– Криштиан, – кивнул самый неприметный из эльфов, сверкнув аккуратными белыми клычками. Тут, видимо, вампир наследил, притом не так давно. Либо дедушка, либо отец.

– Терек, – махнул рукой мой подопечный. На первый взгляд в нём не было ничего необычного, но волосы парня немного отливали синим, и из-под сбившегося во время бега шёлкового шарфика выглядывали полупрозрачные чешуйки. Русал… Русал и эльфийка. Один вопрос: каким образом? До сих пор русалов-полукровок не появлялось. Защите этого Светлого тоже нужно уделить больше внимания, иначе от жаждущих знаний адепток не спастись. Уж слишком велик соблазн изучить этого во всех смыслах экзотичного юношу.

– Киесарэль, – это был парень с крохотными рожками. Одет он был в длинные широкие штаны, больше похожие на юбку. Такие носили все сатиры, чтобы спрятать хвост и копытца. Что странно, Светлый носил имя чистокровного эльфа. Любопытненько.

– Нэль-он, – назвался последний из эльфов. Этот выделялся на общем фоне только бледностью, которая могла быть связана как с плохим самочувствием, так и с расовыми особенностями.

– Данталион, – представился, наконец, фей. Руки его были сложены на груди, а взгляд красноречиво говорил обо всём, что Светлый думал по поводу моей нескромной персоны. И почему только богиня выбрала его мне в мужья? Лучше б с Эросом мою судьбу связала. И ведь даже не убьёшь этого хмыря, наши жизни связаны. Да уж, умеет та девчонка обряды выбирать. – И что нам теперь с этим делать? – Вопросил новоявленный супруг, указывая на своё запястье. Как мысли читает, ей богу.

– Пятнадцать лет бороться с влечением, – пожала плечами я, тайно радуясь, что обряд, хоть и являлся Истинным, был заключён без клятв и соглашения сторон, – если брак не будет консуммирован на протяжении этих лет, браслеты спадут. То же самое произойдёт, если кто-то из нас действительно полюбит и докажет искренность своих чувств богине.

– Влечение? – вычленил фей самое важное для себя.

– Это, – подняла я руку, позволяя упасть рукаву мантии, – что-то вроде артефакта под кожей. Часть символов призвана укрепить связь супругов, так что да, без взаимного влечения нам не обойтись. К счастью, нам нужно будет пережить только этот год – вернёшься в Светлые земли, и связь ослабнет.

Я внимательно посмотрела на Эроса, давая понять, что всё сказанное мной касается и его тоже. Эльф в ответ кивнул. Одновременно с этим раздался звонок, оповещающий о начале пары, и толпа адепток, только подбежавших к дверям аудитории, разочарованно выдохнула.

Расстроенные студентки разошлись по кабинетам. Остались только около двадцати девушек, которые скромно опустили головы и прошли за парты. Будто и не они вовсе только что преследовали нас.

Следом за девушками вошла мужская часть потока. Кто-то заинтересованно косился на меня, кто-то равнодушно, кто-то с удивлением или отвращением, но в одном парни были единодушны – в желании разделить Светлых на атомы. На месте эльфов я бы уже писала завещание.

– Ну, чего столпились? Рассаживаемся, – вместо приветствия небрежно обронил вошедший следом за адептами преподаватель. Молодой ведьмак был мне незнаком, а потому я не сводила с него настороженно-заинтересованного взгляда. Было любопытно, насколько строгим окажется мужчина, и смогу ли я иногда просыпать на его пары.

Такое пристальное внимание не осталось незамеченным, но преподаватель расценил его по-своему:

– Что, нравлюсь?

– Вы очень сексуальны, – недолго думая, призналась я, и потопала на любимое ещё с первого курса место у окна. Эльфята двинулись следом, словно приклеенные, вызвав у парней снисходительные улыбки, а то и откровенный смех. Который, впрочем, быстро прервался несколькими смачными подзатыльниками.

«Так держать, девчонки!» – подумала я, опускаясь на скамью.

– Таким образом, мы с вами получим простейшее заклинание для поднятия зомби. Напоминаю, что… – глубокий бархатный голос преподавателя действовал не хуже снотворного. – Адептка Римо, что я должен вам напомнить?

