— Запишите в протокол, что мисс Кларк, — он сделал паузу, снова глянув в бумаги, — не является матерью этого ребенка.

Луиза коротко кивнула, на мгновение прикрыв глаза и поджав губы. Хорошо. Хорошо. Всё будет хорошо. Ведь всё проходит, и это пройдет.

Всегда же всё проходило. Это как царапина, которая всё равно заживет. Правда, здесь больше дело смахивало на рубец, который будет заживать долго.

Будет выбаливать и пульсировать. Будет напоминать о себе. Но в итоге время вылечит. Оно — лучший лекарь.

Внутри что-то завертелось, как маленький смерч, от осознания, и она резко почувствовала прилив тошноты. Вскочив с места, Кларк вылетела из зала суда, даже не успев захватить вещи.

Уилл ждал её у входа в здание с сумкой в руках. Было холодно, и ему пришлось вжать голову в плечи, потому что о шапке как-то не подумал.

Она шла ему навстречу со своим черно-белым длинным шарфом на шее и бордовой шапкой на голове. Едва заметно улыбалась, покачивая головой.

— Ты в порядке? — заботливо спросил он, подходя ближе.

Уилл заключил её в объятия, уткнувшись носом в макушку и вдыхая её запах. Шампунь с запахом кокоса. Он скучал по этому. До щемящем боли в грудной клетке скучал.

— Да, конечно, — честно сказала она, выдыхая слова в его черное пальто.

Трейнор выпустил её из объятий, заглядывая в глаза.

— Ты справишься с этим. Мы справимся, хорошо?

Лу кивнула, когда он потянулся к ней за поцелуем, обхватывая лицо ладонью.

— Я бы не стала этого делать. Меня только что стошнило.

Уилл сдавленно засмеялся и поцеловал её в лоб, когда она закрыла глаза.

— Ладно, мне пора, — она отошла на шаг, забирая сумку и направляясь в обратную сторону. — Кстати, костюм тебе к лицу.

Трейнор улыбнулся, провожая её взглядом. И, кажется, именно тогда он понял, что больше никогда не сможет вот так просто её отпустить.

Луиза шла по улице, вдыхая морозный воздух полной грудью. Пахло приближающимся Рождеством. Раздавался яркий звон колокольчиков, кругом кипела предпраздничная суматоха.

Повсюду мигали приветливые огни гирлянд, и виднелись верхушки наряженных Рождественских елей. И всё это помогло Луизе понять: всё будет хорошо.

Она просто знала. Она просто была в этом уверена.

— Привет ещё раз, — поприветствовала внезапно появившаяся перед глазами Катина, немного нервно дернув рукой. — Ну, так… Может. Встретимся ещё… Может, жизнь сведет наши дорожки.

— Думаю, вряд ли, — Луиза улыбнулась. Как хорошо правду говорить, верно?

Катина улыбнулась в ответ, согласно кивнув. Действительно, оборванка из дальнего района и образованная деловая леди. Тут же черным по белому всё написано.

— Знаешь, — вдруг вспомнила Белочка. — Я уже две недели не пью Доктора Пеппера и Ред Булл.

— Ты молодец, — Луиза кивнула, открыто улыбнувшись. — Правда.

Они немного помолчали. Наверное, так и должно было случиться. Судьба ерунды не посоветует. Да, она ведет всё по-своему. Устраивает всё не так, как мы хотим, но.

В итоге-то всё равно дает награду. В основном, за терпение. За силу воли. За смирение.

Катину внезапно резко передернуло, и вдруг послышался плеск воды. Луиза шокировано распахнула рот, глядя вниз.

— Катина, вода льется! — воскликнула она, указывая ей под ноги.

— Черт, я что, в штаны надула? — раздосадовано протянула она, всплеснув руками.

— Нет же, глупенькая. Катина, у тебя воды отошли!

========== Эпилог ==========

— На три недели раньше срока! Что за трындец!

Катина хваталась руками за живот, буквально раздирая кожу на нем короткими ногтями, когда Лу помогла медсестрам усадить её в коляску для таких случаев.

— Он меня будто ножом режет!

— Тише, ты успокойся, ладно? — пыталась успокоить Луиза не столько её, сколько себя. — Дыши только, Кэт.

Белочка верещала не своим голосом, хватаясь за подлокотники с такой силой, что у неё побелели костяшки пальцев.

