Стив барахтается в этих мыслях, как муха в паутине, и ему кажется, что этот день никогда не закончится — но вечер все равно наступает как-то неожиданно быстро, а вместе с ним возможность хоть на пару часов забыть обо всем, кроме работы.
Группа поддержки знает свое дело: до пожарного люка Стив и Джеймс добираются незамеченными. Внутри склада они разделяются, и Стив проходит мимо стеллажей с ящиками вглубь помещения: вряд ли что-то незаконное будут хранить недалеко от выхода.
В первом открытом им ящике матово блестят стволы охотничьих ружей, во втором тоже, и только на пятом Стиву везет: свето-звуковые гранаты на гладкоствольное оружие явно не тянут.
— Бинго! — бормочет наушник голосом Марии Хилл. — Дай-ка получше рассмотреть.
Еще через три ящика Стив натыкается на противотанковые мины.
— Ого, это уже пахнет международной контрабандой оружия, — восхищается Мария. — И ведь почти не прячутся, мерзавцы.
Стива вдруг как током дергает мысль о Джеймсе — и тут же тонет где-то в глубинах сознания, прежде чем Стив успевает за нее ухватиться. Он растерянно рассматривает аккуратные кругляши в ящике. Ну и при чем здесь Джеймс?
— Стив, уходи, — вдруг ровно говорит Мария. — Что-то не так. Они перезапустили систему видеонаблюдения, и мы, похоже, не успели вовремя перехватить сигнал.
Ее последние слова тонут в вое сирены.
Стив несется по проходу, следуя указаниям Марии, в висках мерно пульсирует кровь, и Стиву страшно: где Джеймс и что с ним? Джеймс-Джеймс-Джеймс, снова Джеймс, черт бы побрал все на свете!
— На развилке направо, — командует Мария. — Молодец, теперь налево.
То, что происходит дальше, Стив не может себе объяснить. То ли сказались бессонные ночи, то ли выматывающие мысли о Джеймсе — он сворачивает направо.
— Я сказала: налево! — оглушает его крик Марии, но уже поздно: Стив выскакивает прямо на охранника, и в живот ему смотрит дуло автомата.
— Заболтай его, — нервно советует Мария. — Барнс уже разделался со своим, направляю его к тебе.
— Нет! Я сам справлюсь! — кричит ей в ответ Стив.
— Стоять! — орет одновременно с ним охранник, и Стив поднимает руки, демонстрируя пустые ладони.
— Тихо, приятель, — успокаивающе говорит он, поглядывая на напряженный палец на спусковом крючке. Стрелять в помещении, битком набитом оружием — самоубийство, и охранник не может этого не знать, но он заметно нервничает, и Стив его понимает. Он чуть ли не жалеет, что выглядит таким… пугающе большим. — Классные ботинки.
— А? — обалдело отзывается охранник.
— На e-bay покупал? — продолжает нести чушь Стив. — Удобная штука этот Интернет, правда?
Охранник трясет головой и орет в рацию:
— Пит! Я в пятнадцатом секторе, поймал одного! Пит?
Его паника почти ощутима физически, и Стив чуть не стонет. Плохо, как же все плохо.
— Спокойно, приятель, — просит он и делает осторожный шаг вперед, и в эту секунду что-то шумно падает справа, и палец на спусковом крючке дергается. Стив бросается в сторону от короткой автоматной очереди и успевает подумать: «Это конец», прежде чем спину обдает жаром и грохотом взрыва выметает из головы все мысли вместе с сознанием.
Первое, что он слышит, приходя в себя, это дикий мат Джеймса. «Жив», — с облегчением думает Стив и кашляет от повисшей в воздухе гари.
— Давай, Роджерс, помоги мне, мать твою! — рычит Джеймс, и Стив прищуривается, пытаясь сфокусировать зрение.
Вокруг полыхает пожар, и от жара болит все тело. Но больше всего почему-то нога. Стив опускает взгляд и обнаруживает, что ее придавило железной балкой, и металлическая рука безуспешно пытается ее поднять. Стив старается помочь, но мышцы вялые, не слушаются, а слева детонирует очередной ящик с оружием.
— Уходи отсюда, — говорит Стив, глядя в перепачканное сажей лицо Джеймса. — Скорей!
Он знает, что услышит в ответ, еще до того, как Джеймс успевает открыть рот: это упрямство в каждой черточке знакомо до боли.
— Нет! Без тебя не уйду!
В глазах щиплет, и Стив готов поспорить, что вовсе не от дыма.
