…Чтоб одну стеклянную неволю разменять на тысячу других…

(с) «Пикник»

Кровь пьют руками

(с) Г.Л. Олди

НОЛЬ

Стоило отдать Гельмуту Земо должное, он не кричал никогда. Ни от боли, ни от гнева. Он вообще вел себя тихо. Не полнился торжеством, не злорадствовал. Смотрел перед собой спокойным взглядом выжженного изнутри человека. Иногда отвечал на вопросы, но чаще не отвечал, за что его били током, и после каждого разряда, едва придя в себя, Земо улыбался легкой скучной улыбкой, буквально означающей: «Да плевал я на вашу боль».

Росса этот тип приводил в тихое бешенство. Росс был с ним напорист. Может быть, даже слишком напорист, и позволял себе вещи, которых старался избегать в подобных ситуациях. Не хотел признаваться себе в том, что его всерьез пугают такие типы, как этот. Те, кому уже нечего терять. Их не расколешь, на них не надавишь, от них не дождешься раскаянья. Им действительно плевать на боль. Россу доводилось видеть таких.

Уже мертвый, но еще живой.

Казалось, выпусти Земо из камеры, он только улыбнется – и с этой счастливой улыбкой перережет себе горло.

Эмеретт Росс охотно и легко позволил бы ему это, посчитав, что так даже лучше для общего блага, но, к сожалению, ублюдок был ему нужен. Одним из убеждений Росса было: «Террористы не ходят поодиночке». Того же мнения придерживалось и начальство, вплоть до самого верха. У этого хмыря были сообщники. Не могло не быть. Ему помогли достать и доставить бомбу в Берлин, скоординировать действия, да и вообще такую сложную операцию невозможно осуществить в одиночку в столь короткий срок. Кроме, разве что, взрыва в Вене. В это Росс был готов поверить охотно: у человека неприятности – и он палит в кого попало. Брейвик, опять же…

Но вот все остальное…

Земо молчал уже почти два месяца. Сперва с ним работали люди Росса, теперь за дело взялся он сам, хотя уже ощутимо ломило виски и всерьез раздражало собственное бессилие. Земо молчал. Его не трогали даже слова о жене и сыне – подлый прием, на который пришлось пойти от безысходности, поскольку других инструментов у них уже не осталось. И даже, казалось, разреши им Конгресс завтра использовать дыбу и розги, это не поможет. По ту сторону пустых, мертвенно спокойных глаз не осталось ничего, кроме угольного пепелища и осознания, что все, что можно было сделать, чтобы утолить выжигающую нутро жажду мести, уже сделано.

Росс невольно поежился. Нет, этот парень был ему чертовски неприятен.

- Мне нужны имена, Гельмут. И количество. Так кто? Сослуживцы? Если понадобится, мы проверим их всех.

- Вы уже проверили их всех, агент Росс, - последовал негромкий ответ. Земо смотрел прямо перед собой, и губы его чуть кривились в улыбке, как если бы он видел что-то приятное, а вовсе не разозленного правительственного агента через бронированное стекло спецкамеры. – И ничего не нашли. Поэтому вы тут.

Самое скверное было в том, что ублюдок был прав. Они уже прошерстили все его ближайшее окружение, но это не принесло ничего, кроме нескольких повесток в международный суд за вмешательство в частную жизнь.

- Можем проверить еще раз. И еще раз. А потом их семьи. А потом их родственников и знакомых. А потом…

- В Соковии хватает людей, которым есть, за что мстить самим Мстителям, - заметил Земо негромко.

- Очень хорошо, - медовым тоном откликнулся Росс. – Мне нужны их имена. И количество.

Молчание. Ласковая улыбка, от которой Росс с ужасом ощутил себя агентом Старлинг из «Молчания ягнят».

- Мне. Нужны. Имена! – взорвался он. – Хватит ерепениться! Все уже кончено!

- Кто вам такое сказал? – Земо впервые за разговор удивленно поднял голову.

У Росса похолодело в животе.

- Вы о чем? А, кажется, понял. Что, подговорили дружков на диверсию? Попробуете совершить побег?

- Какое сегодня число? – вдруг спросил Земо. Это что-то значило, и Росс был почему-то уверен, что это «что-то» однозначно из разряда «ничего хорошего». Следовало усилить охрану. Втрое.

- А какая вам разница? – он медленно скрестил руки на груди. Земо усмехнулся шире.

