- К сожалению, организм Первенца невосприимчив к анестезии. Как видите, и сыворотка имеет свои побочные эффекты, - вежливый смешок. – Поэтому мы собираемся усовершенствовать ее и внести кое-какие изменения. Сделать солдат более невосприимчивыми к яду змей, насекомых и опасных моллюсков, а также…

Крик на фоне обрывается. «Пауза». Но Тони Старк смотрит не на длинную иглу в руке хирурга и не на очкарика с его елейной улыбкой. Он смотрит ему за спину. На людей, стоящих чуть поодаль в полумраке, вне зоны яркого света. На «наших дорогих инвесторов».

На человека в первом ряду с планшеткой в руке.

…Он никогда не спрашивал себя, что было в той машине. Хотя знал, там что-то было…

…Он никогда не спрашивал себя, зачем инженеру оборудование для синтеза сыворотки суперсолдата.

И еще… он старался не спрашивать себя, мог ли основатель ЩИТа не знать о ГИДРЕ у себя под носом.

Он смотрел архив ГИДРЫ. Этого человека не должно было быть на экране. Его не должно было быть в этой комнате в апреле восемьдесят восьмого, потому что он сказал, что уехал в Цюрих, по делам компании…

Впрочем, это вполне мог быть и Цюрих. И все это могло относиться к делам компании.

Как там сказал этот очкарик? «Усовершенствовать и внести изменения»? Значит, этим ты был занят, да?..

Тони выключил магнитофон, вжимаясь лбом в черный экран.

Тишина была звонкой и полнилась криками.

*

Неделя выдалась паршивой. Самой паршивой из всех, какие он помнил. Разве что, кроме плена…

Эту неделю он выбрасывал себя в работу. В восстановление Базы (спасибо Ванде, до самого подвала), в погоню за преступниками, ошалевшими от счастья из-за раскола национальных героев. В обмундирование команды, в реабилитацию Роудса… Он сознательно загонял себя работой, не высыпаясь, чтобы не думать.

Он не хотел думать об этом. Но не думать было выше его сил.

Его ведь никто не пытал. Это не было снаффами истязателей. То, что видел Тони, имело другое название.

Рекламные ролики.

Полвека у них был один Барнс. Первенец, единственный выживший. Одного им было мало. Нужна была армия таких же. А чтобы привлечь инвесторов и растрясти их кошельки на продолжение проекта по разработке сыворотки, нужно было продемонстрировать, насколько он хорош. Способность переносить удары током, яды, раны, допросы… Реклама. Потому-то они и записывали его обучение. Языки, оружие, боевые искусства… Потому специально собирали все его удачные миссии. Использовали его как опытный образец. «Смотрите, наш чудо-прибор выдерживает попадание…». Гении маркетинга! Черт бы их побрал.

Им нужны были суперсолдаты. Которые, скорее всего, сами потом и разберутся с «дорогими инвесторами», когда роль последних будет исполнена. И это исполнение найдет свое место на полке в архиве.

Найдет… нашло.

В субботу он напился. Сильно, до пустого оцепенения. Потом на нетвердых ногах спустился в подвал, в свою мастерскую, и с остекленевшим взглядом щедро лил виски на расцарапанный щит со звездой.

Первенец. Единственный выживший. Почти полвека тишины, затем «наш дорогой инвестор», авария через три года – и сразу четверо, или пятеро, или сколько их там было, застреленных в криокапсулах?.. Новеньких зимних солдатиков. Выводок. Молодняк из костного мозга Первенца. После девяносто первого…

Он уже видел их тренировки здесь же, в архиве, в разделе «обучение». Специально полез, будь оно неладно…

- Сержант Барнс?..

ВРЕШЬ!

Бутылка полетела в стену, взорвавшись осколками.

Не верю! После стольких лет, в темноте, после аварии, при его-то нынешнем облике?!.. Нет. Этот небритый патлатый хмырь не тянет на того смазливого юнца сороковых, которого ты помнил. А помнил ли? Почти полвека прошло! Это Роджерсу положено узнавать дружка по запаху, да и проспал он все это время, но ты…

Ты знал. Ты знал, кого за тобой послали. Знал, что Барнс – ликвидатор ГИДРЫ, парень с металлической рукой на столе. Ведь это из его костного мозга ты помог выделить сыворотку, ты, одержимый идеей армии суперсолдат!

- У нас нет оборудования для синтеза…

Оборудование. Сколько раз ты рассказывал, что это ты проектировал оборудование для лаборатории Эрскина, превратившее заморыша в национальный символ?..

Что они тебе посулили?! Армию суперсолдат на службе США?!.. Ты решил оставить ее себе, не так ли?..

Он крушил мебель, бил стены, что-то трещало, хрустело и ломалось под его ударами, но он не замечал этого. Ему было упоительно хорошо. Он рычал, выкрикивал свое страшное понимание, снова, и снова, и снова…

- Сержант Барнс…

Врешь. Ты позвал его по имени не потому, что узнал. Ты пытался сбить ему программу. И просчитался…

Тони Старк сидел на полу, тяжело дыша. В полном разгроме. Рука почему-то болела. Он поднял ее к глазам и с удивлением обнаружил порез на ладони. Порезался об осколок бутылки? Должно быть, когда падал на пол.

Сжал и разжал пальцы. Кровь пошла сильнее. И губы его против воли изогнулись в усмешке.

Какая ирония…

Стало нечем дышать. Тони Старк уткнулся лицом в колени и разрыдался в голос.

*

Он спустится в подвал еще через неделю. Медленно и мерно, словно спускался в Аид.

Эта неделя прошла… он даже не мог определить, как именно. Сложно. В работе.

Мысль была болезненной и жгучей, как прикосновение к ожогу. Но он шел вниз. Упрямо и мерно.

Нет, не ради просмотра. Пленок было еще много, но он уже знал, что больше не притронется к ним. Его жажда мести насытилась раньше, чем они закончились, и человек на экране мало напоминал воплощение зла, которому еще совсем недавно хотелось свернуть шею. Ах, как же этого хотелось! Всеми фибрами души. Хотелось схватить его за горло и что есть мочи колотить о бетонный пол головой, пока удары не сменятся хлюпающим влажным звуком, или пока ненавистная шея не хрустнет под железными пальцами…

Это ушло. Нет, он не испытывал жалости или сочувствия, но ярость улеглась. Поэтому он шел в подвал и на сей раз даже почти не пил. Его мутило от виски и от самого себя.

Он походил кругами, дважды ударил грушу, потер лицо, собираясь с мыслями. Пока не подошел к столу в дальнем конце мастерской, где лежала обгоревшая металлическая рука. Он долго смотрел на нее, затем потянулся и тронул неживые пальцы. Карающая длань, да?..

Тони Старк задумчиво склонил голову набок, что-то прикидывая в уме, поймал себя на этом, помянул черта, шумно выдохнул воздух… и окончательно понял, что обречен.

- Пятница, - громко позвал он. – Просыпайся. Поиграем.