Кларк передернуло. Неужели так больно? Да быть не может. Просто Белочка всегда чрезмерно эмоциональна. Хотя… Кто знает, кто знает…

Приятного вида смуглая девушка в белом халате подоспела в тот момент, когда Кларк с другой медсестрой ввезла Катину в родильное отделение.

— Я ею займусь, — без прелюдий начала она. — Кем вы ей приходитесь? Только с родными можно.

Кларк не нашла, что ответить. Растерялась в тот самый момент. Кем ей приходилась Катина Хинксли?

Знакомая. Суррогатная мать. Оторва. Соседка. Несносная соседка. Подруга. Товарищ. Близкая душа. Предательница. Лгунья. Раскаявшаяся знакомая. Список растет, но главного слова она всё равно никак не могла отыскать.

— Сестра! Она моя родная сестра! — заорала Катина, закидывая голову наверх, чтобы испепеляющим взглядом уничтожить медсестру. — Газу! Газу давай в отделение!

Смуглая девушка внешне нисколько не удивилась такой реакции, словно такие сумасшедшие роженицы были у неё каждый день перед завтраком, поэтому переняла коляску и покатила Катину в сопровождении Лу в указанную палату.

— Вытащите его из меня, мать вашу!

Катина орала. Просто орала не своим голосом. Весь её лоб покрылся испариной, она хватала руками всё, что попадалось ей на пути.

Выбила бумаги у проходящей мимо сестры, схватилась за гирлянду стоящей на пути рождественской ели. И чуть было не лишила капельницы с обезболивающим пожилого мужчины.

Она кричала, чтобы ей вкололи обезболивающее. Во весь голос. И даже не слушала попытки Лу уговорить её этого не делать, но, после трех или пяти минут беспрестанного монолога Кларк, она всё-таки согласилась не делать этого.

И решила рожать самостоятельно.

Врач, который ждал со своей акушеркой девушек в своей палате, помог усадить Катину на специальную кушетку. Под её непрекращающийся ор и попытки стукнуть врача.

«Да просто бесит», — сквозь зубы прошипела Катина, когда Лу поинтересовалась, зачем она постоянно намеревалась стукнуть его по рукам или голове.

— Так, давайте-ка поднатужимся, — доктор не переставал улыбаться.

Постоянно напоминал, что это лучший момент в жизни каждой будущей матери и всячески подбадривал Хинксли, которая всё равно по-прежнему хотела его придушить.

Луиза стояла рядом в специальном халате и с шапочкой на голове вот уже пятнадцать минут и слушала, как Катина тужилась с интервалом в определенное время.

В голове Кларк уже стоял гул, словно от лопастей вертолета, руки не слушались, ноги стали ватными. И её немного шатало.

— Черт, Лу. Я так рада, что ты здесь, — запыхавшись, выдавила из себя Катина, резко сжимая до побелевших костяшек пальцы Кларк. — Только видок у тебя не комильфо.

— Голова кружится, — созналась она, когда Хинксли снова в рычащем рыке начала тужиться.

И тогда всё перед её глазами завертелось замысловатым калейдоскопом. Земля под ногами стала больше похожа на непрочный тройной слой пищевой пленки, а из головы вылетели разом все мысли.

Стало темно. Тихо. И, впервые за долгое время, максимально спокойно.

***

— Эй, сестрица.

Где-то в глубине сознания слышится знакомый голос, который помогает Кларк не с первой попытки открыть глаза.

В комнате было очень ярко и светло, но это не помешало Лу понять, что к её кровати подошла, улыбаясь, Трина.

— Как ты?

Луиза потерла лицо ладонями и чуть привстала на локтях, чтобы приподняться выше. Тогда она и поняла, что лежит в бледно-голубой постели и бережно укутана одеялом.

— Стыдно. Упала в обморок у всех на виду в родильном отделении.

Трина улыбнулась, скрещивая руки на груди. Они всё ещё были в больнице, Лу поняла это по запаху хлорки, который доносился из коридора. Дверь в палату была открыта.

— Оливер привезет тебе вещи, — улыбчиво сказала она, потрепав сестру по голове. А ещё мама приехала.

Луиза кивнула. Не хотелось говорить, хотя чувствовала она себя сейчас хорошо. Очень даже хорошо.

— Да, и ещё кое-кто зашел к тебе поздороваться.

Трина прошла к двери и выглянула из палаты, жестом приглашая кого-то войти. Она не удивилась, когда увидела волнующегося Уилла.