- Подожди. Нет. Нет, нет, только не говори мне, что… тот раз… – Баки не мог собраться с мыслями, слишком шокированный, чтобы внятно это спросить. Стив ощутил, как жар заливает шею, печет в щеках.

- Не скажу. Но… в общем-то, так и есть, - он чуть виновато улыбнулся.

И Баки сокрушенно прикрыл глаза.

Да, Баки был первым человеком, с которым у него была связь. И, до настоящего момента, единственным.

Стив немного стеснялся этого факта своей биографии. Не то, чтобы ему не хотелось чего-то другого…

Баки, наверное, чувствовал вину. Потому и девушек с ним знакомил, делился опытом, подбадривал и поощрял, навязчиво толкая в объятья очередных Нэнси, Терез и Элен. И теперь наверняка решил, что Капитан Америка – сексуальный символ нации, просто не мог устоять перед соблазнами современности. Но в действительности как-то все не получалось. Сперва Стив не располагал девушек к такого рода вниманию, а затем сыворотка, война… Не было времени, была Пегги и осторожные планы, потом он тосковал по Баки, потом – по Пегги, а потом появилась Шэрон, и тоже как-то все без особого пыла, без огня.

Соблазнять Стив никогда не умел, да и вообще побаивался женщин. Во время войны он поработал в женском коллективе, посмотрел на девушек в естественной среде обитания и понял, что доверять им не сможет еще долгое-долгое время. А так… на него делали ставки, его целовали, ему вешались на шею, с ним кокетничали, его пытались увлечь. И чем больше все это сыпалось на него, тем меньше эмоций вызывало.

Да, Стив чувствовал, что что-то упустил. До текущего момента.

А теперь был оглушительно рад, что все так вышло. Потому что вид пунцового Баки умилял его до слез.

Но разразиться комментариями по этому поводу Баки не успел – Стив притянул его обратно, мазнув по щеке поцелуем, добрался до губ. И все стало как надо.

Баки не возражал. Кажется, это новое открытие придало ему сил, потому что из тела ушла скованность, целовал он жарче, щупал и гладил между ног увереннее. Почти грубо. Чертовски хорошо.

- Хочешь как тогда?

- Хочу как сейчас.

Все получилось спонтанно, почти без подготовки. Стив позволил этому порыву подхватить себя и нести, чтобы не засомневаться, чтобы страх и нервозность не взяли верх. Они катались по кровати, гладили друг друга, терлись кожей по коже, обещая, целовались куда придется, отрывисто и невпопад. Распаляя друг друга. Стив стыдливо раскрывал себя пальцами в массажном масле – Баки его просил, и пил во все зрачки, то, как Стив делает это, поглаживая себя блестящими пальцами. Стив уже знал, что Баки не преувеличивал насчет фантазий.

Страшно не было. Внутри подергивалось радостное предчувствие оживить ощущения, а что пришлось заниматься такими бесстыдствами… одного выражения глаз, которым Баки смотрел на него, было достаточно, чтобы примириться с этим. В конце концов, Стив и правда ему задолжал…

- Тебе неудобно. Давай по-другому…

- Нет. Хочу тебя видеть, - голос его упал на октаву ниже, отчего у Стива завибрировало в животе.

Баки сидел на кровати между его разведенных ног, бедра Стива лежали у него на бедрах, и Стив, держась руками за колени Баки, смотрел из-под приспущенных от страсти век, как Баки направляет себя рукой.

Когда он проникает – это больно, Стив невольно шипит от распирающего вторжения, сжимаясь, чувствуя укол иррационального страха, что Баки хочет влезть в него целиком, как рука в перчатку. Но Баки теперь суперсолдат, может дробить гранит, если захочет – не то, что смирять непокорную тесноту строптивого тела. Но когда тот мучительно стонет, Стив с огромным трудом вспоминает, что он-то тоже суперсолдат, затем думает о напряжении и силе сжатия, и негромко смеется, понимая, что теперь они точно стоят друг друга.

- Помоги мне немного, а? – Баки улыбался, но паника в глазах наводила на мысли о капканах и западне.

- Думаешь, я помню, как? – хрипло заметил Стив, стараясь подавить рефлекс. – Я был пьян.

- Вытолкни меня.

Стив рискнул, стыдливо напрягаясь мышцами навстречу вторжению, и Баки вдруг одним толчком оказался внутри, до самого конца, легко и почти беспрепятственно, заставив Стива ахнуть от удивления и наполнения.

