— Если это что-то, что верховное командование должно знать…

Он поднял руку в перчатке, призывая ее остановиться и качнул головой:

— Верховное командование не должно беспокоиться о моей личной жизни.

— Твоя личная жизнь? — в темных глазах Леи вспыхнуло удивление.

Люк усмехнулся и кивнул:

— Знаю, это может показаться неожиданным, но я влюбился.

Она протянула руку и накрыла его ладонь своей.

— Это замечательно, Люк! Кто эта счастливица?

Он покраснел и отвёл глаза.

— Это мужчина.

— О, — Лея хихикнула и потрепала Люка по волосам. — Надеюсь, он милый?

— По-своему да.

Люк обрадовался хотя бы тому, что Лея приняла этот факт спокойно. По всей видимости, она испытала некоторое облегчение, избавившись от подозрений, что он всё ещё влюблен в нее, храня смутное чувство, зародившееся при их первой встрече.

— Так кто же он?

Люк снова покачал головой и пробормотал:

— Он не любит меня. По крайней мере, он не хочет этого признавать. И вряд ли он хотел бы, чтобы я говорил о нём с другими людьми. Он думает, что это неправильное чувство.

— Ох, прости, — Лея посмотрела сочувственно, и Люк ободряюще улыбнулся.

— Со мной всё будет в порядке. Я должен рассказать тебе больше, но пока не готов, хорошо? — Люк положил руку Лее на плечо и слегка погладил. — Я не пытаюсь оттолкнуть тебя. Я просто пытаюсь найти правильный ключ, чтобы открыть запертую дверь.

Она встала и задумчиво нахмурилась.

— Надеюсь, в этом нет ничего опасного.

— В любви и на войне всё возможно.

Лея нежно обняла Люка и прошептала:

— Скажи ему о своих чувствах, как только сможешь.

— Я надеюсь, что смогу.

***

«Тайдириум» представлял собой трехкрылый и обтекаемый шаттл имперского производства. Его внешний вид, привычный имперцам, в сочетании с транспондерным кодом, который Альянсу любезно предоставили ботанские шпионы, вселял надежду, что их команде удастся благополучно высадиться на Эндоре.

Шаттл вышел из гиперпространства. Лея, наблюдая за Люком и Ханом, пришла к выводу, что Хан точно не был тем человеком, в которого влюблен Люк. Между ними не было ничего похожего на энергию любовников или тайных увлечений.

Она всё еще находила странным и немного забавным то, что Люк оказался геем. В некотором смысле она была даже рада. Это означало, что она не причинит ему боль, не заставит ревновать, выбрав Хана. И тем не менее, ее огорчало то, что Люк влюбился в человека, которые не отвечает ему взаимностью.

Он несомненно был достоин того, чтобы быть любимым.

Когда «Тайдириум» приблизился к звездному суперразрушителю, глаза Люка расширились, и в них полыхнул страх. Он пробормотал:

— Вейдер на этом корабле.

Хан попытался подшутить и поднять настроение, но Лея понимала, что Люк прав. И когда он прошептал:

— Я ставлю под угрозу операцию. Я не должен был лететь с вами, — она почувствовала его уверенность в сказанном.

В глубине души, в самых дальних закутках шевельнулась мысль, пробравшая до костей ледяным ужасом. Что если её лучший друг влюблен в её злейшего врага? Она оттолкнула жуткую догадку и встряхнулась, словно пытаясь физически избавиться от нее.

***

Взгляд Лорда Вейдера блуждал в космическом пространстве, окрашенном в красноватые оттенки благодаря затемненным линзам визоров. Он видел небольшой челнок типа «Лямбда», однако не сосредотачивался на нём взглядом. Его внимание было направлено на другой объект. На мальчика.

— Куда следует этот челнок? — Вейдер знал ответ, но ему хотелось проверить мальчишку, было любопытно — какой ответ будет дан.

— Шаттл «Тайдириум», назовите свой груз и назначение.

— Запчасти и технический персонал для лесной Луны.

Голос принадлежал контрабандисту, Соло. Даже через искажающие звук передатчики Вейдер сразу его узнал. Значит, мальчишка был с друзьями. Адмирал Пиетт, некоторое время внимательно следя за реакцией Вейдера, наконец спросил:

— Их код просрочен, сэр. Однако он действителен. Нам задержать шаттл?

