-Ну что, Дарт Вейдер, разомнемся, а молодежь посмотрит.
Ученик кивнул. С Учителем они редко спарринговали. Времени не было. Не воспользоваться таким случаем было грех. Вместо ответа он активировал меч и встал в стойку.
Такого Люк еще не видел. Замерев, он, заворожено следил за боем. Когда сражаются два мастера, зрелище потрясающее. Это было похоже на танец. Смертельно опасный и быстрый. Вот наступает один, второй уворачивается, но следующее па танца и уже наступает другой. Вдруг юношу пронзила мысль: «Один из сражающихся мой отец. А если Император промахнется и не успеет остановить лезвие?! Или отец ошибется». Он похолодел. Руки судорожно сжали перила. Мысль, что он может потерять отца вот так просто, случайно, не приходила ему в голову до сих пор. Бой длился минуты, а Люку казалось, что прошли часы. На лбу выступил холодный пот. Он уже не любовался зрелищем, а думал только о том, быстрее бы это все закончилось.
Наконец противники, чрезвычайно довольные собой, погасили мечи и подошли к юноше. Люк облегченно вздохнул.
-Пошли, перекусим чего-нибудь, - весело позвал отец, совершенно глухой к переживаниям сына.
Уже позже, сидя за столом в офицерской столовой, я, решительно отметя все сомнения, обратился к сыну:
-Пора заняться твоим обучением. Мы посовещались с Учителем. Учить тебя будет он. Занятия должны начаться как можно раньше. Как только у него появится время.
Люк поперхнулся напитком, который пил.
-А у меня спросить вы не сочли нужным, да? Мое мнение вам не интересно?
Надо же у ребенка есть свое мнение, оказывается, а? Какой прогресс по сравнению с тем временем, когда он с ужасом взирал на Дарта Вейдера.
-А что тебя не устраивает? – стараясь говорить спокойно, поинтересовался я, и потянулся к своему стакану.
-Не устраивает? – Люк возмущенно уставился на меня, пытаясь подобрать слова. – Да, все! Я думал… я предполагал, что нужен тебе! - Хорошо, что мы сидели в отдельной комнате, а то мальчик разошелся не на шутку, - а ты только и думал, как меня спихнуть!
-Сын, - я сделал «усталый» вид и посмотрел на ребенка, обвинение было совершенно несправедливое, на мой взгляд, - ну почему сразу спихнуть?
-Да потому что… да я понимаю, конечно, что я ничего не умею, и возиться со мной… - сын отвернулся и замолчал. Я удивленно посмотрел на него. Мальчишка испытывал настоящее горе… Я чего-то не понимаю…Надо решать проблему. Теперь я понял смысл насмешливо-удивленного взгляда, брошенного на меня Учителем. Но поздно.
-Люк, - тихо позвал я, он не оборачивался, - сын, посмотри на меня, ну.. – мальчик нехотя повиновался. – Меньше всего я хочу тебя «спихнуть». Я буду, безусловно, тоже участвовать в твоем обучении, но я слишком заинтересован… что ли? Я не смогу судить объективно. В этом плане Учитель будет лучше. Ты мне веришь? – И так как сын молчал, повторил, - веришь?
Люк внимательно посмотрел на меня, и я почувствовал, что он пытается прощупать меня с помощью Силы, неумело конечно, сквозь мои щиты ему не пробиться, но я специально приоткрылся, хотя сразу почувствовал себя непривычно беззащитным. Наконец, мальчик кивнул.
-Прости. Я понимаю, что надо учиться. И ты, наверное, прав. Просто… ты – это ты. А я кто такой? Просто парнишка с Татуина, пилот – самоучка. – Он снова отвернулся.
Я не удержался и, взяв сына за подбородок, легонько повернул его лицо к себе.
-Ты мой сын. Запомни. И этого достаточно. Я горло любому перегрызу за тебя, без помощи Силы.
Больше мы в тот день об этом не говорили. А потом начались переговоры, и стало не до того.
Крикс Мадина понимал, что на этой планете ему задерживаться больше нельзя. Лея Органа улетела еще накануне. Опасность он чувствовал не хуже джедаев. Он находится здесь дольше положенного, пренебрегая всеми правилами конспирации. Он столько раз инструктировал своих людей, а сейчас сам допускал ошибку за ошибкой. Для него это был непростительный промах. Но промах, на который он шел сознательно. Не зайти к Коре перед отлетом он не мог. Глупость конечно. Но, похоже, вся его жизнь была чередой глупостей. Глупостью больше, глупостью меньше. Да пропади оно все пропадом! Просто зайти и попрощаться…. У него не так много было в жизни привязанностей, в конце концов!