- Вот так, - шепнул Баки, широко улыбаясь, и выражение лица у него в этот момент было такое счастливое, какого Стив не видел у него ни разу в этом веке. Ни разу с начала войны. Желание, нежность, радость. Восторг. И столько любви было в серых глазах, что у Стива захватило дух. – Вот так, маленький…

Стив едва не рассмеялся от такого эпитета, но тут же подавил смех, побоявшись, что тот заставит его снова сжаться. Этого не хотелось. Боль почти ушла, а Баки был внутри, и только приняв его до конца, заглотив собой целиком, Стив понял, как же сильно его хотел. Как сильно скучал по этому ощущению. Баки был внутри так распирающе полно, что становилось трудно дышать. Кровь выстукивала ритмы барабанов в месте соединения.

Почти забытая давящая раскрытость, уязвимость… Хотелось глубже, сильнее и в ритм.

Баки шевельнулся и двинулся, медленно пошел обратно, и стало совсем не до смеха.

- Стив…

Массажное масло пришлось как раз кстати, но напряжение сказывалось, и Баки приходилось пробиваться с усилием, на грани боли, они больше мучили друг друга, чем ласкали, но обоим было плевать – желание соединиться было сильнее, и это единение стало для Стива ошеломительным. Он держал ладони на коленях у Баки, двигался всем телом; эти ощущения обескураживали, путали центры боли и удовольствия во всем теле. Когда Баки двинулся внутри как-то особенно удачно, бедра сами взметнулись ему навстречу. Тело отвечало Баки. Стив уловил ритм и потянулся к нему всем собой, подстраиваясь, подыгрывая толчкам неумело, на пробу, но Баки ощутил, что он хочет двигаться, чуть изменил положение тела, сел на пятки, позволив Стиву держать себя ногами, чтобы им обоим было удобнее – и стало совсем хорошо. Стало в такт, глубоко и ритмично.

Между ног пульсировало и горело. Баки, двигаясь, держал руку на груди у Стива, вел пальцами по ложбинке между грудными мышцами, по животу, напряженно трепещущему под его ладонью. Гладил раскрытой ладонью, плотно прижатой к коже, как если бы хотел охватить как можно больше Стива за раз, медленно, дразняще, просто ради удовольствия, просто потому, что ему теперь можно. Он приходил в восторг от одного того, что имеет на это право. Стив смотрел на него, и в этот момент любил его больше всего на свете, тонул в этом чувстве. И ощущал, что Баки будет первым. Слишком долго хотел этого. Слишком сильно. Он приближался, но старался сдерживаться, чтобы не начать вколачиваться с той бешеной скоростью, на которую теперь был способен.

Стив весь стянулся к ощущению Баки в себе, к его ритму, к частым тугим толчкам. И застонал, когда Баки обхватил его, сжал в кулак. Давление росло, поднималось в нем из глубин, готовое вот-вот прорваться…

И Стив начал. Видел сквозь туманную пелену – Баки понял, что он собирается сделать. И не запретил. Глаза у него подернулись туманной мутью, Баки было хорошо, и это был удачный момент.

Стив начал читать.

Уверенно и ритмично, как заклинание.

- Желание. Ржавый. Семнадцать. Рассвет…

Баки вбивался на каждом слове, всаживал себя до конца в одном отчетливом ритме с чеканным кодом, соединяя тела вплотную, резко, с оттяжкой, размашистыми рывками превозмогая боль, страх, мешая их с удовольствием и вползающим в сознание ледяным безумием. Горячая страсть и холодная сила соединялись, смешивались внутри, скручиваясь пружиной подступающего оргазма. Баки хищно вскрикивал на каждое слово, двигаясь, двигаясь, пока Стив хрипло не прервался на предпоследнем. Один. Давая им время ощутить друг друга.

Струна натянулась так сильно, что на руке у Баки канатами вздулись лиловые вены. Он, почти не дыша, глянул на Стива мутными глазами, и тот, заметив в них красную сеть лопнувших от напряжения капилляров, кивнул.

И почти сразу был смят. Баки слепо отдался ритму собственного тела и начал вколачиваться так, что в первую секунду Стиву показалось, что тот разорвет его. Пришлось закусить губу, чтобы не застонать. Испугался, что это может сбить код. Толчки слились в одно горячее безостановочное скольжение, жгучее и болезненное, но Баки так сладко и горячо терся там, словно вот-вот внутри Стива должна была вспыхнуть искра и подпалить бикфордов шнур. Давление росло, ширилось. Баки находился уже на самой грани, когда Стив протянул к нему руку, и тот послушно склонился, дав отчертить по потному горячему лбу сигнальный жест – то, что было жизненно нужно, когда эти двое замерли вот так, близко – в одном шаге друг от друга…