Она кивнула.

— Его не похоронили. Он все еще в часовне. Мы должны пойти туда, — она отошла от попугая. — Ты видела, что я могу сделать. Мы должны попасть туда, пока еще не слишком поздно.

— Но… зачем? — спросила я. — Зачем возвращать его, Дина?

Попугай вдруг заговорил:

— Зачем? Зачем? Зачем?

Глаза Дины за большими круглыми очками расширились. На ее бледных щеках выступили розовые пятна.

— Потому что я увидела его первой.

Я выдохнула.

— А? Что это значит? Это бред.

— Я увидела его первой, Кейтлин, и сейчас моя очередь, — она направилась к двери. — Пришла пора ему стать моим.

— Дина, подожди, — сказала я, поспешив за ней. — Подожди. Я не стану этого делать. Я не хочу оживлять Блэйда.

Она обернулась с выпученными от злости глазами.

— Почему нет? Я думала, ты его любишь. Думала, ты сходишь по нему с ума.

— Я… Я тоже так думала, — дрожащим голосом ответила я. — Но нет. Я не могу сделать этого. Я не хочу его возвращать. Этого не будет, потому что…

Я замолчала. Я почти призналась, почему не хочу возвращать Блэйда. Чуть не рассказала ей, что это я его убила. И если он вернется… если он вернется…

Я не знала, что Блэйд со мной сделает, и ужасно боялась узнать это.

Я почти призналась. Была готова объяснить. Но сомневалась. Я стояла там и напряженно думала. Мне не хотелось доверяться этой странной пугающей девочке. Что она сделает, если узнает обо мне правду, узнает правду об убийстве Блэйда?

Я знала, что не смогу рассказать Дине правду. Как знала и то, что должна убраться от нее подальше.

Я сделала глубокий вдох, повернулась к двери и сорвалась с места. Подняв обе руки, я отпихнула Дину с дороги.

Дина ошеломленно вскрикнула и немного попятилась, потеряв равновесие на время, как раз достаточное для того, чтобы я смогла сбежать. Я выскочила в коридор, грохоча ботинками по полу, посмотрела направо, потом налево.

Куда? Откуда мы пришли?

Выкрикивая мое имя, в коридор выбежала Дина. Я повернула и понеслась направо. В тускло освещенном коридоре не было ни единой подсказки, куда бежать.

Двери комнат, мимо которых я пробегала, были закрыты. Сквозь высокое окно в конце коридора падал серый вечерний свет. От этого мне казалось, что я бегу сквозь туман.

Пробегая мимо зеркала, я мельком взглянула на себя, растрепанную и испуганную. В конце этого коридора в обе стороны расходился еще один длинный коридор.

Я снова повернула направо. Я помнила, что в этом странном старом гостевом домике всего одна дверь. Но вот бежала я к ней или от нее?

Крики Дины, беспрестанно повторяющей мое имя, преследовали меня, отражаясь от стен.

У меня закололо в боку. Я прижала к нему руку, но продолжила бежать. Коридор закончился широкой черной дверью. Это был не вход. Похоже, я все-таки повернула не туда. А теперь я была в ловушке. Если только…

Я схватилась за обе ручки и распахнула дверь. Моему взгляду предстала огромная темная комната, темноту разрезали два узких луча света, падающих с высокого потолка.

Крики Дины стояли у меня в ушах, я захлопнула за собой дверь. Зашарила по ней в поисках замка. Но нет. Я его не нашла.

Задыхаясь, я метнулась в чернильную тьму комнаты Посмотрела вверх на лампы-близнецы. Такая таинственность. А затем я проследила взглядом за светом вниз… вниз… до самого пола.

А затем издала сдавленный вскрик.

И изумленно уставилась на две стеклянных витрины. Стоящие на полу высокие стеклянные ящики, сверкающие на свету. А внутри…

Боже мой.

Двое людей. Мужчина и женщина. Одетые в черные костюмы, как для похорон. Стоят абсолютно неподвижно. Глаза широко раскрыты. Оба смотрят куда-то вдаль, прямо перед собой, не друг на друга.