Вот и маленький дом на тихой улице, где остановилась Кора. Он вошел и позвонил во входную дверь. Дверь сразу распахнулась, как - будто его ждали.
-Заходи. Я все думала, увидимся мы здесь еще или нет.
-Мам, кто там? – мальчик лет двенадцати высунулся из соседней комнаты.
-Это ко мне, Артур. Побудь у себя. – И дождавшись, пока тот скрылся, ласково улыбнувшись, пояснила, - Сын. Его на сутки из лагеря отпустили.
-Я догадался. Вот... Зашел попрощаться. Мне надо улетать.
-Уже? – Кора сжала у горла воротник платья.
Да, мне пора. Я напишу при первой возможности….
Шум за дверью заставил его резко обернуться, одновременно выхватывая бластер. «Вот оно, - билось в мозгу, - не успел». Входная дверь распахнулась. В комнату ворвалось несколько штурмовиков. Мадина задвинул Кору за спину. Он готов был биться до последнего.
-Крикс Мадина? Вы арестованы. – Офицер штурмовиков чуть выступил вперед.- Сопротивляться не советую.
Мадина быстро просчитывал варианты. Арест не сулил ничего хорошего, но по всем вариантам получалось, что при попытке побега пострадает Кора, а возможно, и ее сын. Он не мог подвергать опасности женщину, которую любил, уже понимая, что теряет ее навсегда.
-Я сдаюсь офицер. Хозяева ни при чем. – И протянул оружие.
========== Глава 24 ==========
-Генерал Мадина арестован, – сообщил Учитель, прочитав депешу от СИБ
-Много погибших?
-Ни одного. Он сдался. – И посмотрев на меня, счел нужным пояснить, - его поймали в доме дамы его сердца. При сопротивлении могла пострадать ее семья. СИБ хорошо сработала.
Я удивился. Надо же. Кто бы мог подумать: начальник контрразведки и любовь.
«Кто бы мог подумать Дарт Вейдер и заботливый отец», - вторил мне Император.
-Его переправят на «Исполнитель»? – Хотелось взглянуть, ради кого рисковал жизнью мой сын.
Император хмыкнул.
-Учитывая привычку твоего сына выпускать любого ребела, который подвернется под руку, я считаю это нецелесообразным. Его переправят на мой линкор.
Серые стены, серый потолок, серый пол. Все серое в этой клетушке, куда запихнули Крикса Мадину. Ему не стали надевать наручники. Просто втолкнули сюда и оставили наедине со своими мыслями и воспоминаниями. Вот это-то и было самое страшное. Почему – то вспомнились первые шаги на имперской службе. Вот он, молодой коммандер. Вся жизнь впереди. Гибель друзей. Полученные раны. Свадьба. Первые шаги дочки. Улыбка жены. Страшное известие – смерть близких. Даже сейчас, по прошествии стольких лет Мадина в отчаянии сжал голову руками. Тогда он не соображал ничего. Только отомстить. Только месть, казалось, могла заглушить невыносимую тоску. Но нет. Он мстил Империи, а тоска не утихала. Просто стала не такой явной. Просто превратилась в болезненный фон, который все время напоминал о себе в минуты редкого отдыха. Уже заняв пост начальника разведки и контрразведки, Мадина понял, что пытаясь заглушить свою тоску, он делает несчастными другие семьи. Почему – то всплыло в памяти лицо голубоглазого мальчика, когда он оставался прикрывать его отход. Да, и им генерал тоже пожертвовал. Но мальчик выжил. Перешел на сторону Империи. Скайуокер и измена. Мог изменить кто угодно, но только не Скйуокер. Нет. Даже сейчас, в минуту отчаяния, Мадин понимал, что здесь что-то не так. Не так… Но впервые с той минуты когда узнал об этом, генерал порадовался, что хотя бы мальчик выжил в этой бессмысленной борьбе. И правда. Какой смысл в этих убийствах? Мадин расстегнул воротничок и снова уставился в пол. Новое воспоминание: темные глаза Коры. Ее испуганный взгляд, когда он сказал, что улетает. Белобрысый мальчик в соседней комнате. Ее сын. И что теперь?
