул ему салфетку. Русал взял ее с озадаченным видом и тогда Эрик лишь вздохнул и присел ближе, начал вытирать руку русала, тщательно обтирая каждый его палец, пока Чарльз растерянно на него смотрел.

— В следующий раз я сделаю сэндвичи. Их можно есть руками, — пообещал Леншерр, откладывая салфетку.

— М-м, хорошо, — кивнул русал, и на какое-то время повисло молчание, Чарльз просто думал о своей сестре и матери, чувствуя, как жгучая вина начинает разгораться внутри его души. И вот уже его побег казался глупым и эгоистичным, пусть даже он до сих пор с трудом мог думать о том, к чему его принуждал Марко. Вот только если он не вернется, это спасет лишь его одного. А обрекать Рейвен на подобную судьбу, да еще со сводным братом или отчимом Чарльз не мог. Это было бы слишком жестоко. И оставалось надеяться, что время все же есть, и Марко простит его побег. Вот только по возвращении его наверняка снова запрут в трюме корабля, а затем и вовсе прикуют цепями, чтобы снова не сбегал. Курт делал так уже не раз, и на запястьях все еще виднелись старые следы от металлических оков. Он сам не заметил, как стал потирать запястье, снова чувствуя давно утихшую боль, и это не скрылось от взгляда Эрика.

— Тебя ловили прежде? — спросил он, глядя на бледные, едва заметные следы на руках русала.

— М? Нет, нет, никогда, — качнул головой Чарльз и поправил волосы. Чем сильнее они высыхали, тем растрепанней казались, только сейчас юноша понял, что волосы у него были довольно длинные и лезли в лицо.

— Тогда откуда?..

— А чем ты занят? Тоже рыбак? — перебил его Чарльз, повиливая хвостом, который был таким длинным, что свисал с края кровати. Русал смотрел на человека своими невозможными глазами и ждал ответа, ненавязчиво давая понять, что не намерен обсуждать свои старые раны.

— Нет, я не рыбак, — помолчав немного, ответил Эрик, вернувшись к ссадинам Чарльза. Он хотел спросить и настоять на ответе, но на деле у него просто не было на это права. И если Чарльз не хотел говорить об этом, то и принуждать не стоило. Вот только на сердце стало тяжело от мысли, что его маленькой русалке может угрожать какая-то опасность, помимо рыбаков Шоу.

— И чем же ты занят?

— А ты любознательная русалка, — Эрик улыбнулся, любуясь своим гостем, но тот так и замер, глядя на него без тени былой радости.

— Какая, к дьяволу, русалка! — едва не захрипел Чарльз и наставил на Эрика вилку, словно это был маленький трезубец.

— А что?..

— Я, по-твоему, похож на бабу? Или привел в дом, только чтобы поиздеваться? — Он зашипел, словно змей, а Эрик от удивления даже не сразу нашелся, что сказать.

— Прости! Я… правда. Нет! Но вас же либо русалками называют, либо морскими дьяволами. И ты не похож на дьявола.

— Я русал! — Чарльз все же ткнул Эрика вилкой, но тот принял кару с пониманием и снова извинился.

— Русал. Хорошо. Прости, я больше не ошибусь.

— Да уж, — фыркнул юноша, повиливая раненным хвостом, но видя виноватый взгляд Эрика, он немного оттаял и, сменив гнев на милость, вернулся к своей еде. — Так чем ты занимаешься? — напомнил юноша свой вопрос.

— Я… — Эрик замолк, на мгновение решив сказать первое, что пришло в его голову — «пират», и стоило этому слову вспыхнуть в его разуме, как за ним тут же появился образ самодовольного Шоу, который одним взглядом говорил, что сколько бы Эрик ни отрицал своей сути, один простой вопрос может заставить его вспомнить о ней. И его душа все еще кричит об океане, пусть даже разум теперь боится воды. — Делаю шлемы и доспехи. Что-то вроде кузнеца.

Чарльз нахмурился, и Эрик понял, что русал, кажется, не знает значения этого слова.

— Я делаю из металла броню для воинов.

— А! — Он тут же улыбнулся, и глаза его засверкали от нашедшего озарения. — А я видел такие! Они как пустое тело человека из железяк! И еще на них всякие красивые узоры. Под водой такие есть, я даже собирал детали, пока мы жили у глубоководной пещеры. Там было немного жутко, но зато в расщелине лежал огромный старый корабль, и на нем было полно всяких интересных вещей. Мы с сестрой спорили, кто дальше заплывет, — он рассмеялся, но по коже его побежали мурашки, и Эрику показалось, что Чарльз на мгновение чего-то испугался.

— У тебя есть сестра? — с интересом спросил Леншерр, протирая хвост своего гостя и осматривая те раны, что были самыми глубокими, думая, стоит ли наложить швы или просто дать русалу восстановиться. На самом деле, не смотря на то, как был измотан и изранен Чарльз, смертельных ран у него не было, но порезы были достаточно глубокими и долго кровоточили, в воде он, должно быть, привлек бы всех акул в окрестности. Но пока должно хватить настоек, мази и бинтов. И как можно больше покоя и спокойствия.

— Ну, она не совсем мне сестра, — Чарльз пожал плечами и задумчиво прикусил губу, думая, как лучше объяснить, пока Эрик обрабатывал его раны, крепя на них повязки, из-за которых ярко-голубой хвост Чарльза теперь покрылся неровными белыми заплатками из марлевой ткани и ваты. — Она живет с нами в стае, и они мне как семья.