— Ты это серьёзно… — произносит Баки.

Стив кивает.

— Я всё ещё адски на тебя зол, — уведомляет он.

Стив снова кивает и шагает чуть ближе, в груди мерцает надежда. Он опускается на колени меж разведённых ног Баки, точно как тогда, в тёмной спальне несколько месяцев назад. Баки следит за ним огромными глазами.

— Ты ведь знаешь, — повторяет Стив мягко, — ты знаешь, как сильно.

Секунда тишины и…

— О Господи, — выдыхает Баки, — Господи, Стив, иди сюда, — и он склоняется вниз, а Стив тянется вверх, обхватывая лицо Баки ладонями.

Баки вцепляется ему в рубашку, жмётся к нему, и на мгновение они так замирают, держась друг за друга, дыша одним воздухом, но Баки подталкивает нос Стива своим, и Стив поднимает лицо и прижимается ртом к его рту, крепко и целенаправленно.

Баки сдавленно стонет ему в рот, пальцами сминая рубашку, и отвечает немедленно; его губы касаются губ упоительно хорошо, и кажется, ему не достаёт практики – ещё бы, им обоим не достаёт – но Баки издаёт тихие, мягкие звуки, целует жёстко, почти отчаянно, и хватает воздух, когда Стив прикусывает ему нижнюю губу. Стив проскальзывает языком ему в рот, слизывая его тепло, и никак не уложит в голове: он целует Баки, целует Баки – и он улыбается в поцелуй, и Баки урчит, отвечая улыбкой. Он получает столько же, сколько и отдаёт, зарывается пальцами Стиву в волосы, обхватывает рукой подбородок и ведёт металлическим пальцем вдоль челюсти, пока Стив не открывается ему ещё больше.

Спустя несколько лихорадочных минут Стив отстраняется, задыхаясь.

— Нет, нет, хей, — мурлычет Баки, не открывая глаз, его щёки пылают, — вернись и поцелуй меня, Стиви, я ждал слишком долго…

— Господи, Баки, — Стив почти смеётся, не может удержать смех, и снова вскидывается и целует его, ещё и ещё, быстрыми, лёгкими поцелуями, большим пальцем гладит Баки скулу. А потом останавливается, наконец осознавая слова.

— Погоди, — переспрашивает Стив, — как долго?

— Как долго что? — рассеянно вторит Баки; он весь сияет, губы алые и зацелованные, глаза горят той самой теплотой, с которой он всю жизнь глядел на Стива и… вот чёрт!..

— Как долго ты ждал?

Баки отводит глаза:

— Да неважно, забудь об этом.

— Нет, скажи, — внезапно Стиву нужно знать ответ. Он прижимается ближе, одной рукой обхватывая его бедро, другой обнимая за шею.

— Стив…

— Бак…

— Да не знаю! — выпаливает Баки отчаянно, и не смотрит в глаза, и Стив тут же жалеет, что настаивал. — Господи, я даже… всегда, ладно? С тех пор, как мы были детьми, мне тогда ещё и девчонки не нравились. Я даже не знал, что это значит, просто знал, что… — он обрывается, прикусив губу.

— Прости меня, — тихо просит Стив. — Прости, что не понимал так долго, — ждёт, пока Баки снова обернётся к нему, и продолжает с печальной улыбкой: — Даже мой лучший друг считает меня сложным на подъём в таких делах.

Баки посмеивается:

— Ты никогда не умел разговаривать с девушками.

— И всё ещё не умею. Наверно поэтому Кэрри из разработки сказала, что я оставил её равнодушной.

— Кэрри из разработки не распознала бы чудо, даже танцуй оно голым у неё в гостиной.

— Ты прав, — со всей серьёзностью соглашается Стив. — Пожалуй, стоило так и поступить.

Баки фыркает, совсем непристойно, и Стиву приходится поцеловать его за это. Они проводят так ещё пару минут, неторопливо целуя, изучая друг друга, и теперь Баки отрывается первым, вжимается лбом ему в лоб.

— Уверен, точно? — спрашивает он.

— Да, — отвечает Стив, — я весь твой, Бак.

Баки улыбается широко и чарующе, морщинки собираются у глаз.

— Господи, Роджерс, я этого не заслуживаю. И я уже твой, всегда был.

Стив нахмуривается:

— Во мне нет ничего, что бы ты не заслуживал.

Баки не отвечает, и Стив снова целует его, в губы, и в щёку, и ниже вдоль шеи.