— Нет. Оставьте их мне. Я сам с этим разберусь, — отрезал Вейдер. Да, он хотел сам разрешить эту проблему.

— Отлично. Продолжайте, — приказал адмирал офицеру-технику.

Вейдер вернулся на свое излюбленное место напротив смотрового иллюминатора и погрузился в Силу, чтобы коснуться сына. Его сердце болезненно желало более полного и мощного контакта, но он подавил это желание, приказав себе не думать. Не чувствовать.

Дыхание Люка застыло в горле, когда он почувствовал присутствие Вейдера в его сознании. Он применил все самообладание, чтобы не реагировать на едва ощутимую ментальную ласку. Люк взял эмоции под контроль. Он очистил свой разум и свое сердце, сосредотачиваясь на кончике носа, погружаясь в полутранс.

Мальчишка скрывает эмоции. Вейдер был доволен. Несмотря на то, что он ясно ощущал Люка в Силе, он понял, что способность закрываться ментальными щитами у сына была достаточна, чтобы скрыть свои чувства от Палпатина. Возможно, они могли бы использовать это в своих интересах.

Вейдер давно понял, что мнимая мудрость Палпатина была ничем иным, как манипуляциями и обманом. Он тщательно хранил свои мысли от Императора, ожидая, когда ему представиться удобный момент для бунта. Он сосредоточил свою ярость на других целях, таких, как Оби-Ван. Его бывший наставник был весьма подходящим объектом для ненависти. Оби-Ван был предателем.

Оби-Ван научил его сына игнорировать мораль.

Вейдер перенаправил свою ярость с Люка на Оби-Вана.

========== …и крик радости. ==========

Император Палпатин пребывал в скверном настроении. Вейдер опустился у его ног на одно колено, воздвигая ментальные барьеры, скрывая свои мысли.

— Я приказал тебе оставаться на корабле.

— Несколько повстанцев преодолели щиты и приземлились на Эндоре.

Словно в досаде, что ученик говорит ему столь очевидные вещи, Палпатин отрезал:

— Я знаю.

— Мой сын с ними.

Вейдер всегда делал акцент на том, как он говорил о Скайуокере — «мой сын», — и это безумно раздражало Палпатина. В механическом ровном голосе было нечто, что Вейдер будто утаивал от Императора.

Но вряд ли ему удастся скрыть что-то от Палпатина. Император решил, что будет действовать более тонко.

— Ты уверен?

— Я… Я чувствую его в Силе, мастер, — снова странная интонация в голосе. Палпатин нахмурился.

— Странно, что я не чувствую, — посмотрев на своего ученика, преклонившего колено перед троном, старший ситх угрожающе произнес: — Надеюсь, ваши чувства по этому вопросу ясны, Лорд Вейдер.

Были ли его чувства ясными? Мальчик единожды обманул Вейдера, хотя он чувствовал себя странно, будто не веря в это до конца. Но это было правдой. Иначе зачем сын допустил его так близко, так чувственно и интимно, зная его личность? И почему скрыл свою?

Разочарование Вейдера было беспредельным. Он находился в растерянности, думая о сыне. Он хотел защитить мальчика от запутанных чувств, которые тот, несомненно, испытывал. Он хотел защитить сына от себя. Он хотел защитить его от Палпатина.

Но он не смог бы сделать ничего из этого, если мастер заподозрит предательство. Вейдер осторожно ответил:

— Они ясны, мастер.

— Ты должен лететь на Священную Луну и ждать его.

Пытаясь осознать услышанное, Вейдер испытал страх. Встреча с Люком была последним, что он хотел. Он не был уверен в том, что сможет контролировать себя, свои желания. Но он должен встретиться с мальчиком, чтобы обеспечить ему защиту, чтобы уберечь его от путей, который приведут лишь к руинам. Он неуверенно спросил:

— Он придёт ко мне?

— Я предчувствую это. Его сострадание к тебе станет для него погибелью. Он придет за тобой, а ты приведешь его ко мне.

Сострадание? Сердце Вейдера сжалось от воспоминания этого давно забытого понятия. Неужели именно оно было мотивом мальчика? Вейдер мысленно вернулся назад, в то время, когда он был джедаем Энакином Скайуокером. Однажды он сказал матери мальчика: