Примечательно, что настойчивый молитвенный призыв (обращение) минойцев к своей "Владычице" о ско╛рейшем и благополучном (в части сходства) порождении инотел для загробного инобытия в иномире (вероятно, по образцу небесного Дуата), выразился в окрашивании минойских гробниц в голубой цвет (Alexiou St. Op. cit. P.116). Как отмечает Ю.В. Андреев, "голубая краска... (весьма) широко использовалась при оформлении погре-бальных сооруже╛ний той эпохи. В этот цвет (цвет ясного Неба) были выкрашены потолки и полы ряда критских гробниц и... предметы из состава погребального инвентаря: курильницы, алтари-треножни╛ки... саркофаги" и т.п.. Показательно, что не только на Крите (например, в Катсабе), но и в Гераклионе (Египет) деревянные саркофаги окра╛шивались в голубые цвета (в этот период души всех египтян отправлялись в Дуат). Вероятно, поэтому в погре╛бальный инвентарь раннеминойских мо╛гил редко входят фигурки богини-матери (как, к примеру, антропоморфный сосуд из Кумасы).
Уместно отметить, что с приходом на Крит патриархальных греков-ахейцев молитвен-ный призыв о безотлагательном "участии" Великих матери и отца в порождении инотел (обряд ахейцев носит патриархальную окраску) обращён уже не только преимущественно к Великой матери, но и в значительной степени к богу-отцу. Так, при раскопках микенского толоса "А" в Арханесе (погребение "цари╛цы/принцессы") обнаружены следы принесения в жертву (вероятно, чёрного или красного) быка (по назначению - владыке преисподней) и лошади (дар богине-матери). При этом голова быка была зарыта прямо перед входом в погребальную камеру, а лошадь была убита и расчленена на части в самом толосе (J. Sakellarakis, E. Archanes. P. 76).
Вполне допустимо, что Великая мать, к которой веками возносились настойчивые мо-лебствия о посмертном возрождении, наиболее часто представлялась в образе богини-птицы (со времён (по меньшей мере) верхнего палеолита), поскольку, не только яма-чрево, могила, но и горшки (кувшины) для погребения, и (первоначально) гли╛няные гробы, преимущественно имели форму яйца (из которого, как показывал житейский опыт, обычно появля╛ется на свет новая жизнь).
Так, в культуре "винча" яйцо ассо╛циировалось с утробой, а много позже у подунавцев яйцо символи╛зировало возвращение в материнское лоно (М. Баттистини. 2008)). Весьма ар-хаичным представляется такой древнееврейский обычай как смазывание взби╛тым яй╛цом го-ловы и передней части тела усопшего после его омовения. Подобный акт, по всей вероят-ности, должен был символизировать помещение смазанных частей тела в яйцо (т.е. как бы в лоно Великой матери), дабы обеспечить возрождение умершего (воспроизведение основных черт внешнего вида). После же похорон (ещё в библейский период) совершалась тризна ("сеудат хавраа" - "утешительная трапеза"), на которой скор╛бящему родичу подавалось яйцо (как утешительное напоми╛нание о предстоящем (воз)рождении усопшего).
Соотнесение яйца, как эмблемы порождения жизни, с культом Великой матери, отчётливо высвечивается в земледельческих обрядах плодоро╛дия. Так, немцы во время сева льна нередко добавляли яйца к семенам, а шведы набрасывали яйца на вспаханное поле (Ibid., с.57). У таких финно-угорских этносов, как марийцы и удмурты перед севом подкидывали яйца в воздух (в Небо), а затем зарывали во вспаханную землю-лоно (Uno Holmberg "Die Religion der Tcheremissen". 1926). "Финский крестьянин" дабы обеспечить качественное прорастание семян, "носил в кармане яйцо" в течение всего сева, либо клал его в борозду (Rantasalo, Ackerbau, III, 55-56).
По-видимому, отголосок воспоминания о вере в посмерт╛ное возрождение (в части обу-стройства ямы-чрева) можно усматривать в обычае раскраски яиц (как аналога чрева) в красный цвет (обычай, зафиксированный, к примеру, в Древнем Египте и в России), который представляется сакрально адекватным посыпанию выбеленной ямы-чрева (могилы) красной охрой. Отметим также и то, что во многих мифологиях из яйца, снесённого некой птицей, созда╛вался (творился) мир (см. ниже).