— Ты заслуживаешь, придурок, заслуживаешь всё, что только есть, — бормочет он, задевая губами кожу, и Баки откидывается в кресле, подставляя шею с тихим вдохом.

— Я хочу касаться тебя везде, — шепчет он, глаза его закрыты, и Стив вспыхивает до кончиков ушей.

— Мой живот, — говорит он виновато, — мне запрещены… физические нагрузки.

Баки стонет:

— И долго?

— С неделю?

— Ты меня убиваешь, приятель, — но сам улыбается. — Ладно, идём, займёмся тем, что тебя не напряжёт, — поднявшись, мягко увлекает Стива за собой в гостиную. — Вот, садись на диван.

— Баки, что?..

— Просто доверься мне, — отвечает Баки, и Стив повинуется. Но когда тот опускается на колени у него между ног и тянется к ширинке, Стив роняет челюсть. Баки предупреждающе вскидывает руку: — Неа, так будет.

— Ты не обязан…

— Стив, — Баки мрачно глядит в упор, — я ждал этого восемьдесят лет.

Стив со щелчком захлопывает рот.

— Как я и думал, — самодовольно тянет Баки и обхватывает его через джинсы, Стив давится воздухом – ухмылка Баки становится шире. Он раскрывает пуговицу: — Чёртовы хаки, Стив, ты не обязан одеваться на свой возраст, — расстёгивает молнию и тёплыми живыми пальцами прослеживает член по всей длине, ухмыляясь, когда тот дёргается от касания.

— Чёрт, а ты уже готов, верно, — мурлычет Баки, легко удерживая Стива через ткань, — охрененно твёрдый, Стиви, чёрт возьми…

— Хорош подлизываться и прикоснись уже ко мне, пока нам не стукнуло по девяносто шесть, — безголосо шепчет Стив, подозревая, что за это Баки будет дразнить его до потери пульса – после, но сейчас Баки только смеётся, и стаскивает боксёры, и наконец обхватывает член Стива горячей рукой.

Стив не в состоянии сдержать стон. Баки оглаживает его раз, другой, третий, уверенно и крепко, а потом без предупреждения склоняется и берёт его в рот, и Стив видит звёзды. Рот у Баки тёплый, влажный, он обхватывает и мучительно медленно движется вверх и вниз; левой рукой Баки придерживает основание члена, правой – играет с яичками, и всё, что остаётся Стиву – откинуться назад и смотреть, и попытаться не сойти с ума от зрелища. Язык Баки порхает над головкой, Стив снова стонет, и потянувшись, запускает пальцы в короткие волосы Баки. Тот соскальзывает с члена и открытым ртом прижимается к внутренней стороне бедра, лижет от корня до головки и снова забирает глубоко в себя, и Стив что-то бессвязно лепечет, в основном его имя, и стискивает пальцы в волосах, не в силах отвести взгляд.

Он тянет Баки за волосы спустя пару минут, но тот лишь кратко кивает, и Стив кончает очень жёстко, стараясь не толкнуться внутрь. Баки не отстраняется всё это время, горло работает, пока он глотает, а затем выпускает его, вздохнув довольно и тихо, и вытирает рот правой рукой.

Он ухмыляется Стиву, губы у него красные, непристойные. Стив немедленно дёргает Баки наверх, себе на колени, игнорируя острую вспышку в забинтованном животе, целует грязно и жёстко, пробуя собственный вкус у Баки на языке, и забирается ему в штаны, оборачивает пальцы вокруг члена и приводит к разрядке, пока тот стонет ему в рот, подрагивая бёдрами.

Баки кончает ему в руку и оседает сверху, задыхаясь ему в шею. Стив целует его макушку.

Пару минут оба пытаются перевести дух, затем Баки говорит:

— Вот уж не думал, что ты такой разговорчивый.

— Похоже, тебе предстоит многое обо мне узнать, — отзывается Стив.

— Похоже, — сместившись, не забыв про живот, Баки ложится на Стиве удобней, и улыбается ему, и выглядит до смешного счастливым, волосы встрёпаны, рот всё так же горит, и Стив притягивает его ближе, получше устраивая обоих.

Если он и шепчет что-то Баки на ухо, это останется между ними.

*

эпилог

*

— Мне всё это не нравится, — ноет Стив.

— Прости, — откликается Тони, — мне позвонить в службу утешения? Уж поверь, как бы тебя не воротило с этого, меня воротит ещё больше.