У мужчины были короткие черные волосы и темные глаза. У женщины — каштановые волосы до плеч и яро-голубые глаза. Их лица были странного оранжевого цвета.

Просто манекены, подумала я. Магазинные манекены для одежды.

Но почему они были там? Спрятаны в задней комнате? Манекены в стеклянных ящиках с направленными на них прожекторами, как будто они выставлены на витрине?

Все еще пытаясь восстановить дыхание, я подошла на пару шагов ближе. Руки мужчины висели по бокам. Тыльная сторона ладоней была сморщенной, как у настоящей человеческой ладони. На левой руке женщины было бриллиантовое обручальное кольцо.

Позади меня с грохотом распахнулась дверь. Я охнула и обернулась.

В дверном проеме, расставив руки, стояла Дина. Она перевела взгляд с меня на витрины. Затем снова посмотрела мне в глаза.

— Вижу, ты уже познакомилась с моими родителями, — сказала она.

22

Я открыла рот, но не смогла выдавить из себя ни звука. Я уставилась на нее с открытым ртом, мои ноги так сильно дрожали, что я чуть не упала.

Наконец голос вернулся:

— Это же шутка, да? Ты ведь шутишь?

Она покачала головой. «Нет, не шутка. Это мама и папа во плоти»

— Но как, — выдавила я. — То есть, почему? То есть…

— Мне не должны были позволять посещать те занятия по таксидермии, — сказала она.

Я в ночном кошмаре.

Вот о чем я подумала, Дневник.

Я отвернулась от витрин. Больше я не могла выносить их вида. Прижала руки к горлу, пытаясь удержать свой обед внутри.

— Это же манекены, да? — спросила я. — Я слышала истории о твоей семье, Дина. Но этого не может быть. Я ни за что не поверю, что ты сделала чучела из своих родителей.

У меня нет времени на объяснения, — сказала она. Они были очень надоедливыми людьми. В действительности, у меня не было выбора.

Она схватила меня за руку и потащила в коридор. Должно быть я была в шоке, или что-то вроде того. Я позволила ей затащить меня в ее комнату, не сопротивляясь.

Возбудившийся при виде нас попугайчик подскакивал на жердочке. Высокий бурьян за широким окном колыхался от легкого ветерка.

— Ты поможешь мне, Кейтлин, — мягко сказала Дина. Она сняла очки и потерла глаза. Без очков ее глаза выглядели намного меньше. — У тебя нет выбора.

Я продолжала молча смотреть на нее. У меня перед глазами стояли лица пары из стеклянных ящиков. Женщина была очень похожа на Дину.

— Сейчас ты пойдешь со мной в часовню, — сказала Дина тихим ровным голосом. — Мы вернем Блэйда к жизни.

— Нет. Не могу, — ко мне наконец вернулся голос. — Я не могу вернуть его. Я не хочу этого.

А затем вдруг я ей все рассказала. Просто само вырвалось.

— Дина, я не хочу снова видеть Блэйда, — сказала я. — Я не могу его видеть. Потому что… потому что это я его убила.

Дина подскочила ко мне и схватила меня за плечи. Она изо всех сил встряхнула меня. На ее лице появилась презрительная усмешка.

— Ты дура! — воскликнула она. — Это не ты его убила. Это я!

23

У меня с губ сорвался судорожный вскрик. Она толкнула меня, и я попятилась. Затем восстановила равновесие, но голова у меня продолжала кружиться.

Я смотрела на Дину, часто дыша.

Ее волосы разметались вокруг головы, как живые. Ее обычно бледное лицо было красным, губы плотно сжаты.

Она лгала? Скорее всего.

— Ты… ты там была? — выдавила я. — Во дворе у Блэйда? Когда… когда я пырнула его?

— Я пырнула его, — возразила она и скрестила руки перед грудью. — То есть, заставила тебя его пырнуть. Ты действовала не по собственной воле, Кейтлин. Ты… ты слишком любила его, чтобы убить.

Дина была не в состоянии контролировать свою ревность. Последние слова она выплюнула с перекошенным от гнева лицом.

— Но зачем? — спросила я. — Зачем его убивать? По какой причине?