– Что данное заклинание только поднимет зомби, но не позволит его контролировать, – ответила я автоматически, не разлепляя глаз. Сказывалось внезапное пробуждение и напряжение последних шестидесяти минут. Да и голос, опять же. Вот бы ведьмак мне сказки на ночь рассказывал…

– Если я и буду рассказывать вам сказки, Римо, то только те, после которых вам обязательно приснятся кошмары, – ответил на мои мысли преподаватель по основам некромантии.

– Если вы будете рядом, магистр, то сниться мне будут исключительно эротические сны, – подумала я, кажется, снова вслух. Адепты, прислушивавшиеся к нашему с преподавателем диалогу, захихикали.

– Римо, а вы хотя бы понимаете, с кем сейчас говорите? – раздалось вкрадчивое уточнение прямо надо мной. Я отлепила лицо от парты, пальцами подняла непослушные веки и смерила ведьмака изучающим взглядом. Подумав, кивнула и, снова устраивая голову на парте, ответила:

– С мужчиной моей мечты.

В аудитории наступила мёртвая тишина. Прекратились даже шепотки первокурсниц и шорох бумаги.

– Я смотрю, вам совсем не интересна моя лекция.

– Просто пытаюсь посмотреть эротические сны, пока вы рядом. Не отходите, пожалуйста, далеко.

В аудитории стало ещё тише, хотя, казалось бы, куда больше. Наверное, мухи упали в обморок от моей честности. Она, кстати, была явлением для меня редким, а потому странным. В последний раз, когда я отвечала честно, на мне использовали дурман.

Дурман? Чёрт!

Короткая мысль обожгла сознание, заставив подскочить. Первый признак отравления дурманом – сонливость. Сразу после этого тянет на откровения. Ещё немного, и я стану выполнять всё, что мне прикажут, а после – смерть. Безболезненная, но необратимая.

– Неужели вы снизошли до нашего скромного общества, адептка? – с саркастичной улыбкой протянул преподаватель. Я, даже не удостоив его взглядом, вскочила с места и рванула в лаборантскую. Чуть шевельнула пальцами, приподнимая щит на двери. Плетения не разорвутся, но барьер поднимется, как ткань, пропустит меня и опустится следом. Больших магических затрат это не требует, но концентрация должна была быть отменной. В любой другой момент я вряд ли бы справилась, однако сейчас мой организм медленно умирал. Чего только не сделаешь, зная, что вот-вот превратишься в живого зомби, а потом действительно откинешь копыта. А ведь в аудитории сидела не я одна…

Последняя мысль заставила меня ускориться. Возможно, прямо сейчас кому-то нужна моя помощь, но никто этого не понимает. Страх подгонял, руки всё быстрее перебирали колбы и пузырёчки, стоящие на полках. Нужное зелье, по закону подлости, стояло в самой глубине шкафа. Но главное то, что я его нашла!

Издав радостный вопль, я схватила один из пузырьков и сделала щедрый глоток. Слабость отступила мгновенно, отчего слегка закружилась голова, но времени на то, чтобы прийти в себя, у меня не было. Поманила пальцем все остальные флаконы с зельем из полыни и мандрагоры и выскочила в аудиторию. Возмущённый взгляд преподавателя снова проигнорировала, коротко скомандовав:

– Встать.

С мест тут же поднялись все адепты, сидящие за первыми партами. Взгляд каждого был затуманен. Внимательно осмотрела всех студентов, сидящих дальше. Каждый второй зевал, а остальные уже хихикали и перешёптывались, делясь своими секретами.

– Да пожри Тьма того упыря, который сюда эту гадость принёс! – рыкнула я, силой воли срывая крышки со всех флаконов разом и понимая, что зелья не хватит на всех, даже если его распылить. – Пить, – ещё одна команда, и ребята с первых парт уже тянутся к флаконам. На следующие четыре ряда, на которых сидели делящиеся тайнами первокурсники, я распылила остатки. Подняла взгляд на оставшиеся шесть рядов, где адепты только начинали зевать в кулак, и решила действовать по старинке.

Раз – под потолком сгущаются тучи, два – раздаются первые раскаты грома, три – ледяные капли сплошной стеной хлынули на последние ряды, не задевая впереди сидящих. Адепты, внезапно получившие изрядную порцию холодного душа, разом подскочили, скинув вуаль сонливости. Я довольно улыбнулась, наблюдая за тем, как мокрые некроманты скачут вниз по лестнице с таким рвением, что любой горный козёл обзавидовался бы.