Характерно, что в облике птицы представлялась не только богиня-мать, но и бог-отец - её паредрос. Так, в пещере Lascaux (XVIII-XV тыс. до н.э.) найдены схематические изобра-жения не только женской, но и мужской (с фаллосом) фигуры с птичьей головой (и клювом); т.е. и Двуединое божество виделось в облике птицы.
Примечательно (57.), что у ха-ибри (евреев) есть (сохранился) архаичный обычай: когда ребён╛ка впервые приводили в хедер (в школу), то ему "для изощрения ума и укрепления памяти" давали съесть яйцо, а потом водили к водам реки (здесь и то, и другое связано с культом Господа Бога - отца (ранее Энки/Абба)).
Помимо этого яйцо - также и "Яйцо Вселенной", "Мировое" яйцо, из которого создаются, в частности, демиургом Кусар-ва-Хусасом Небо и Земля (богиня-мать и бог-отец). Так, по китайской легенде первочеловек (первобог) Пань-гу зародился (появился) в извечном (вероятно, водном) Хаосе из первояйца. Когда Пань-гу проломил скорлупу яйца, то из всего "чистого (светлого) и легкого" образовалось небо (концепция янь, - белая часть "круга"), а "тяжелое и грязное (тёмное)" опустилось вниз и образовало землю (концепция инь, - тёмная часть "круга" ). Великая богиня Никта (Ночь), будучи демиуром, порождает серебряное яйцо и "создаёт" из него амбивалентную Луну (по другой версии андрогина Фанета, "Перво╛рожденного"). Итак, как представляется, яйцо, как эмблема, изначально соотносилось с Двуединым божеством в образе птицы. Так (Фиванский миф), белый нильский гусь (Великий Гоготун) снёс на холме Бен-Бен (в первозданной тьме) золотое яйцо, из которого вылупился солярный (Амон-)Ра.
Сакральную тождественность кувшина и лона демонстрирует один др.-инд. миф (Рам. VII 56, 57), где говорится, что риши Агастья был зачат и родился в кувшине: при виде ап-сары Урваши (нугиг небес) семя богов Митры и Варуны излилось в этот кувшин.
Очевидно, что и при погребении в пещерах (гротах) также руководствовались убеждением: пещера при захо╛роне╛нии - эквивалент утробы богини-матери. Так, одна из наиболее известных критских пещер, находящаяся близ Кносса (М. Nilsson "The Minoan Mycenaean Religion", p53 sq.), была посвящена доэллинской богине де╛торожде╛ния Илифии (т.е. и в III тыс. до н.э. бытовало представление об адекватности чрева богини-матери её палеолитическому аналогу (пещере, яме)). Примечательно, что и Гера, и Ар╛темида, как помощницы при, родах назывались "Илифиями". Ещё в VI в. до н.э. Ферекид Сиросский говорил о "недрах", "ямах". "пещерах" и "вратах" как об объектах, соотносимых с представ╛лением о "рождении и исхожде╛нии (в иномир) души (тени)" (Порфирий). Так, пещера на мозаике (ок. 1100 года) "Рождество Христово" (церковь Успения Богородицы при монастыре в Дафни (Греция)). изображена в виде расселины в земле, перед которой на красной подстилке овальной формы возлежит Богородица. Принято полагать, что эта пещера соотносится с лоном Великой матери (Ян Балека. 2008): "Пещера - лоно, где вызревает и... рождается жизнь, но одновременно это и всепоглощающая тьма потустороннего мира" (так, о некой "пещере Су" в старинных китайских источниках говорится как о входе в царство мёртвых (49.)).
Принято полагать, что "план многих... скальных... склепов Мальты, гале╛рейных гробниц Британских островов и французского побережья Атлантики поразительно напоминает... фигуру "толстой дамы". При этом "вход (на плане)... всегда соответствует месту (детородного органа)", - уточняет А.Б. Зубов. "Как правило, гробницам придавали яйце╛видные, маткообразные или антропо╛морфные фор╛мы, представляющие часть или все тело богини... кро╛ме того, в архи╛тектуре гробниц и святилищ важную роль играл ее лобковый треугольник" (М. Гимбутас).