«Нет! Без тебя не уйду!» — кричал Баки, цепляясь за перила, и вокруг так же рвалось к потолку пламя и грохотало от взрывов.
Этот идиот и правда останется и умрет вместе с ним. Как умер бы Баки. «Умрет-умрет-умрет», — оглушительно стучит в висках, и эта мысль придает Стиву сил. Балка поддается, и Стив, извиваясь, выбирается из-под нее. Джеймс тащит его за шиворот вверх, обнимает за плечи и орет:
— Куда идти, Мария?
Глаза слезятся, и больно-больно-больно, и Стив едва переставляет ноги, подволакивая наверняка переломанную правую, а в висках все стучит: «Умрет-умрет-умрет», и это невыносимо. Шаг, еще шаг, и еще один, подальше от огня, господи, пусть он останется жив, он заслужил не меньше, чем Баки.
Они через столько прошли вместе, но Стив все равно не верит, что выбрались и в этот раз, когда в лицо дует свежий ветерок. Джеймс наконец-то его отпускает и со стоном оседает на землю, и Стив только сейчас с ужасом видит, что левый бок у него — сплошная спекшаяся рана, а из живота льется кровь, и как он дошел, да еще и Стива на себе вытащил, непонятно.
— Не смей, придурок! — орет он, и страх колотится в висках, бежит по всему телу, сдавливая грудь и застилая глаза слезами. — Вот только попробуй!
Он цепляется за Джеймса, и тащит его подальше от проклятого склада, и обещает никогда больше не отпускать. Первого, кто пытается его оторвать от израненного тела, Стив встречает ударом и немного успокаивается, только когда слышит голос Фьюри:
— Капитан Роджерс! Стив, успокойся!
— Я чуть его не угробил, — шепчет Стив, как в бреду: — Он говорил: «Пока ты себя не угробил» — а я чуть не угробил его. Я чуть его не угробил.
========== Часть 6 ==========
Стив почти не чувствует боли, когда в больнице из него выковыривают осколки и вправляют кости в ноге: паника все заглушает. Он отказывается оставаться в палате и сидит под дверями операционной, где спасают Джеймса, а потом устраивается в кресле у его кровати.
— Он выкарабкается, — сочувственно говорит ему миловидная женщина-врач, пришедшая снять показания медицинских приборов. — Любой другой умер бы от одних только ожогов, но, если верить карте, у него какая-то невероятная скорость регенерации, так что он выкарабкается.
Стив верит — и не верит. Джеймс слишком бледен, и, хоть и дышит сам, без аппарата, грудь под бинтами почти не подымается. Стив то и дело ждет, что кардиограф противно запищит и по монитору побежит сплошная линия.
Когда Джеймс наконец открывает глаза, у Стива даже голова кружится от облегчения.
— Привет, — жалко улыбается он. — Ты как?
Джеймс смотрит на него, словно не узнает, и слабо говорит:
— У тебя лицо плывет. — А потом пытается пошевелиться и шипит: — Больно.
— Не двигайся, — просит его Стив и накрывает рукой его ладонь на одеяле.
— Больно, — повторяет Джеймс, словно не верит, что в этом мире может существовать боль. — Я не сплю?
— Да вроде нет, — усмехается Стив.
— У тебя лицо плывет, — снова говорит Джеймс, и в его голосе звучит ужас, а пальцы под ладонью Стива вдруг начинают мелко трястись. — Я не сплю, а у тебя лицо плывет.
Его всего колотит, непонятно почему, так, что смотреть страшно, и Стив орет:
— Сестра!
Он тянется к кнопке вызова, но Джеймс цепляется за него, дергает на себя, вжимает железные пальцы в плечо с такой силой, что Стиву кажется: сейчас захрустят кости.
— У тебя лицо плывет, — задыхаясь, повторяет Джеймс, как заведенный, и глаза у него абсолютно дикие, а от панического ужаса в его голосе у Стива бегут мурашки по спине.
— Все хорошо, слышишь? — говорит он и встряхивает Джеймса за плечи. — Все хорошо, так и должно быть, тебя накачали обезболивающим по самые уши, вот и плывет перед глазами, понимаешь? Так и должно быть, Джеймс, ты меня слышишь? Успокойся.
Стиву приходится повторить это несколько раз, пока до Джеймса наконец доходит. Он резко обмякает, оседает на подушку, но по-прежнему цепляется за Стива как утопающий за соломинку. Стив осторожно разжимает металлические пальцы на своем плече и успокаивающе поглаживает дрожащие живые.