- Просто если мои подсчеты верны, и сегодня действительно третье июля, вам сейчас лучше думать не обо мне.

- Что это значит?!

Молчание. Улыбка. Росс остервенело нажал на кнопку. Разряд. Еще один. Земо дернулся в кресле, сильно запрокидывая голову назад, и прикрыл глаза, пережидая, пока уляжется боль.

- Со мной не шутят! – рыкнул Росс. – Отвечайте! Что это значит?!

Смех. Тихий, хриплый рокот. Слова, которые раздались вслед за этим, были полны почти дружеского участия.

- Надеюсь, мой маленький подарок придется Капитану Роджерсу по душе. Передавайте ему привет от меня.

И Земо улыбнулся побледневшему Россу. Ласково и страшно.

*

Где-то совсем в другом месте встрепенулась темнота в углублении кресла. Свет экрана старенького телевизора, бубнящего о погоде на завтра, высветил немолодого, крепко сбитого мужчину, смотрящего на настенные часы. Мужчина тяжело поднялся и, прихрамывая, вышел в пустую соседнюю комнату, где опустился на колени и лезвием ножа подцепил доски старого, истертого до седины паркета. Наконец он сумел приподнять квадрат соединенных друг с другом дощечек, открывших тайник в полу.

В тайнике лежала коробка.

Эту коробку неполных два месяца тому назад ему принес посыльный почтовой службы, когда еще не отгремели повсюду шокирующие новости о Мстителях, соглашении и поимке Гельмута Земо. В коробке лежали две вещи, одной из которых был старый красный блокнот с потемневшей звездой на обложке, а второй – письмо с инструкциями. До назначенного времени тогда оставалось восемь недель.

Теперь – час.

Взяв письмо, человек пошел в ванную, еще раз перечитал написанное, печально хмыкнул пару раз и поднес к письму зажигалку.

Монитор светился мертвенно-бледным прямоугольником из дальнего угла темной комнаты. Пальцы мужчины, уже заметно скрученные артритом, неожиданно бойко застрекотали по клавишам. Стрекот продолжался долго, все оставшееся время.

«Семнадцать»… «Печь»… «Возвращение на Родину»…

Ввод.

Мужчина грузно откинулся на спинку стула и с видимым удовольствием закурил сигарету, если бы, конечно, кто-то мог это видеть. Дом был пуст, хотя казалось, что кроме сквозняка по нему еще бродит эхо чужих голосов. Мужчина смотрел в экран, делая одну затяжку за другой, катая на языке терпкий дым и выдыхая его сквозь ноздри. Затем загасил окурок о столешницу. Скользнул долгим взглядом по ряду фотографий на книжной полке.

После чего спокойно, недрогнувшей рукой сунул табельный пистолет себе в рот.

*

Стив проснулся от телефонной трели в начале шестого утра, смутно подумав, что в Нью-Йорке-то сейчас еще полночь, самое начало первого. И только потом сообразил, почему подумал об этом.

Звонил ТОТ САМЫЙ номер.

- Я слушаю, Тони.

Сперва Стива тронула отчаянная надежда, что Старк звонит поздравить его, хотя он сразу отбросил эту мысль.

Слишком рано.

- Данные по Зимнему Солдату слиты на «Викиликс», - голос Тони прозвучал отрывисто и быстро. – За пять минут уже разлетелись по сети. Мы все подчистим, но бога ради, убери его с улиц и проверь чертов код.

«Спасибо» ошеломленный, утративший всякую сонливость Стив сказал уже в пустоту.

Насколько же легко, оказывается, можно одной фразой сломать почти пришедшую в норму жизнь. Данные по Солдату попали в сеть… Он понял, что неподвижно сидит на кровати с телефоном в руке уже несколько минут, пялясь в темноту перед собой, когда услышал звук входящего сообщения.

Ряд слов. Кириллица.

*

Т’Чалла наблюдал за ними из центра комнаты. Чуть дальше, прижимая планшеты к груди, толпились медики и лаборанты, и было совершенно непонятно, кого они опасаются больше – своего короля или человека, крепко пристегнутого ремнями к основанию криокапсулы. Стеклянный купол был опущен, холод давно ушел, и к коже Баки уже вернулся естественный здоровый цвет. Стив знал, что правая рука друга, если ее коснуться, окажется теплой. На металлический обрубок левой он старался не смотреть лишний раз.